Книга Невеста лорда. Книга 2 - Глиссуар

начались эти мысли. Возможно, с самого ее приезда, а может, с того момента прошлой ночью, когда на секунду перепутал ее, стоящую в дверях залы, с Лейлис. Он знал только, что был бы не против получить эту женщину себе в жены взамен той, которую уже потерял. «Между нечестивыми мыслями и подлым делом — торосная стена, только ты решаешь, перебраться через нее или остановиться перед ней». Рейвина держала Лейлис, он знал, что не возьмет другую жену, пока прежняя жива и находится среди людей.

Леди Розамунда с усилием выдохнула. Рейвин видел, как затрепетали ее ноздри, выдавая не меньшую, чем у него, ярость. Но она была отнюдь не глупа и знала, когда безопаснее поумерить праведный пыл.

— Прошу прощения за резкость, милорд, — наконец выдала она. — Я просто волнуюсь за леди Эстергар.

— Лорд, — машинально поправил Рейвин. — Милорд — обращение только к своему сеньору, так обращаетесь вы к своему дяде или ваша сестра — ко мне.

— Мне действительно стыдно за то, что я вышла из себя, лорд Рейвин, — сокрушенно вздохнула леди Розамунда. Ее более пышная, чем у сестры, грудь волнительно качнулась под несколькими слоями тонкой накидки, прикрывающей вырез. Рейвин, однако, не проникся, хоть и задержал на секунду дыхание. Он знал такой тип женщин. Она что-то задумала.

— Что ж, надеюсь, впредь вы будете более сдержаны. А, впрочем, вам давно пора уезжать.

— Я уеду, — приторно улыбнулась южанка. Мелкие белые зубки сверкнули, наводя на мысли о пушистом хищном зверьке. — Только позвольте мне хоть немного побыть с сестрой перед прощанием. Обещаю не устраивать громких сцен. Мы только побудем вместе, вспомним наше детство. Возможно, хорошие воспоминания помогут прояснить разум моей несчастной сестры.

«Вот что она задумала. Хочет остаться наедине с Лейлис, чтобы все-таки уговорить ее уехать». У нее не выйдет, конечно, Лейлис ее даже не узнала вчера, вряд ли узнает наутро. И все же… Эстергар колебался. Он понимал, что прошлой ночью что-то изменилось. Последние месяцы он невольно наблюдал, как развиваются порочные отношения чужих ему, мертвых людей — девушки из дома Эквитар и Ремгара — тайного любовника, затем мужа, затем… убийцы, жертвы? Он что-то сделал той женщине, и вчера она вспомнила об этом. А вспомнив, попыталась убить. И это — то, что произошло вчера ночью в спальне супругов Эстергар — было ужасно, но в то же время это принесло Рейвину долгожданное, болезненное облегчение. Лживая, малодушная игра, которую он поддерживал, делая вид, что ничего не замечает, наконец-то закончилась. Он больше не сможет лечь в одну постель с Другой женщиной, не доверит ей свой сон.

Он так и не сомкнул глаз за всю ночь, просидев до рассвета в комнате брата и обдумывая ситуацию, в которую сам загнал себя. «Лес. Юг. Фержингард». Он мог отпустить Лейлис. Она ушла бы в лес, туда, где место мертвой неуспокоившейся женщине. Мог отдать дяде Моррету, посадить всех южан в фургон и отправить домой, в Долину, через Брейнденский лес. Они бы не доехали, Рейвин был уверен. Снова мерзлые обезображенные трупы, разбросанные по ледяному тракту, как тогда, два года назад, когда Эстергар вез свою юную невесту в свой замок, к готовящимся свадебным торжествам. «Это тоже было неслучайно. Круги замыкаются». Наконец, можно было оставить Лейлис в замке и держать взаперти. Рейвин знал нескольких лордов, которые так и поступили со своими сумасшедшими, изменившими или просто надоевшими женами. Вильморт Фержинград и несчастная леди Альда. «Лес — и потерять Лейлис навсегда. Юг — и погубить не только Лейлис, но и ее родичей. Замок на двери — и чем я лучше Фержингарда?» Был и четвертый вариант, хуже всех прочих, но, возможно, самый чистый и честный по отношению к Лейлис — просто убить ее. Рейвин не знал, что пугает его больше.

Предоставить решать леди Розамунде?

Та все щебетала:

— Я подумала, будет лучше, если мы прогуляемся. Свежий воздух — лучшее лекарство. Мы будем в двух шагах от замка, возможно, прогуляемся к этому восхитительному замершему озеру, что я приметила вчера…

«У озера? Почему бы и нет? Лейлис нравилось озеро».

* * *

День был солнечным, морозным. Лейлис долго одевали, боясь лишний раз тревожить пострадавшую руку. Она снова была спокойна и почти приветлива и никак не подавала виду, что помнит о ночном происшествии. Рейвин заставил Розамунду надеть меховой воротник и рукавицы, принадлежавшие Лейлис, — сестрица была одета совсем не по северной погоде. Одних их Рейвин, конечно, не отпустил — сопровождал сам, взяв в подмогу Асмунда и рыцаря-южанина.

Женщины шли впереди, по согласованному с лордом маршруту — вдоль крепостной стены и дальше, к озеру. Розамунда вела Лейлис, приобнимая за плечи и придерживая ее больную руку. Рейвин не слышал, о чем они говорят — это было условием уже со стороны Розамунды, сопровождающие должны держаться чуть поодаль.

— Посмотри, какой чудесный вид, родная. Помнишь, как мы гуляли, когда были детьми? Помнишь пруд возле нашего дома? Помнишь, как отец принес в плаще медвежонка?

Рассеянный взгляд Лейлис сфокусировался на лице сестры. Леди Розамунда улыбнулась самой лучистой, материнской улыбкой. Кажется, что-то промелькнуло на лице леди Эстергар, какая-то тень узнавания. Рейвин наблюдал за ними, затаив дыхание. Позади Асмунд с мрачной сосредоточенностью смотрел на темную кромку леса впереди, подобравшийся, напряженный, готовый к появлению опасности. Это было, пожалуй, лишним на взгляд Рейвина — что-то, бывало, выползало из леса по ночам, бродило вдоль озера, беспокоило жителей деревни, утаскивало или убивало животных или, совсем редко, баб и детей, но никогда при свете дня.

Леди Розамунда отпустила сестру и вдруг отбежала от нее, смеясь, упала спиной в снег, легко поддавшийся, взметнувшийся белыми искрами. Лейлис замерла в нерешительности, словно недоумевая, с чего это южанке вздумалось валяться в снегу. А потом вдруг звонко, по-детски рассмеялась. И Рейвина всего будто ошпарило кипятком на этом морозе, а потом сразу бросило в дрожь — потому что это не было знакомым ему, развязным хохотом Другой женщины.

Леди Розамунда сгребла немного снега, скатала в подобие снежка. Пушистый, рассыпчатый, он не поддавался и обратился в сверкающее белое облачко, едва коснувшись подола Лейлис. Та секунду смотрела на сестру, потом снова рассмеялась и приняла игру. Зафиксированная в тугой перевязке правая рука мешала ей лепить снежки, да и снег не годился, но она развеселилась, то забрасывая сестру снегом, то кружась и падая с ней вместе на наст. Забавляясь, они отходили все дальше и дальше от мужчин и от озера.

Рыцарь-южанин первым почувствовал, что замерзает, начал плотнее