воздухе, а потом нетерпеливо, по-хозяйски принялись исследовать все ее потаенные складочки, наполняя низ живота болезненной, ноющей истомой…
Юлька испуганно замерла, прислушиваясь к своему телу. Оно словно стало чужим и незнакомым. Горячий огонь разливался по нему снизу вверх в ответ на эти прикосновения, и ей хотелось еще больше раскрыться им навстречу…
Она бы вскрикнула, но Квентин не выпускал ее губы, и от этого бесконечно длящегося поцелуя Юлька задыхалась, словно нырнула в глубину бездонной пучины…
Она ощутила мощный резкий толчок внутри, какое-то могучее чудовище ворвалось в нее, заполнило собой все, и продолжало безжалостно ударять, все сильнее и сильнее…
Но боли не было, напротив, не изведанное до этого чувство вдруг приподняло ее вверх, она оторвалась от постели, полетела, подхваченная неземным вихрем, который вертел и сминал ее, словно пушинку…
А перед глазами из бешено вертящегося калейдоскопа вдруг выплыла картинка: огнедышащее жерло печи выплюнуло раскаленный металл, который плавился и стекал крупными жгучими каплями, словно податливый воск…
Нет, это она сама таяла как свеча, сгорая в этом сумасшедшем, неистовом огне…
И когда Квентин в последнем порыве крепко прижал к себе ее бьющееся, вздрагивающее тело, ее больше не было… она больше не ощущала себя и себе не принадлежала…
Медленно, словно выплывая из омута, Юлька возвращалась в незнакомый мир и не узнавала его…
Тяжелая темная портьера на окне… И удивленно возникает в мозгу: это шторы… Большая рука нежно и ласково перебирает ее растрепавшиеся волосы… Это рука…
Кто эта женщина, которая, задыхаясь, ловит губами воздух? Кто она?
И с трудом приходило изумленное осознание: это я…
А Квентин покаянно старался загладить свою невольную «грубость».
— Прости… — шепнул он в маленькое розовое ушко, отведя в сторону мокрый от пота завиток…
Юлька изумленно посмотрела ему в глаза:
— За что?
Это было так ново и так неожиданно… Все ее прежние представления разом смешались и перевернулись вверх тормашками…
Оказывается, любить можно не только душой, не только трезвым рассудком понимать, как сладко соединяться с любимым… Оказывается, можно любить всем телом, каждой его клеточкой, всеми внутренностями ощущать неразрывную, животную связь, словно пуповину, протянутую от матери к младенцу…
И в ее лицо сейчас смотрит единственный на свете человек, который научил ее чувствовать это…
Юлька вдруг всхлипнула, обхватила его за шею, уткнулась носом в широкое плечо… и неожиданно заснула, потрясенная и обессиленная. А он лежал напряженно, боясь пошевелиться, чтоб не спугнуть этот внезапный сон, который ее организм выдвинул как защитный барьер, измученный бурей неведомых эмоции…
— Открой глазки, моя красавица… Уже утро…
Юлька не торопилась поднимать ресницы. Сквозь их пушистую кайму она смотрела на лежавшего рядом мужчину.
Ее голова уютно устроилась у него на груди, а его ладонь согревала теплом ее голые плечи…
— Мне скоро на завод… У меня назначена встреча… У тебя есть дела на сегодня? Ты не опоздаешь?
Какая проза! К чертям собачьим все дела!
Новая, еще непонятная самой себе женщина сладко потянулась под одеялом и всем телом прильнула к нему…
И уже знакомая, сладкая ноющая истома разлилась по ногам, по груди, губы приоткрылись ему навстречу. И предчувствие волшебного мига было сильнее суетливых мыслей о делах и работе…
Откуда взялось это сильное, неистовое желание, эта жадность и раскрепощенность? Неужели оно дремало внутри нее неразбуженное, нереализованное, и она могла бы никогда в жизни его не узнать?
Юльке больше не хотелось слушать комплименты, их тела нашли свой общий, беззвучный язык… И когда Квентин выдохнул: «Май лав…» — она мягко зажала ему рот ладошкой.
— Молчи… Не надо…
Никакие слова не могли бы выразить и описать то, что она чувствовала. Какими жалкими и неумелыми казались теперь ее прежние «опыты». Обычные физические упражнения, возбуждающий спорт, холодные картинки из эротического журнала — не более того…
Странно, со всеми бывшими возлюбленными они понимали друг друга с полуслова, иногда даже говорили одновременно одно и то же, а оказывается, договориться им было труднее, чем с этим человеком, с которым ее разделяет языковой барьер. Оказывается, она играла в страсть, не понимая на самом деле, что это такое. Оказывается, она плескалась на безобидных гребешках волн на мелководье, не подозревая, что существует сокрушающее цунами…
И впервые со страхом Юлька подумала о том, что влюблена. И теперь не сможет жить без этого чувства, как наркоман без привычной порции наркотика. И это пугало неизвестностью, неопределенностью, а главное — пониманием того, что между ними все зыбко и непостоянно.
Они такие разные. Они люди противоположных полушарий, как антиподы. Они соединились на короткое время, но скоро жесткая необходимость разорвет эту возникшую между ними связь…
Сколько сможет пробыть с ней Квентин? Неделю? Месяц? Она даже не спросила, когда он уедет обратно… А ведь это неминуемо случится…
Нет, не надо об этом думать! Надо жить тем, что есть. Вот этим нынешним мгновением, когда они вновь сплетают тела в одно целое, и она опять отправляется в восторженный счастливый полет…
Глава 7
ЧЕМОДАННОЕ НАСТРОЕНИЕ
Оленька вся сияла от радости. Она носилась по комнате, как попало запихивая свои вещи в чемодан.
Юлька удивленно замерла на пороге.
— Ты куда собралась?
— К Сержу! — надменно отозвалась сестра. — Сама же намекала, чтоб я выметалась.
— А… — протянула Юлька. — Ну-ну… — И скептически добавила: — Неужели еще один идиот нашелся?
— Ты ничего не понимаешь! — вспыхнула Оленька. — Это любовь с первого взгляда!
Юлька насмешливо скрестила на груди руки.
— И где же ты его высмотрела?
— На презентации!
— На какой презентации? — фыркнула Юлька. — Ты разве устроилась работать?
— Ой, ну ты просто отсталая! — отмахнулась сестра. — Мне предложили заполнить анкету, где бы я хотела отдыхать, и пригласили на презентацию.
— Где предложили?
— На улице! — как само собой разумеющееся объяснила сестра.
— И ты пошла?
— Конечно!
— А если это какие-нибудь шарлатаны? — не унималась Юлька.
— Умоляю! Какие шарлатаны?! Очень приличные люди. Они сняли зал в Бизнес-центре, туда многие пришли…
— И этот Серж тоже, — кивнула Юлька.
— Ой, — всплеснула руками сестра. — Ты представляешь? Он выиграл офшорный тур со скидкой! Это значит — ты каждый год две недели можешь отдыхать в любой точке земли! Правда, ему предлагали оплатить сразу за пятьдесят лет вперед, но он почему-то не стал… А ведь экономия — просто обалденная!
— Неужели отказался? — фыркнула Юлька. — Ну, слава Богу, значит, не полный идиот… И что же теперь? Вы едете на Багамы? Или куда там еще?
— С путевками будет ясно месяца через три — вздохнула Оленька.
— Ай-я-яй… — покачала головой Юлька.
