Но мне не пришлось этого делать. За меня это уже сделал он.
Он аккуратно дотронулся большим пальцем моего лица и мягко погладил по щеке. Мы встретились глазами. В его глазах будто читалась фраза «Доверься мне». Я же ощущала лишь лёгкое недоумение и трепет. Его вторая рука медленно спустилась по моей спине и приобняла за талию. От его прикосновений у меня замерло сердце, а по спине пробежало стадо мурашек. Алексей затаил дыхание и снова взял мое лицо в руки. В этот момент весь остальной мир для меня перестал существовать….
Мои руки тут же неосознанно обвили его шею, а он в ответ аккуратно наклонился к моему лицу и наши губы наконец-то сомкнулись в нежном, трепетном поцелуе. Хрустальная пепельница тут же со звоном упала на пол. Все. Я пропала.
Ах! Его губы слаще мёда и этот вкус дурманил меня, погружая в состояние неземного счастья и сладкой эйфории….
В его поцелуе чувствовался искусный опыт, не то, чтобы у меня. Интересно, чувствует ли он мою неопытность? Ведь за всю жизнь в моей практике был только один поцелуй, и то кратковременный и не такой…. Соблазнительный…. Манящий…. Сладостный….
«Сашка, что ты делаешь? Очнись! Он же снова хочет уложить тебя в кровать! Не поддавайся ему!» — Как всегда, разум пришел на помощь, освежая мою пустую голову.
Я попыталась отстраниться от этого дьявольски-соблазнительного поцелуя, но вдруг, его язык смело и бесцеремонно проник в мой рот, и, поддавшись его напору, все же отдалась во власть греховного искушения и больше не противилась. Наши языки сплелись в бешеном и страстном танце.
Сейчас он — мой учитель, мой источник новых знаний и ощущений. Ощущения были просто непередаваемые: восторг, счастье, волнение, радость, смятение, страх, трепет, смущение и эйфорию…. Никогда я еще не испытывала подобного вот так сразу, в один момент.
Он — колдун, мой волшебник, мой страстный искуситель и погибель. Я безнадежна одурманена им, и нет мне больше спасения. Я готова отдаться ему прямо сейчас, ни о чем не думая и потом не жалея.
Я коснулась руками его волос, а он крепко прижал к себе. Его губы уже стали более настойчивыми, уверенными и, можно сказать, даже наглыми. Но это меня ничуть не смущало, я наслаждалась каждым моментом, каждой секундой счастья побыть в его объятиях.
Но вдруг, он резко отстранился от меня, и мы снова встретились глазами. Я увидела в его глазах лишь жажду, жажду овладеть мною прямо сейчас. И его тяжелое дыхание говорило об этом. Но почему он отстранился от меня? Разве не этого он желал все это время? Разве не этого добивался, чтобы скорее овладеть мною?
Но он больше не притронулся ко мне….
— Уходи. — Лишь проговорил он хриплым голосом, тяжело восстанавливая свое неровное дыхание.
Что? Вот так просто он меня отпускает? Без попытки очередного насилия?
Не веря услышанному, я стояла и удивленно хлопала глазами.
— Или хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас изнасиловал? — Алексей посмотрел на меня внимательным, изучающим взглядом.
Собрав всю оставшуюся, никчемную свою силу воли, нехотя, я все же побрела к выходу, на ходу поправляя свое короткое помятое им платье. Ни разу не обернувшись, больше не глядя на него, я вышла из его комнаты и тут же за своей спиной услышала звук хлопающей двери и закрывающей изнутри замка.
Очутившись в своей комнате, я поняла, какую оплошность только что совершила. Я показала свою слабость и непомерную страсть к мужчине. Я сама только что разрушила ограду, что ранее защищала меня от него. Теперь путь открыт, и он это знает….
От сладкого, головокружительного поцелуя остался лишь темный отпечаток в моем сердце: стыд, смятение и неловкость.
Глава 13
— Александра! Живо ко мне!
Начинается утро Стрелецкой казни…. Времени всего лишь семь утра, а Светлана Викторовна уже проснулась и просто не знает, к чему бы придраться. Она уже указала мне на пыль на перилах лестницы, на всех шкафах в доме, указала на неубранный, запыленный чердак, который нуждается в уборке целой гвардии рабочих и даже «ткнула носом» на обгаженную комнату Кирилла. Что с ней происходит сегодня? И сейчас она кричит на весь дом, требует мне немедленно явиться в кабинет хозяина.
Что ж, надо так надо.
— Где тебя так долго носит?! Я тебя уже третий час зову!
Ну да, конечно, три часа назад я еще спала.
— Я пришла сразу, как вы меня позвали.
— Закрой свой рот, маленькая паскуда! Не смей даже отвечать мне таким тоном, шлюшка! — Глаза женщины зло сверкнули на меня, и ее лицо тут же покрылось багровой краской. Казалось, еще немного и она точно взорвется. Но это ничуть меня не испугало, она снова пытается беспричинно меня оскорбить, и поэтому я молчать не стану.
— Почему вы так себя ведете? Что я вам такого сделала, что вы постоянно пытаетесь меня унизить или оскорбить? Но поверьте, ваши слова меня ничуть не задевают, так как я знаю, что они — лишь пустые слова, у них нет никакой связи со мною. Я не паскуда и не шлюха.
— Молчи наглая паршивка! Как только у тебя язык поворачивается назвать себя невинной. Думаешь, я не знаю, что ты спишь с моим сыном?
Слова Светланы Викторовны — ведро студеной воды мне на голову. Все ясно теперь, почему с утра она не в настроении. Беспокоится за сына, что он, бедненький, не ту себе женщину выбрал.
Значит, она считает, что я сплю с Алексеем? Хорошо, пусть и дальше так думает.
— А вы про какого сейчас сына говорите? Про Алексея или Кирилла? — Не удержалась я, чтобы не съязвить. С ее уст я получила столько оскорблений, что думаю вправе немного «ответить». Нужно мне, как-никак, соответствовать своему полученному статусу наглой паршивки. — Это я спрашиваю так, себе на заметку, чтобы знать, к какому из сыновей мы меня приписали.
— Ах ты дрянь! — Удар обжег мою щеку горячей волной. Но мне не больно. Разве это боль? — Я видела вчера вас двоих поднимающихся в его комнату! Видела, во сколько ты вчера ушла от него! Все знаю о вас, и не смей увиливать от разговора! Я тебя в последний раз предупреждаю, — угрожающе ткнула в меня пальцем, — подойдешь к моему сыну хоть на один шаг — я тебя раздавлю, как никчемную букашку раздавлю, ты это знай. Твоя жизнь превратится в ад, ты отправишься обратно на помойку, откуда и пришла в наш дом. В этом можешь не сомневаться.
— Я вам верю. И прекрасно вас поняла. Теперь я могу пойти? — Я сделала спокойное выражение лица, словно ничего и не было: ни обидных слов в мой адрес, ни угроз, ни пощечины.
— Я рада, что ты меня поняла. Теперь вали с моих глаз, мерзавка. И сегодня больше не попадайся на моем пути. Иначе ты пожалеешь, что на свет родилась, грязная, бесчестная, аморальная, падшая….
Дальше я уже не слушала «эпитеты» в свой адрес, молча развернулась и пошла прочь от этой ненормальной женщины. Правда, с головой у нее не все в порядке. Владимир Николаевич — с доброй, открытой душой, с сердцем, наполненным любовью и состраданием к окружающим, и на вид довольно не глупый мужчина…. Как? Как так получилось, что он полюбил такую женщину? Уму непостижимо….
