никаких стран! Как найти информацию среди такого огромного количества людей, живущих на разных материках, в разных странах и говорящих на разных языках? Возможно, альниры и были на Земле, но очень-очень далеко. Сил Лоры не хватит, чтобы прослушать всю планету. Если бы она была в своем прежнем теле… Данька же был слишком мал и слаб. Она не может рисковать, тратя его силы.
На Земле даже не было общего Хранилища знаний. Были «библиотеки» — в каждой стране свои. Обойти и изучить их все — просто нереально. Узнавая все больше и больше подробностей о Земле, Лора впадала в отчаяние. Похоже, ловушка, в которую она попала, станет для нее тюрьмой на долгие-долгие годы. Только бы Рэн не выполнил свое обещание, данное ей на прощанье, и не сунулся сюда! Впрочем, Старейшины ему не позволят. И хорошо. Нечего ему здесь делать. Может быть, когда-нибудь, через много-много лет, они еще встретятся…
Глава 26 — Алька
С того дня, как она увидела Сергея в больничном холле, жизнь Альки кардинально изменилась. Она больше не чувствовала себя одинокой. Порой, наоборот, хотелось спрятаться куда-нибудь в укромное место и побыть одной, приводя в порядок мысли и чувства. В которых она совершенно запуталась в последнее время. Она так привыкла противостоять всему миру, защищая и охраняя сына, что было очень сложно открыться кому-то и начать доверять. Ее удивляло отношение Софьи, которая относилась к ней, как к любимой младшей сестре, при том, что была беременна от Сергея. Отношение Сергея тоже смущало — он вел себя так, словно не было этих четырех с лишним лет, проведенных порознь, словно они с Алькой всегда были вместе, и не было у него никакой жены и детей, которые скоро появятся на свет. Но больше всего ее нервировала Лора. Алька так до конца и не смирилась с ее присутствием в их жизни. И, умом понимая, что без помощи Лоры Даньки уже не было бы в живых, сердцем принять вмешательство сестры в свою жизнь она так и не смогла.
Алька старалась всю свою любовь и нежность отдавать сыну, но присутствие рядом Сергея порой лишало ее покоя. Она видела его заботу о Софье, его радость от известия о будущих детях, и ничего не могла с собой поделать. Она ревновала. Она завидовала Софье. Вспоминала свою беременность: слезы о потерянной любви, косые взгляды и насмешки знакомых и соседей, разочарованное сочувствие родителей. И одиночество. Полное одиночество. До тех пор, пока у ее не появился Данька.
Алька боялась поверить Сергею и снова в конце концов остаться одной. И несмотря на страстные ночи, проводимые вместе с тех пор, как они встретились, несмотря на ошеломительный секс, полный любви и нежности, она ждала конца. Ждала, когда Сергей наиграется в заботливого отца для Даньки, в нежного любовника для нее. И вернется к своей потрясающей, умной, красивой и богатой жене. Наверное, это произойдет, когда родятся дети. Надо быть морально готовой, чтобы не раскиснуть, чтобы помочь Даньке. Ведь он-то верит отцу полностью, без сомнений. И ему, и Софье, и Лоре. И с восторгом ждет появления брата и сестры. Наивный маленький Данька.
Алька взглянула на сына, носящегося по квартире на своем велосипеде без педалей. Заказать такой Сергею посоветовали в клинике, заверив, что он очень поможет в укреплении мышц на ногах. Данька был в восторге от своего нового средства передвижения и не расставался с ним ни дома, ни на улице. Ноги его, благодаря занятиям на тренажерах, массажу и плаванию, заметно окрепли. Малыш уже мог понемногу ходить и даже кататься на самокате. Но велосипед любил больше всего.
Сергей целыми днями пропадал на работе. Софья все свободное от посещения клиники с Данькой время проводила на своей половине, занимаясь живописью. Увидев ее картины, Алька поняла, что никогда не сможет сердиться на Софью. Завидовать — да. Но не более. Потому что Софья была честной, живой и открытой. И картины ее были такими же. В них не было ни капли лжи. Мир, который изображала Софья, был иногда яркий и цветной, иногда серый и полный одиночества, но это был именно тот мир, в котором они жили. Их мир.
В конце июня Сергей заявил, что в работе наметился просвет, реабилитацию Даньки уже можно проводить самостоятельно, следуя рекомендациям из клиники, и вообще, пора уехать из душного Лондона на море. На заданный в три голоса вопрос: «Куда поедем?» он ответил:
— Естественно, в Брайтон.
И оставшиеся два месяца лета они провели в небольшом коттедже на берегу моря. Там к ним присоединилась Иришка, наконец-то вырвавшаяся из Москвы и устроившая все дела с учебой и квартирой в Лондоне. Она сразу подружилась с Софьей. Они были очень похожи — обе яркие, сильные и независимые, несмотря на то, что одна — художник, а вторая — техник-компьютерщик. Алька подумала, что раньше она тоже была такой — свободной и независимой, а потом у нее появился Данька. И все планы и мечты о будущем резко изменились. В них больше не было учебы, путешествий по миру, интересной работы. Был только сын и его благополучие. Но ведь это… неправильно? Теперь у Даньки, кроме нее, есть Сергей, Иришка и Софья. Да, неизвестно, надолго ли, но сейчас она могла бы подумать и о другом будущем для себя. Например, пойти учиться. Пусть хотя бы заочно.
— Отличная мысль, — неизвестно откуда появившийся Сергей подошел к Альке, которая сидела на скамейке в парке, глядя на Даньку с Иришкой, играющих в теннис. Вернее, Иришка учила Даньку, а тот с удовольствием отбивал мячи, радуясь каждому удачному удару.
— Ты о чем?
— О твоей учебе. Ты же думала об этом, не отпирайся! — Сергей сел рядом, обнял ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал.
— Да, думала. Но… Столько лет прошло, я уже все забыла. Придется много вспоминать. И учить заново.
— Ну теперь у тебя будет время на учебу, смотри, сколько помощников. Давай съездим в твой институт в Питере, переведем тебя на заочное обучение. Пару раз в год будешь ездить туда на сессии.
— Одна? А Данька?
— Одна? С чего ты взяла? Я тебя одну теперь ни за что никуда не отпущу! Конечно вместе! Погуляем по Питеру… Помнишь?
— Конечно… Как такое можно забыть…
— Невозможно… Так что, едем? Думаю, пары дней нам хватит. Оставим Даньку с Софьей и Иришкой.
— Они согласятся?
— Конечно. Наверняка, устроят пижамную вечеринку,
