на тебя была. Хотела она Игорёшку с тобой познакомить, чтоб ты его на путь правильный то наставила, – мысли бабули прямо как те частицы в Броуновском движении – столько же хаотичного беспорядка, – я как услышала эту идею, так чуть со смеху то прямо на грядке с помидорами и не померла. Вот потеха то была бы – смерть в помидорах, да?! Ах, отвлеклась. Так вот, я Изольде сказала, что затея эта бесполезна, мою Алису саму бы кто уму-разуму научил. Чавой ты смотришь на меня так недоверчиво? Я ж для тебя, матрёшки, старалась! Этот Игорь у неё на голову отбитый, мне такие женихи рядом с внучкой не нужны.
– Ба, ты к чему это всё говорила то мне?
– Так новости последние рассказываю! Что за молодёжь пошла такая. Вот ничего вам неинтересно, Алиса, ничего вам не нужно. Лишь бы в свои телефоны целыми днями тыкаться. Ой, а где мой мобильник?, – я просто устало качаю головой, пока бабуля в панике начинает обыскивать свою сумочку.
Пока Антонина Павловна пару часов общалась со своей подругой по телефону, я успела съесть часть вкусняшек из деревни, удивляясь своей прожорливости. Не иначе, как нервы. На все мои жалобы Рита клятвенно уверяла меня, что не знала о приезде бабушки до сегодняшнего утра, и что для них с Мишей это тоже стало сюрпризом. Деваться мне все равно было некуда, придётся учиться выживать с бабулей на одной территории. В детстве это выходило из рук вон плохо, но может мы исправим это сейчас? Тем более ба задержится всего на пару дней. А завтра уже и репетиции, и Ася прилетает, и… я снова увижу карие глаза Платонова.
Как бы не складывались обстоятельства, а по Диме я ужасно скучала. Мне бы только глянуть на него и всё. Нет, конечно же мириться я с ним не собиралась. Повторить это себе еще раз так двадцать, и возможно удастся убедить свой бедовый мозг.
Часть дня у меня ушла на вылизывание квартиры до идеального блеска под чутким присмотром Антонины Павловны. Я заглянула в такие уголки своей квартиры, о которых до приезда бабули даже и не знала. Бабуля, как полководец римской армии, стояла надо мной в свете яркого солнца, отражающегося от кристально чистых поверхностей окон. Я настолько устала, ползая где-то в районе очередного угла, что мне стало абсолютно плевать на все мои истерзанные чувства и любовные дела. Бабуля же продолжала повторять, что труд – это лучшая терапия от всего. Верю, я честно верю, только дайте мне уже упасть на мою мягкую кроватку и погрузиться в спасительный сон.
Когда время на часах перевалило отметку шесть вечера Золушка наконец была свободна. Антонина Павловна, с Алебастром на руках, по царски расхаживала по квартире, явно испытывая гордость за свою внучку. И не важно, какими методами эту самую внучку сподвигли на грандиозную уборку всей жизни. Главное результат.
Впереди нас с ба ждал насыщенный вечер – мне предстояло помочь Антонине Павловне с выбором образа для завтрашнего свидания. Это определённо будет весело, я краем глаза видела у бабушки в сумке два ярких парика – один кроваво-бардового цвета, а второй, по всем канонам моды, фиолетового.
Глава 20
Не зря мне мама говорила, что понедельник – день тяжёлый. Толком не выспавшись, с ломотой в теле после вчерашнего бабушкиного "забега чистоты", я еле плелась в сторону книжного. Измотано было не только моё тело, но и драгоценные нервные клетки.
Вчера борьба с бабушкой за её внеземные парики разгорелась нешуточная. Антонина Павловна твёрдо стояла на своём и пыталась убедить меня, что это последнее веяние моды. Опять же, они с Изольдой Тимофеевной всё-таки "не последние овцы на селе". И вроде плюнуть бы, да и позволить щеголять бабуле в этом диком парике по всему ресторану. Но одно дело наши прошлые конфликты, и совсем другое, когда твой родной и близкий человек целеноправленно пытается опозорить себя на публике. Не позволю!
Я умоляла, приводила весомые аргументы и в конце концов даже стала угрожать своим переездом к бабушке в село. С тяжёлыми потерями, в виде убитых нервных клеток, Алиса Потёмкина все же одержала победу в этой войне. А чтобы уж совсем не расстраивать бабулю я записала её в салон, где уже знакомые мне девушки создадут для ба красоту и волшебство.
Мой же день был распланирован буквально по минутам. С утра и до обеда книжный, затем мне предстояло проводить бабушку в салон красоты и оттуда мчаться на репетицию, которая начиналась в четыре часа. Дальше следовало бежать домой, находу закидывать в свой оголодавший желудок пирожки и ехать с ба на её свидание.
Вчера мы с Антониной Павловной продумали каждую деталь. Пока они с Константином Александровичем будут наслаждаться атмосферой уютного ресторана в центре города, под названием Лотос, я буду "сидеть в засаде" в кафешке напротив. Надеюсь, что мне удастся убедить Асю или Арса заступить в караул вместе со мной.
Народу в книжном сегодня было немного, и я даже подумывала закрыться чуть раньше. Окончательным и достаточно весомым аргументом в пользу закрытия стало появление Шурочки Прошмановой на горизонте. Несмотря на свое плохое зрение, девушку с её свитой близнецов Труляля и Траляля я заметила ещё на перекрёстке к магазину. И пока светофор мигал спасительным красным, я со скоростью света неслась к входной двери. Скажите, что я трусиха? Пусть так, но обмениваться сейчас с Прошмановой колкостями у меня нет никаких сил.
Ключ в дверях, словно в замедленной съёмке голливудского блокбастера, проворачивается прямо перед лицом этой мигеры. Возмущение и злость подбираются к Саше мгновенно и она пару раз хлопает ладошкой по стеклу. Я разыгрываю весёлую пантомиму, которая включает в себя обязательный победный танец египтян. Завершаю все действия обворожительной улыбкой и красноречивым жестом, который американцы гордо называют "FUCK".
Ника и Лика даже улыбаются, правда ровно до тех пор, пока Шурочка не бросает на них свой гневный взгляд. Закрыв на секунду глаза, Саша откидывает свою блондинистую гриву с плеч и с видом победителя возвращается в машину, которая припаркована через дорогу. Ну-ну, пусть считает себя королевой, я то знаю, за кем остался этот раунд. И вообще, мне тут в голову пришла потрясающая мысль, с которой я была согласна целиком и полностью. Платонов мой, и никаким швабрам я его уже не отдам. Пусть походит парниша, надышется воздухом свободы, а я пока подготовлю свои сети. Скоро, сурикат, уже очень скоро ты от меня
