— Если только чуть-чу-уть, — вырывается уже стоном.
И я растворяюсь в нем, взлетаю ввысь, соединяюсь с ним, раскрываюсь, сгорая в горящих, как угли, глазах, плавясь от умелых ласк, забывая обо всем.
Потому что фраза «к нам едет бабушка» была бы страшнее для моего неокрепшего мозга чем «к нам едет ревизор»!
Часть 18. Здравствуйте, я ваша бабушка!
Несмотря на солидную стопку договоров, полнейший завал на работе и множество новых обязанностей я была совершенно счастлива.
Внутри словно отпустило. Разжало какой-то постоянно свербящий подозрительный склизкий комок, который упорно нашептывал, что я не Золушка, Чез совсем не мой принц, и вообще вся наша история слишком подозрительна, чтобы быть правдой.
Проверка чувств получилась куда жестче, чем предполагалась, да и в такой ситуации, что и врагу бы не пожелала, но… одновременно с этим пришло пакостное облегчение. Потому что я смогла. Выдержала. Потому что прорвалась — как бы то ни было — через все препоны судьбы.
И с отцом все будет в порядке… Папочка…Надо будет обязательно сходить в паспортный стол и паспорт поменять. Пора уже исправить то, что мать наворотила. Помню, как ранили отца в детстве злые языки деревенских кумушек. Ещё бы — мало того, что жена сбежала с залетным любовником, так ещё и дочери назло ему и всем причастным и непричастным дала отчество своего отца. Уж не знаю, как она убедила меня Андреевной записать… Ну хоть Гариковной какой-нибудь в честь своего хахаля — и то ладно, этого бы я уже не вынесла.
Так что вежливые люди просто не спрашивали, почему у меня чужое отчество, а невежливых мы с папой давно научились посылать в дальние дали. Кто-то скажет — чего раньше отчество нельзя было поменять? Но я знаю, что папа ждал. Да и мать хоть и исчезла в неизвестном направлении, но полный отказ от родительских прав не писала… Так что единственный близкий мой человек ждал, что это будет моим собственным, осознанным решением. А я дотянула… просто потому, что привыкла к своему имени, потому что эгоистично забыла, как ранят порой мелочи.
Все происшедшее словно выкинуло меня из сладкого розового мирка на обочину и заставило посмотреть на свою жизнь чужим взглядом. Ничего, ещё не поздно. Главное, что я знаю, что именно можно исправить. Нора Викторовна — это звучит отлично. Гораздо лучше, чем Нора Андреевна.
С этими мыслями я удовлетворенно хмыкнула, пробежав взглядом новый договор с зарубежным театром, который прибывал к нам на фестиваль в честь года Италии.
С Чеза оборудование, с нас — то есть меня и моей маленькой команды — пока в лице двух новых сотрудников — полное оформление документации для театра и вишенкой на торте — составление и перевод программок и адаптация новой пьесы на русском языке.
— Алиш, посмотри, нам уже присылали из бухгалтерии примерную смету? Что начальство говорит?
— Нора Андреевна, тебе виднее обычно, что начальство говорит, — бессовестно хмыкает черноокая и черноволосая нахалка.
Ну никакой тебе скромной восточной девушки!
— Та-ак, — делаю вид, что грозно хмурюсь, — разговорчики в строю! Что Тамара Тимофеевна? — наша главбух обычно работала с точностью акулы.
— Смету подбили, вот тебе копия на проверку, потом Главному отнесешь, — бесцеремонно хмыкнула эта сорвиголова.
На самом деле Алишу мы с Алькой знали давно… лет эдак с девяти, с младших классов школы и подбитого глаза паренька, который украл мой любимый пенал. Алиша росла в неблагополучной семье, с детства умела отстаивать свое мнение, но всегда оставалась… наверное, это можно назвать «надежным товарищем». Она училась в другой школе, в более бедном районе, сама поступила в университет в другом городе и на время наши дороги разошлись… чтобы сойтись на собеседовании.
Так что — здравствуй, мой новый специалист по связям с общественностью, маркетолог и на любой дуде игрец.
— Ладно, давай, посмотрю, — покладисто кивнула.
В самом деле, скоро время обеда, Чез обещал свозить в какой-то новый, недавно открывшийся ресторан.
В груди отозвалось теплом.
Чез…
В результате смета была просмотрена и даже выделены пара сомнительных моментов — не уверена, что в одном случае нам нужно столько денег, в другом же — наоборот, стоило добавить. Одним словом, в меру своих скудных финансовых способностей я привыкала к роли важного руководителя, тянула уже второй серьезный театральный проект и не собиралась на этом останавливаться.
Ровно в два часа пополудни я осторожно подкралась к двери шефа. Место секретаря как-то печально пустовало, а из кабинета доносились голоса. Хм, странно, и кто же это решил нас навестить? Хотя… прислушалась и поняла, что это просто громкая связь по телефону — шагов не слышно.
— Я же просил подождать, ну в самом деле, неужели так сложно? — экспрессивно-отчаянный голос Чеза заставил на миг замереть.
Что это за трагедь в одном лице?
— Милый, да я уже лет десять все жду и жду, а ты все никак не хочешь больную старую женщину порадовать чем-то, кроме очередных своих достижений в бизнесе, — ворчливо отозвался женский голос, — милый, бизнес — это чудесно, не спорю, но это не вся жизнь. Так что хватит мне зубы заговаривать, я ощущаю себя неудачницей! Даже наш четырехглазик с девочкой познакомился, а бабуле, значит, приятного сделать не хочешь, да?
Я чуть на пол не села. Упс. Так это та самая бабушка, знакомства с которой Чез так отчаянно пытался избежать последние дни? Честно говоря, я не вполне понимала, в чем проблема. Хуже Чезовой мамы эта незаурядная дама вряд ли будет, да и тон вполне доброжелательный.
Неужели так боится, что я не понравлюсь? Или что сбегу с перепугу, ибо семейка эта кровушку пить однозначно умела — и предпочитала в последнее время русскую?
В общем, заруливаю я так радостно-торжественно в кабинет — естественно, я стучала, но кто виноват, что так тихо?
Одним словом — придраться не к чему. В кабинете — зловещая такая тишина. Чез, одетый, как и всегда, с иголочки, вытаращился на меня, прижимая ладонью телефон.
— Внучек, ты чего это там затих? — доносится ехидное из трубки. — Что, решил продинамить бабушку, да?
Такую бабушку только пошли в наши очереди в поликлинику… интересно, кто-нибудь из персонала выживет? И из желающих «я только на минутку» или «имейте уважение, вы молодые, можете и посидеть-подождать»?
— Ба, — мученически выдохнул Чез, уже явно понимая, что партию продул.
— Привет твоей ба, — говорили они на русском, так что и я решила на итальянский не переходить.
— О, это никак Норочка пришла? — раздалось оживленное. — Девочка, не бойся, я не кусаюсь! По крайней мере, в пятницу тринадцатого клятвенно обещаю оставлять свои вставные клыки на полке.
