— Этот человек — сообщник предателя! — закричал я.
И этот крик наконец стряхнул оторопь с толпы. Она зашумела, загудела от возмущения и надавила на кордон в попытке прорваться. Гвардейцы, в равной степени потрясённые событиями, тем не менее не дрогнули и сумели сдержать напор толпы.
Король Вильгельм на неверных ногах, подобно пьяному, устремился прочь от сцены действия, направляясь к королеве Флавии, в это время как я достал из кобуры револьвер. Без секундного колебания я выстрелил прямо в Шерлока Холмса. Раздался гром выстрела, и на груди моего друга появилось огромное кровавое пятно. Он сделал несколько шагов и упал ничком на платформу.
Граф Руперт бросился на меня, на ходу выхватывая шпагу из ножен. Я отступил от несущегося на меня клинка, и не успел он занести оружие для следующего выпада, как между ним и мной возник Рассендил со своей шпагой.
— Граф, у нас с вами есть неоконченное дело, — сказал он с удовлетворением, надвигаясь на врага.
Граф повернулся к Рассендилу, и его глаза вспыхнули безумным огнём. И тут мне стало ясно, что только в этот момент он понял, кто был его противником. Он зарычал и бросился на Рудольфа. Рассендил спокойно отразил его атаку, и Руперту пришлось отступить, чтобы изготовиться к новому броску. На этот раз Рудольф сменил позицию, открыв щёку для удара, но в последний момент отскочил в сторону, увернувшись. Однако на левой щеке графа Хентзосского появилась длинная кровоточащая царапина, и когда он коснулся её тыльной стороной ладони и увидел кровь, его ярость превратилась в безумство. Его шпага сверкала и мелькала, но Рассендил легко парировал удары.
Толпа снова замолчала, не в силах отвести глаз от развернувшегося поединка, но даже в этом безмолвии чувствовалось, что её поддержка была на стороне Рассендила, которого они считали королём. А это и был тот результат, на который рассчитывал Холмс в своём гениальном плане. Теперь я понимал, почему он настаивал на том, чтобы вызов изменнику бросил именно «король», проявив силу и решительность, так необходимую достойному монарху. Эта победа должна была принадлежать ему одному, чтобы в будущем навсегда исключить сомнения в его праве на власть.
Рассендил медленно прижимал графа к стене вагона. Когда он был уже в шаге от того, чтобы нанести завершающий удар, его нога попала в складку ковровой дорожки, и он оступился, дав Руперту шанс выскользнуть из угла, в который уже был загнан. Рудольф быстро восстановил равновесие и последовал за противником, но граф неожиданно распахнул дверь грузового отделения перед лицом Рассендила, и эта нечистая уловка лишила англичанина равновесия. Он метнулся в сторону, уворачиваясь от двери, которая с огромной силой ударилась о стену вагона и отскочила обратно. Не нанеся вреда самому Рассендилу, дверь выбила шпагу из его рук, которая упала на платформу и попала в щель между платформой и поездом.
Рассендил присел достать оружие, но было слишком поздно. Моё сердце подскочило в груди, когда я увидел, как граф метнулся вперёд, чтобы нанести удар безоружному человеку. Но здесь Тарленхайм бросился вперёд и метнул своё оружие Рассендилу.
— Ваше величество, — крикнул он, — добейте предателя моим клинком!
Толпа одобрительно загудела, услышав его слова.
Рассендил поймал клинок и парировал нацеленный на него удар, застав излишне расслабившегося и уверенного в себе Руперта врасплох. Граф поплатился за свою беспечность, получив ранение в плечо, вскрикнул от боли и метнулся в сторону. Фортуна отвернулась от него, и он неотвратимо приближался к своему поражению. Он быстро осмотрелся в поисках путей к отступлению, но платформа со всех сторон была окружена гвардейцами. Тогда он неожиданно повернулся к Рассендилу с привычной жёсткой усмешкой на губах:
— Ну что же, ваше величество, — крикнул он с явной издёвкой, — позволю напомнить вам о старинной народной поговорке, не лишённой мудрости: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним», — с этими словами он резко развернулся и бросился к вагону.
Распахнув дверь, граф исчез в недрах вагона. Рассендил бросился вслед за ним, но стоило ему поравняться с дверью, как Руперт снова появился в проёме. Лишь лицо его было непривычно бледно, а глаза неподвижны. Он оступился на ступенях и упал на руки Рассендилу. И тогда все увидели на его спине кровавое пятно.
В эту секунду в дверях вагона появился начальник таможенного гарнизона. В руках он держал клинок, матово переливавшийся свежей кровью.
Глава девятнадцатая
Объяснения
События того дня на вокзале в Стрельсо навсегда останутся в моей памяти. Иногда, когда я предаюсь воспоминаниям, они проплывают перед моим внутренним взором подобно феерическому, но жутковатому театральному представлению, в котором почти нет места бутафории и настоящие клинки проливают человеческую кровь. И для этого представления мой друг Шерлок Холмс не только написал гениальный сценарий и стал удивительным режиссёром, но и взял на себя главную драматическую роль, которая, как и положено, в эпилоге закончилась эффектной смертью. И эта исключительно убедительная сцена была сыграна именно так, как он её запланировал.
Когда я выстрелил в Холмса из своего пистолета, заряженного холостыми патронами, он ударом руки разбил капсулу с красными чернилами, закреплённую у него на одежде. Пролив «кровь из смертельной раны». он с трагическим криком упал ничком. Это была игра, достойная знаменитого английского трагика Генри Ирвинга. Позже его «тело» было перевезено во дворец, где он благополучно «воскрес».
В это время, после изначального смятения, а потом последовавшего за расправой с изменником графом восторга, государственный визит главы дружественной страны пошёл более или менее по намеченному плану. Я осмотрел и перевязал рану Рассендила, до того как тот покинул вокзал. Рана была глубокой, но, к счастью, клинок графа не задел крупных сосудов или сухожилий, поэтому серьёзных увечий причинено не было.
Известие о предательстве Руперта Хентзосского и о том, какую доблестную роль в наказании подлеца сыграл король Рудольф, молнией разлетелось по всему городу. И к пути следования кортежа с «королём», королевой и изрядно потрёпанным высоким гостем стало стекаться всё большее людей.
Тогда же, когда в Стрельсо разворачивались эти драматические события, люди Тарленхайма, выполняя его прямой приказ, нанесли серию молниеносных рейдов на штабы и квартиры Синих, включая Зендскую крепость и их основной гарнизон в Беренштейне. К исходу дня те из Синих, кто не был убит или заключён под стражу, покинули страну. Организация как таковая перестала существовать.
Вечером этого дня во дворце был устроен банкет в честь короля Вильгельма. Однако царившая на нём радостная, праздничная атмосфера явно имела больше отношения к триумфу Рудольфа и смерти предателя, чем к объявленному виновнику торжества.
После завершения всех торжеств королева Флавия, Рудольф и Тарленхайм навестили нас с Холмсом в отведённых нам комнатах, где мы готовились к отъезду домой. Мы обменялись тёплыми словами и пожеланиями удачи.
