сказать ему правду? У меня такое чувство, что ложь закончится тем, что мне сломают больше костей. Кедрик всегда высоко отзывался о своём брате. Думаю, что он хотел бы, чтобы я сказала ему, чтобы успокоить его в его горе. Я вижу это сейчас, хотя за неделю до этого не могла бы. И кто знает, какую информацию я смогу почерпнуть из этой встречи, отдав часть своей собственной.
Несколько человек переминаются с ноги на ногу, когда я не тороплюсь с ответом.
Я выбираю правду.
— Мы с Кедриком несколько раз встречались по ночам на протяжении его пребывания в Осолисе. Именно в этот раз мы виделись, потому что на следующий день он должен был уехать. Мы хотели побыть наедине, — говорю я.
Многие из собравшихся Брумы бормочут, некоторые с отвращением отступают назад.
Несколько секунд я гадаю, что было не так в моих словах, но когда я вспоминаю, мои брови расправляются. Я всё время забываю, как рассматриваются отношения между нашими расами. Все сомнения, которые я поначалу испытывала по этому поводу, исчезли почти год назад.
Король выглядит немного удивлённым моим ответом, хотя ему сообщили о наших отношениях вчера вечером.
— Было ли в той ночи что-то отличное от других? — спрашивает он, слегка наклоняясь вперёд, ожидая моего ответа, проводя большим пальцем по губам.
Я ни в коем случае не скажу ему, что мы планировали снять мою вуаль.
— Мы встретились в лесу, а не на лугу.
— Почему? — спрашивает светловолосый мужчина слева от меня.
Мне не нравятся его водянистые голубые глаза.
— Мы не хотели быть пойманными. Лес более уединённый, чем луг.
Несколько мужчин фыркают в ответ на это. Я опускаю взгляд, понимая, что они подумали, чем мы с Кедриком занимались. Я сжимаю руку в кулак. За моей спиной раздаётся рычание делегатов, и остальные замолкают.
— Что было дальше? — спрашивает Король, его рука движется в отрывистом жесте.
Кедрик делал точно также.
Я прокручивала в голове то, что произошло дальше, сотни раз, и мне не нужно думать, прежде чем ответить:
— Я стояла лицом к Кедрику, — я сглатываю, когда все наклоняются ближе. — Он смотрел на меня, но, должно быть, увидел или услышал что-то в лесу позади меня, потому что он посмотрел поверх моей головы. Я видела, как его лицо изменилось в момент, когда он, видимо, понял, что там был лучник.
Я снова тяжело сглатываю, потратив несколько мгновений на то, чтобы собраться с мыслями. Я сосредотачиваюсь на боли в запястье. На стреле в моём ботинке. Будучи запертой в своей комнате, я размышляла о том, стоит ли мне поделиться следующей информацией с Королем. Но не признать самоотверженный поступок Кедрика это слишком трусливо. Я делаю глубокий вдох.
— Лучник был позади меня. Кедрик оттолкнул меня в сторону. Когда я подняла голову, стрела поразила его здесь, — я подношу дрожащую руку к месту, куда его ранили. — Ровно то место, где находилась моя голова. Если бы он не оттолкнул меня, стрела прошла бы через мою голову, — говорю я чёрствым тоном.
Король как будто собирается встать, но останавливается.
Несколько человек в комнате задыхаются от моих слов. Остальные не понимают смысла того, что я сейчас сказала.
— Полагаю, настоящей целью была я, — говорю я, чувство вины капает с каждого слова.
Теперь каждый в зале знает, что это была моя вина. Не в первый раз я желала, чтобы стрела достигла намеченной цели.
Мои слова опустошают зал. Никто не говорит, никто не двигается. Всем требуется пауза, чтобы переварить услышанное. Я была окружена плотным кольцом, и от этого у меня начинает сдавливать грудь. Я делаю частые вдохи.
— После того, как его ранили? — спрашивает Король, в его голосе злость.
Это та часть, которую я пересказываю с ужасом. Я зажмуриваю глаза и быстро говорю:
— Я помогла ему опуститься на землю. Я слышала удаляющиеся шаги. Должно быть, это был убийца, но я и не подумала пускаться в погоню. И я не знаю, почему он убежал. Я была так сосредоточена на Кедрике, что не соображала ясно. В конце концов, я запомнила только шаги.
Я делаю судорожный вдох, который сбивается на растущем коме в горле. Когда мой голос звучит, он хриплый.
— Я не знала, как помочь ему, мы были слишком далеко от дворца. Сомневаюсь, что он мог быть… — мой голос затихает на слове «спасён».
Я прочищаю горло и пробую снова.
— Я держала его руку пока…
Я не могу вынести это. Я встаю и шагаю отрывистыми шагами, сосредоточившись на ощущении удара ботинка о камень, пульсации в запястье. Я хватаюсь за ярость, которая, как я знаю, скрывается в ожидании. Она поднимается по моему зову и сдерживает слёзы, грозящие вот-вот пролиться. Я возвращаюсь на своё место, вновь обретая свой безжизненный голос.
— Прошло много часов, прежде чем Малир и Рон нашли нас.
Снова тишина. На долгое время. Пока Король, наконец, не прерывает её.
— Он сказал что-нибудь? Перед смертью? — его голос груб.
Одна слезинка сбегает от моей ярости и стекает по краю носа. Я киваю, но не могу говорить.
— Что? — спрашивает он, снова наклоняясь вперёд.
— Он сказал, — я стараюсь, но не могу выговорить слова. Я пробую ещё раз. — Он сказал: «Не плачь».
Слёзы льются по моему лицу, я отворачиваю голову в сторону, не в силах выполнить последнее желание Кедрика. Они стекают под вуалью на переднюю часть моей туники. Король машет человеку, который сидит рядом с ним, старому мужчине интеллигентного вида.
— Были ли ранее какие-то признаки того, что вы находились в опасности? — спрашивает мужчина глубоким голосом, который мне сразу же понравился.
Я начинаю говорить «Нет», но останавливаюсь, когда скрытые воспоминания всплывают на поверхность. Нахмурившись сквозь слёзы, я отвечаю:
— Несколькими днями ранее в лесу был слышен треск. Но я решила, что это упавшая ветка.
Я пытаюсь вспомнить место, в котором мы находились в тот день. Воспоминания слишком сильно поблекли, чтобы я была уверена. Я качаю головой.
— Я не знаю, был ли это лучник или нет.
Мужчина с седыми волосами кивает.
— Есть ли кто-то в Осолисе, кто мог стоять за намерением убить вас?
Я не отвечаю, время правды закончилось. Теперь мне нужно спасти свою шкуру.
Блейн спас меня одновременно ото лжи и проклятия.
— Её мать. Вы знаете, что я особенно хорошо воспринимаю отношения, Король Джован. Татум ненавидит её, — говорит он своим гнусавым голосом.
Я сжимаю зубы и кулаки от слов Блейна. Это лишает меня шанса убедить их оставить меня в живых, чтобы,
