— Тебя пустят. Проведи меня?
Гущин вздохнул, и я поняла, что проведет и не подведёт.
***
Еще с моего задержания я помнила друга Гущина — следователя Енисеева. Красивый и угрюмый парень. Но при виде его хотелось спрятаться под стол, словно ребенок, и там дождаться, пока этот дяденька свалит.
Он так смотрел — аж мурашки по коже бежали, и хотелось сразу выложить все, что натворила за день, лишь бы отстал.
Я не знаю, чего ему наговорил Сережа, но он задумчиво на меня посмотрел и велел проводить меня на встречу к Деме.
Финдира я увидела похудевшим, бородатым и не таким лощеным, как ранее. Он с удивлением уставился на меня и молча смотрел, наверное, минуту.
— Мишка послал? — спросил он.
— Нет, — ответила я и поняла, что глупо выгляжу.
Я ведь никто, а занимаюсь этим делом. Почему? Да потому что влюбилась в своего хозяина и начальника в одном лице. А это так смешно и глупо.
— Мишка, — финдир улыбнулся во весь свой губастый рот. — Он любит везде баб подсовывать. Сколько он тебе платит?
Какой же у него противный голос! Прямо, как его рожа.
— Я его невеста.
— Ты-ы?! — финдир громко засмеялся. — Миха не по таким бабам, ты мне жёлтую прессу не пересказывай. Вот колбасник твой — да, а Миха… — Дема, цокнув, опять улыбнулся, а меня одолел лёгкий приступ тошноты.
— Хочешь — верь, хочешь — нет. Я переживаю за него. В меня стреляли. Его пытались подорвать. Я хочу знать кто Троянский конь.
После последнего слова Дема побледнел и уже серьезно сказал:
— Встрескалась в Мишаню? Не его ты поля ягода. Твоя жизнь — дешёвка. Если дорога она тебе, то беги в свою деревню и прячься в подполе. И молись всем святым, чтобы тебя конь не нашел. Троянский никого не щадит, детка, — тут он сощурился — Что у тебя с лицом?
— Привет от Троянского коня.
— Видишь, какой дикий конь?
— Помоги, — прошептала я. — Ты знал Павла. Парень он был неплохой.
— Что ты знаешь про Пашку?! — Дема горько всхлипнул: — Он человечище был!
— Но Троянский конь вычислил его побег. Кто-то вас ему сдал? Ты же следом хотел удрать, вот и узнал первым о смерти друга. Ты догадался кто это и хотел опередить его.
— Я ничего не знаю. Вообще зачем тебе это? Жить надоело?
— Нет, но если… бывает так, что жизнь теряет смысл. В чем смысл твоей жизни? Пашки нет, ты сядешь, если не за убийство, так за финансовые махинации. Единственную женщину, которая любила тебя, ты предал и смертельно обидел.
Финдир на меня убийственно взглянул, и я подумала, что выгонит, но он сказал:
— Что ты хочешь знать?
— У меня два вопроса. Кого вы с Павлом подозревали?
— Этот мимо. Второй какой?
— Расскажи, чем вы в детстве с Павлом в гараже занимались?
Дема усмехнулся и, шмыгнув носом, прокряхтел:
— Да чем?… Тачку его чинили, бухали, песни слушали…
— А когда с Михаилом? Расскажи, ту историю, которая Павлу была бы дорога.
Дема пыхнул и, улыбаясь, ответил:
— Не припомню ничего такого. Вот прикол, Пахана помню. Мишке подарили крутой скутер, а Пашка спёр и спрятал в подполе, когда Михан его у дома оставил. Скутер Мишка быстро нашел, а ключ Пашка сунул в банку с его кофе. Наш Мишаня же трезвенник, только кофе жрет. Вся суть в том, что Миха так переживал, что к кофе не притронулся. Мы так ржали. Потом, конечно, Пашка жалел…
— Это, разумеется, все интересно, но давай ближе к сути, — в дверях стоял Гущин. — Подозревали вы кого?
Лицо Демы резко изменилось.
— Нас колбасник подслушивал?
— Я этого не знала, — я зыркнула на Сергея и выдавила: — Убирайся!
— Разговора не будет. Я тебе поверил, а ты всяким сплетникам помогаешь…
Он постучался в дверь, а я ему крикнула:
— Я не знала этого, правда! Я хочу помочь Мише! Вспомни, пожалуйста, что-нибудь ещё!
Глава 7.5
***
На улицу мы выходили, дико ругаясь. Сергей мне доказывал:
— Он тебя разводил и насмехался! Так не колются!
— Он со всеми так разговаривает! А со мной с первого телефонного разговора! Это ты, типа профи, все испортил!
— Опять я испортил? А кто Женю разболтал?
— Да… По девушкам ты мастак! Только Дема на твою мордашку не запал!
— Я не виноват, что красивым уродился. Зато ты признаться себе не в состоянии, что влюбилась в меня и ревнуешь!
— Опять! Ту же песню? — Я остановилась и убивала его взглядом.
— Лучше молчи, — предупредил он.
— Да пошел ты! Надоел уже!
Я забрала из машины свою сумку и ушла под его зов.
Увидев метро, я тут же спустилась и смешалась с толпой, чтобы Гущин меня уж точно не нашел. Я долго ехала, не зная куда, и думала о своей жизнью. Сейчас я жалела, что согласилась быть телохранителем Михаила и играть роль его невесты. Я влюбилась, а запретный плод сладок. Вот и согласилась на любые условия лишь бы находиться рядом с ним… А он всегда целовал меня, когда хотел, словно чувствовал, что ему можно, что я ему ничего за это не сделаю.
Надо заканчивать с этим. Найду коня и уеду навсегда.
Мне стало горько от моих мыслей. Затем я вспомнила, как обидела Кристину. И поехала к ней просить прощения. Она такой замечательный человек, а я… Просто действительно привыкла, что Гущин-мой, а он «для всех»… Я вздохнула… Конечно, я ещё с завода это знала.
Кристина встретила меня с надутой миной и своим могучим телом загораживала проход:
— Что надо?
— Подругу вернуть, — испуганно улыбнулась я.
Сейчас побьет. А она если треснет, то мой череп кокнется на маленькие осколочки.
— Ты, чай, адресом не ошиблась? Здесь же свиньи живут.
— Это я свинья, прости, Кристин, — я протянула бутылку ее любимого дорогущего коньяка и пачку сигар.
— У-у-у, — она ни до чего не дотронулась, но дверь открыла. — Заходи. Сегодня я тебе не дам наклюкаться. Буду учить тебя пить.
— Не надо, я не умею.
— А мы научим.
— Нет, Кристин, мне нужен твой трезвый совет…
— Переспи уж с кем-нибудь! Вот тебе мой совет. Ты злая из-за гормонов. Организму надо помочь. Гущин в постели неплох. Высоковского уложи, если уж с ним связалась. Хотя я повторю, беги от его семьи и быстрее. Там Зайцева что-то мутит.
— И ты уже видела?
