Книга Нарисованная любовь - Анна Грекова

— Артурчик, ты такой красивый! Свет в глазах делает тебя совсем неотразимым.

— Это все от любви, — загадочным голосом прошептал он ей на ухо.

— Ну, что вы все носитесь с этим словом? Набор букв, как я уже говорила сегодня, и своего мнения не изменю. Горящие глаза, улыбки — не из этого состоит жизнь. Она долговечна и тогда считается удавшейся, когда это самое слово появляется внутри семьи, созданной по правилам общества. А то сначала — любовь, больше ничего в расчет не принимается. Не прислушиваемся к доводам рассудка, а потом жалуемся на жизнь.

— Вы такая умная, — продолжал шептать ей на ушко Артур, — я вами восхищаюсь.

— Умными надо не восхищаться, а прислушиваться к ним. Ты меня, мой мальчик, очень огорчил. Надежда общества, наша смена и так неосмотрительно вести себя. Я не переживу твоей свадьбы, сердце разорвется. День уже назначили?

— Думаю, мой ответ вас порадует: со свадьбой еще не определились. Решили отложить, настоял отец Дженни.

— Подумайте, — фыркнула Энн, — еще и условия выставляют!

— «Дочь слишком молода…поспешное решение…» Убедить дядю Джона не удалось.

— Надо же. — У Энн моментально вспыхнула надежда. Она с досадой покосилась на выход в сад, куда ушла Элиза. — Он надеется, что-то изменение за это время? Удивил.

— Джон Смитт не вписывается в ваше понятие о людях низшего общества? — заговорщицки прошептал Артур.

— Артурчик, ну зачем занимать время разговорами о неинтересном Джоне? Надеюсь, статус жениха не помешает твоей дружбе с Робертом, и ты будешь по-прежнему часто бывать у нас. Обещай мне это.

«И Элиза будет рада», — хотела добавить она, но решила не торопиться и все хорошо обдумать и…все может быть.

Как только Артур пригласил Энн, Роберт подошел к Дженни.

— Ну, что, подружка моя, осчастливь друга согласием пройтись с ним в танце.

— Роберт! — Дженни искренне улыбнулась и протянула ему обе руки. — Да я просто соскучилась по тебе, столько дней не виделись.

— Наверное, и не вспоминала обо мне?

— Часто вспоминала! Я же каждый день пересматривала списки приглашенных, — хитро улыбнулась Дженни.

— Хм, откровенно! За это тебя и ценю. И любуюсь тобой, когда лицо искрится от счастья!

— Меня сегодня забросали комплементами по этому поводу. Весь вечер только и слышу о своих искрящихся глазах.

— Я не имел ввиду весь вечер, только это мгновение в танце. Ты сейчас абсолютно искренняя и этим прекрасна. Я ревностно наблюдаю за тобой длительное время и позволь узнать правду на правах друга?

— Любопытно.

— Ты очень хорошо имитируешь счастье и радость. Зачем тебе это?

— Что ты имеешь ввиду?

— Мы ведь много общались, твоя открытость и естественность очень притягивает. Со мной ты всегда была натуральной, я изучил оттенки твоего настроения. Ты сегодня играешь, тебе удается обманывать всех, даже себя. Что не так в твоей жизни?

Дженни некоторое время удивленно смотрела на него, потом рассмеялась.

— Фантазер! Не замечала этого за тобой. Проснись и оглянись: все замечательно!

— Да, я понимаю, ты не хочешь говорить об этом, тем более со мной. Никогда не был твоим доверенным лицом, это место заняли дядя Фред, кузен Эдвин, Элиза, Керри.

— И Артур, — поставила точку Дженни.

— Не думаю. Вряд ли он знает тебя хорошо. Уверен, ты говоришь ему всё и ничего. А кому ты говоришь всё? Есть такие?

— Роберт, мне интересно, зачем ты стараешься сбить меня с праздничного настроения?

— Ни в коем случае! Видимо, я не точно выражаю свои желания или нетактично напрашиваюсь на твою дружбу. Бывают в жизни моменты, когда не к кому пойти просто поплакаться. Предлагаю для таких случаев свое сильное плечо. Вот смотрю на тебя и умиляюсь, хочется пожалеть тебя и защитить. Ты уж меня пойми и прости, — смеясь добавил он. — Это я, наверное, совсем стал взрослым и пытаюсь таким образом выразить свою мужскую состоятельность — быть защитником.

— Мне приятно твое желание, оно очень хорошее. А применять его можешь на своих сестрах, вот кому нужна и полезна защита. Я им завидую: такой мужчина рядом! Когда-нибудь и я воспользуюсь твоим приглашением! Видишь, какая я корыстная, не упускаю момент. Не разочаровался?

— Еще больше очаровался.

— Шутишь. А у нас, девушек, всё-равно щемит сердце от таких слов, хотя понимаем, что это шутка, дружеская поддержка или дань приличию. Спасибо за слова, заботу, танец. Не удивлюсь, если однажды пойму, что ты лучше всех. Буду терзаться, что упустила счастье, но, увы, ничего не сделаешь, — шутила Дженни. — От того, что я счастлива, мне сегодня хочется каждому говорить приятное. Пообещай мне, что женишься по любви. Поверь мне, это непередаваемое чувство! Хотя, нет, не обещай. В вашей среде это трудно, главное — приличие. Не обещай, но очень прошу — постарайся! Ты этого достоин.

— Тебе невозможно отказать. Пойдем, отведу тебя к Артуру, он заждался, а по пути буду клясться и клясться, что приму твою просьбу к сведению. Только и ты постарайся быть счастливой по-настоящему, а не через внутреннюю пустоту. Артур, принимай свою Дженни. Танцует божественно, движется грациозно, улыбается — ангелы поют. А все вокруг умирают от зависти. Ты счастливчик!

— Я знаю. — Артур с нежностью смотрел на Дженни.

— Можно к вам присоединиться? — раздался рядом голос Элизы. — Георг, смотри, это наша постоянная дружная компания. Ты же знаешь, что мы много времени проводили вместе, и я рада, что остаемся вместе в счастливые мгновения нашей жизни.

— Жалею, что я не присоединился к вам раньше, — смотрел на Элизу Георг. — Сколько дней потрачено впустую. Как подумаю — сердце сжимается.

Элиза в порыве счастья за Дженни и от слов Георга крепко обняла подругу.

— Так рада за тебя! — и добавила тише:- И за себя. Сбывается всё, о чем мы мечтали. Я так счастлива! А ты?

— Самая счастливая из всех!

Глава 14

Дженни не сомневалась в искренности своих слов. По-другому было нельзя. Отныне быть счастливой — её обязанность, удел, ноша. Оказывается, так легко подняться на пик счастья, когда всё рухнуло в одну минуту. От безысходности — в черную пропасть, куда ухнула её душа вчера вечером, и чтобы не зарыться на дне боли, пришлось резко преодолеть путь вверх, так резко, что боль, чувство, мысли остались внизу, оторванные от нее, ненужные.

Бурный вчерашний день оставил Дженни без сил и желания мыслить. Она стояла у калитки, прижавшись к Эдвину, и не могла понять, как ей найти себя в эти решающие минуты. Самый легкий выход: сказать Артуру «да», но почему каждую минуту на ум приходит Эдвин? Вот сейчас, молча прощаясь с ним, она