- Даша, не начинай снова, пожалуйста, — произнес Олег с ноткой досады.
Ну вот, мне в очередной раз заткнули рот. Впрочем, мне всегда его затыкали. И если раньше мои невысказанные обиды проливались горючими слезами на Наташкином плече, то теперь я была совершенно спокойна. Что ж, если со мной больше не хотят разговаривать… Я молча встала со скамейки и направилась к выходу из сквера.
- Даша! — Олег кинулся за мной. — Подожди, не уходи, нам надо поговорить!
- О чем? — сухо спросила я.
- Понимаешь, Дашка, я серьезно вляпался.
Я усмехнулась: это и так понятно.
- Я не знаю, как-то все пошло наперекосяк с бизнесом, а еще эти наехали… А-ах, все несуразно как-то, бестолково, мы практически все потеряли, одна надежда на тебя.
Я вскинула брови от удивления.
- Да, да. Мама тогда правильно решила, что все надо переписать на тебя, ведь ты моя жена, а я еще твой муж. Ты привезешь мне документы, и я смогу…, - он запнулся, но я и так знала, что он сможет сделать.
Он как всегда воспользуется моей добротой и оставит меня с носом. Ну, уж нет! Я решила твердо отстаивать свою позицию. Не знаю, что на меня тогда вдруг нашло, но я не выдержала:
- И ты, вытерев об меня ноги, как о половую тряпку, сможешь начать новую жизнь. Нет, вы со своим папой все же молодцы: оставляете меня в залог бандитам, спасаете свои драгоценные шкуры, при этом технично обведя всех вокруг пальца, а потом как ни в чем не бывало ты появляешься и вспоминаешь о том, что мы с тобой, оказывается, еще пока муж и жена. Нет, Олег, нет. Все, хватит, я больше не твоя жена.
Он криво усмехнулся:
- Ошибаешься, по документам еще моя.
- Нет, я подала на развод, и нас развели, — ошеломила я его известием.
Он так и подскочил и срывающимся голосом произнес:
- То есть как?… как развели?
Я торжествовала, и, поверьте, на этот раз во мне не было больше ни капли жалости к нему:
- Молча. Ты пропал в неизвестном направлении, в суд не явился.
- Но ведь так же нельзя! Они не могли!
Я пожала плечами:
- Поверь мне, могли. Иногда на свете все-таки бывают чудеса.
Правда, я умолчала о том, что этим чудом была хорошая взятка судье, а по совместительству — тетушке Шурика. Но это ведь мелочи, правда? На что не пойдешь ради хорошего дела.
Он похолодел:
- Я…я опротестую, ты не имеешь права! А как же документы на квартиру и на дачу? — вкрадчиво спросил он. — Ты отдашь мне их?
Я покачала головой:
- Неа.
Вот тут-то он и проявил, наконец, свое истинное лицо: глаза его зло сверкнули, лицо приобрело какое-то хищное выражение, ладони сжались в кулаки, готовые вот-вот сорваться на меня.
- Это все не твоё! — прошипел он. — Это все не твоё!
- Отчего же? Я же все-таки была твоей женой, хоть немного. Это, так сказать, мне награда за моральный ущерб. А ты выкручивайся сам, как можешь. И вообще…
Тут уж я, совсем немного солгав, решила сделать ход в свою пользу:
- У меня их украли! — выпалила я и добавила чистую правду: — Как раз тогда, когда мы с тобой в ресторане обедали, кто-то залез в мою квартиру.
- Как украли? Кто?
Я пожала плечами:
- Откуда же мне знать.
Но Олег, кажется, не поверил:
- Ах ты, с…,- зло оскалив рот, он вдруг двинулся на меня.
Я сжалась в комок от ужаса, как вдруг…
- Руки убери от нее!
- Саша! — радостно воскликнула я. — Господи, как же тебя долго не было!
Сашка схватил Олега за руки, тот дернулся, но хватка оказалась железная, так что попытка высвободиться из сильных Сашиных объятий потерпела крах. Олег как-то неестественно взвизгнул и сорванным голоском прокричал:
- А! Это ты! Лучший друг! Я давно подозревал, что между вами что-то есть. Ты давно на Дашку глаз положил, я это знал, чувствовал. Что, стерва, любовничка завела, пока муж отсутствовал?
С появлением Саши я, конечно, осмелела и сказала:
- Фи, Олежек, что за сцена из дешевого спектакля? Почему это любовничка, я женщина свободная, семьей и браком не обремененная, имею право на свободные отношения, с кем хочу.
Олег прохрипел в ответ:
- Вы все равно ничего не получите, я отсужу.
- Да? Только что? — зло сказала я. — Документы на собственность украдены. Вор все-таки был, ты зря мне не поверил. Если хочешь, можешь все отсуживать у своего разлюбезного компаньона и его белой швабры. Если постараешься, может, Изольда за твои прежние боевые заслуги тебе косточку и кинет. Только я глубоко сомневаюсь: женщины, подобные твоей Изольде, любят победителей, а не таких, как ты.
- Даша, Даша, — успокоил меня Саша, — остынь. Да ну его, отпусти. Пусть убирается.
«Ой, — подумала я, — и вправду, чего это я?» Как говорится, «Остапа понесло».
Олег, действительно, был жалок: нелюбимый, одинокий и покинутый всеми — и друзьями, и женщинами. Хотя, почему «нелюбимый». Я-то как раз его очень даже любила, да вот только он — нет. Несчастный человек. А несчастье его в том, что он прошел мимо настоящей любви, нет, не мимо, он прошел прямо по ней, растоптав и уничтожив. И мне не было жаль его, ну, нисколечки, потому что он сам был виноват во всем.
- Я давно уже отпустила его, Саша, — сказала я тихо.
И оба они поняли, что отпустила я его во всех смыслах — я его больше не любила. Может, права была Наташка, когда сказала, что Олег нанес серьезную рану не моему сердцу, как я тогда думала, а моему женскому самолюбию? А настоящая любовь ко мне пришла только сейчас, и вот она, рядом со мной, выпустив из своих стальных объятий поверженного соперника, стоит, нежно смотрит мне в глаза и обещает положить к моим ногам весь мир?
28.
Ну, вот и всё. Саша вернулся, и мир сразу преобразился. Он вернулся не с пустыми руками.
- Сашка! Мы теперь богаты!
Он засмеялся:
- Баснословно!
- Мог бы половину и на свой счёт положить.
Он покачал головой:
- Нет, это твоё наследство.
Я пожала плечами:
- Как знаешь.
Деньги действительно были положены на моё имя. И теперь наконец-то могла осуществиться моя мечта — открыть кабинет психологической помощи. Но, как сказал Сашка, надо было немного подождать.
Главное, что теперь я, вернее, мы стали богаты. Всё в конце концов утрясется и встанет на свои места. Впрочем, это уже начало происходить.
