будет, если он не придёт. Она поставит свою подпись и пойдёт домой заниматься своими делами. Или в магазин. Или ещё куда-нибудь. Ха-ха, хоть на все четыре стороны. Она уже будет свободным человеком.
Осталось две минуты. Всё кончено. Она с ним даже не заговорит, она даже на него не посмотрит, когда увидит в следующий раз. Сейчас это будет или потом. Она даже не поздоровается. Она сделает вид, что они незнакомы. И на свадьбе Сакуры она будет плясать больше всех. Наплевать!
Она стояла у кабинета Хокаге, облокотившись спиной о стену. Он идёт. У Ино перехватило дыхание. Вспотели ладошки. Ну, конечно, он пришёл за пару минут, чтобы побыстрее со всем покончить. Поставить закорючку и уйти. Раз-два и по пиву. Как будто ничего не было. Ничего не было, да, но было! Ну и пусть. Ну и хрен с ним. Она не поздоровается. Ничего не скажет. Молча поставит подпись — и катись оно всё к чертовой матери.
— Наруто! — Ино бросилась к его лицу, когда он проходил мимо, она увидела его побитым, на лице были синяки, ссадины. Она в забытии потянулась к его лицу, чтобы обнять. Совсем не отдавала себе отчёт. Действовала машинально, по наитию. Так, как говорило ей сердце.
Наруто отстранился. Молча. Легонько выставил руку перед собой.
— Что это, Наруто!
Он не ответил. Не смотрел на неё. А она смотрела во все глаза. Отвернись. Отвернись ради всего святого.
Она еле как нашла в себе силы. Отошла. Прислонилась к стене. Наруто тоже прислонился к стене. Стоял рядом, но не близко. В полуметре. Держал дистанцию. Не удивительно. Полторы минуты. Они молчали. Секундная стрелка была неумолимой, непреклонной. Как суровый палач она делала своё дело. Так — казнят людей. Усыпляют животных. Так сжигают леса и вырывают цветы. Минута.
«Скажи хоть что-нибудь. Скажи хоть слово. Скажи, что мы хорошо провели время. Что ты сердишься на меня. Или что не сердишься. Или извинись. Или прокляни меня. Скажи, что любишь Сакуру. Скажи, что я могу прийти к тебе в гости или что видеть меня больше не хочешь и знать не желаешь. Попрощайся со мной. С нашей историей. Скажи мне хоть слово!» — всё в её груди разрывалось на части и горело. Минута прошла, и секундная стрелка вместе с минутной встали ровно вертикально. Двенадцать. Полдень. Всё. Это конец.
Наруто отошёл от стены и пошёл к двери. Идти было — шагов пять, не больше. Последние пять шагов их жизни. Такой вот короткий отрезок. Сейчас всё закончится. Наруто уже взялся за дверную ручку.
— Наруто, я… — Шепнула девушка из последних сил.
— Я не хочу разводиться. — Сказал Наруто, перебив её.
Ино, не помня себя, уставилась на парня как на приведение, дыхание вовсе остановилось. Неужели слух её подвёл? Она не верила своим ушам. Сказал? Сказал?
— Ты же любишь Сакуру! — Сказано безапелляционно. Как вердикт. Как приговор. Она хотела услышать это от него. Чтобы он сам это сказал. Сказал ей в лицо. Не кому-то, а ей, здесь и сейчас.
— Я… — Как выразить всю палитру чувств, как найти те самые слова? — Давным-давно не люблю Сакуру… А то, что было когда-то… Сейчас я понял… Это была совсем не любовь…
Ино молчала. Смотрела. Слушала. Ловила всё, что могла уловить, каждое движение, вздох, жест, слово.
— Я говорил с тобой за эти два дня больше, чем за последние несколько лет. Находился рядом. Смотрел… — Последнее слово было сказано тихо, едва слышно. Хотелось сгореть от неловкости, провалиться сквозь землю. Юноша глубоко сглотнул, тяжело дыша. — Ты… Как это сказать… Парень даже закрыл глаза. — Сакура никогда не будет такой, как ты. Никто не будет.
Это был выстрел в самое сердце, будто вселенная взорвалась, разлетелась вдребезги на мириады сверкающих осколков. Будто бы само время остановилось. Она и сама не знала до этой секунды, что не было в жизни девушки слов, столь ей необходимых. Сколько же их было прежде? Приятных, льстивых, красочных, любых других. Но не было на самом деле нужных, как воздух необходимых, таких, которыми можно напиться, которые к жизни возвращают.
— Ты… — Слов не осталось вовсе. Наруто поднял руку к груди и сжал кулак так сильно, что тот задрожал. Все переполняющие его чувства были здесь, в одном жесте. Вот. Вот настолько он хотел бы сказать то, что сказать не получается, настолько ему… вот так. Так, что остаётся лишь показать. А как ещё это выразить? Когда воздуха мало, когда грудь распирает и ватные ноги. Когда кто-то настолько манит, пленяет, завораживает, что смотришь на него — и всё немеет. Когда думать ни о чём другом не можешь, когда руки дрожат. Как это сказать? На каком языке говорят о таких вещах? — Прости, что я не Саске. — Сказал он.
— Да что ты знаешь? Хватит тыкать этим Саске! Я знать не знаю никакого Саске! — Закричала Ино.
— Прости. — Наруто открыл дверь и вошёл в кабинет. Ино соскочила с места, не помня себя. Паника и ужас охватили её, если сейчас это случится — пути назад не будет. А если не случится? Что делать? В прострации она неуверенно прошаркала следом в кабинет и встала рядом с Наруто, тот стоял ни жив, ни мёртв, обречённо склонив голову.
— Так. Ну вот и вы. У меня всё готово. Наруто, ну и рожа… — Хокаге говорила что-то ещё. Говорила, говорила.
Оба стояли не шелохнувшись, словно канатоходцы посреди пропасти. Девушка закрыла от страха глаза, робко потянула руку к Наруто и коснулась мизинцем его ладони. Парня будто ударили электрическим разрядом, он замер, не зная, что делать. Девушка не убирала палец и лишь ещё плотней коснулась его руки. Парень нерешительно повернулся к ней всем телом, не убирая свою ладонь. Наконец-то он смотрел ей в глаза. Она смотрела в его. Так долго он пытался встретиться с ней взглядом, так долго ему хотелось, чтобы она смотрела на него. Безмерно, безбрежно, безгранично! И она смотрела. В её взгляде, на её лице было столько нежности, ласки и тепла, что Наруто не верил, что это происходит с ним.
И Ино. Прежде никто не говорил ей тех слов, как секунды назад. И сейчас — никто не смотрел на неё так, как Наруто. Он смотрел с обожанием, восторгом, благоговением. Их руки сомкнулись ещё плотней. Её правая, его левая. Её пальцы просочились ему в
