Книга Колокольные дворяне - Светлана Владимировна Храмова

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68

Голос Ниночки звучит ровно, до меня долетают отдельные фразы, целиком сосредоточиться на подробностях не могу, их множество.

…Наш Тобольский некрополь – место захоронения людей, составивших славу не только нашего города, но и России в целом: писателя Петра Ершова, украинского поэта Павла Грабовского, историка Сибири Петра Словцова… Здесь, возвращаясь из ссылки, Александр Радищев похоронил свою жену Елизавету Рубановскую… На Завальном кладбище покоятся отец и сестра Дмитрия Менделеева… Известны и почитаемы могилы декабристов: Александра Барятинского, Семена Краснокутского, Вильгельма Кюхельбекера, Александра Муравьева… Ф.В. Вольфа, Ф.М. Башмакова, С.М. Семенова.

…Рядом с Завальным кладбищем возведен сквер, в котором установлена ротонда с бронзовой скульптурной композицией, посвященной гражданскому подвигу жен декабристов, которые последовали за своими опальными мужьями, лишенными званий и титулов, в далекую Сибирь…

…С момента основания кладбища на его территории появился деревянный храм во имя Семи Отроков Эфесских, который в 1776 году был перестроен в каменную церковь по указу тобольского губернатора Дениса Ивановича Чичерина. Это один из немногих храмов в Тобольске, который никогда не закрывал своих дверей перед верующими…

Мы приехали, экскурсия продолжалась, но механическая дверь автобуса съежилась гармошкой, и я тихонько выскользнула, по скверу «В честь жен декабристов» иду, кладбищенские ворота уже просматриваются.

Сквер имени чужого несчастья – чистенькой линией, шоссе по обе стороны. Мир и покой. Невольники чести, мужья-страдальцы – и заложницы чести, всецело преданные супруги. Благородный порыв, лучшие представители дворянства расшатывали устои Отечества. В общем, им удалось это сделать, удалось. Спустя столетие Отечество расшаталось окончательно, кровавое море взбурлило, сметая все на своем пути.

Кладбище заброшенное – и ухоженное в одно и то же время. Юдоль успокоения. Позабытые могилы у входа, усыпанные свежими цветами мраморные плиты на захоронениях декабристов, невысокая ограда отделяет нашедших здесь вечный покой бунтовщиков. «Заговорщики поневоле» в основном. Если разобраться.

Коллежский асессор Кюхельбекер, красные гвоздики на плите, народная тропа к памятнику не зарастает. Нелепая жизнь, Дуня Пушкина, бездарная смерть.

Лучше бы он, конечно, умел сказать друзьям «нет», занимался черной журнальной работой в Петербурге и писал стихи.

Храм Семи отроков невелик и пуст, старушка-ключница на редкость доброжелательна. Сообщила мне, что отец Вадим в отпуске, но днями вернется. И мобильный телефон продиктовала: звоните, он человек добрый, отзывчивый.

Добрый и отзывчивый Вадим Басилев откликнулся, но голос звучал с помехами:

– Да, я понял, Светлана. Очень приятно. Я бы уже вернулся, но с женой и детьми в Пензе застряли, машина у меня поломалась. Ремонтирую. Может, еще и увидимся. А вы позвоните отцу Петру Поспелову. Он мой друг. Прекрасный рассказчик, история православия – его профессия. Проректор по науке в Тобольской духовной семинарии, запишите телефон.

Я дрожащими пальцами выводила цифры, опасаясь, что и это свидание не состоится:

– Проректор человек занятой, мы незнакомы…

– Да и мы с вами незнакомы. Помогать друг другу – христианский долг. Святое дело.

По голосу слышу, интерес у вас не праздный. В Тобольске мы хорошему делу помочь всегда рады. Звоните, Петр откликнется!

Отец Петр действительно отозвался быстро, я робко представилась: лепетала в трубку о том, что я на Завальном, а отец Вадим…

– Светлана, садитесь в любой автобус, приезжайте в Кремль, у меня сейчас перерыв, я на скамейке у Софийского собора на солнышке греюсь. Описание даю: я большой и высокий, в черной рясе, не ошибетесь. Волосы у меня темные и длинные, в пучок схвачены на затылке, я приметный.

Я снова на площади у Тобольского кремля, расстояния здесь, если по прямой ехать, небольшие. Несколько скамеек перед церковью. Мне улыбается священник в широченной рясе, у него симпатичное открытое лицо.

Проректор по науке очень молод, с виду совсем мальчишка. Но проходящая мимо него богомольная старушка упала перед ним на колени, испрашивая благословения. Петр трижды ее перекрестил, она поцеловала желтый сияющий крест у него на груди и удалилась, беспрестанно кланяясь и пятясь.

Я подошла ближе, глаза отца Петра Поспелова за очками доверчивы и спокойны, взгляд расположит к себе любого, мгновенно. Движением руки мне предложено (или дозволено?) сесть рядом, я осторожно присела и тут же слышу негромкий рингтон, заглушенный складками просторного одеяния, из кармана рясы отец Петр выуживает мобильник:

– Ну, так уйдите оттуда! Сейчас же уйдите! – Разговор короток. И мне, поясняюще: – Сорванцы мои на чужую детскую площадку пробрались, сообщают, что хозяева настроены с ними драться.

– А не боитесь, что передерутся все-таки?

– Я свое слово сказал, пусть учатся решать конфликтные ситуации. У меня двое, мальчик и девочка, погодки, им шесть и семь. Вполне разумные, когда по отдельности друг от друга. А вместе соберутся – фантазии бьют ключом. – Петр глубоко вздохнул. – Проблема в том, что они всегда почти вместе.

Небольшая совсем пауза следует, но в Тобольске для меня время сжалось, даже краткие перерывы приводили в растерянность. В городе тридцати трех церквей я привыкла к безостановочным действиям.

Набрав в легкие побольше воздуха, я нарушила молчание:

– Мой прадед, отец Алексий Васильев, был в Тобольске духовником Царской Семьи. Я собираю мнения о нем, исторические сведения, документы ищу. И нахожу. Такое у меня сложилось мнение, что отец Алексий был человеком истинной веры. Прежде всего. И ехала я сюда не только для сбора информации. Я хочу понять… то есть у меня вопрос главный и для меня непростой…

Как вы считаете, в то время вера была истинной? Именно в этих краях?..

А сейчас? Ругайте меня, отец Петр, если неверные у меня вопросы и глупые… Но я думала об этом, часто думала. В стране возрастает количество верующих и одновременно растет недоверие к официальной церкви, даже аббревиатура РПЦ набила оскомину. Такое чувство, что истинная вера – это одно, а официальная церковь – это другое.

Меня и судьба моего прадеда интересует прежде всего как пример конкретного служителя церкви, работавшего здесь в то самое время, когда…

– Я понимаю вас, и по телефону понял. Давайте сейчас в курс дела введу, будет как маленькая справка, историческая и нравственная. Вам будет полезно. Да и мне… Времени у меня не много, но есть. Вопросы у вас правильные, и хорошо, что именно так судьбу своего родственника воспринимаете. Ведь все взаимосвязано. Односторонняя информация о чем-то – неверная информация. Этим многочисленные интерпретаторы пользуются.

– А интерпретации – заведомый обман?

– Интерпретация – это чья-то версия. Можно кандидатскую, докторскую диссертацию написать – это чья-то точка зрения. Объективен только Бог. И мы – трактуем, докапываемся до истины. Ищем ее. Процесс поиска истины и есть наша

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68