Заглядевшись, я у выхода запнулся о коробки. Одна из них развалилась и оттуда посыпались платы. Я поднял одну. Плата была мне знакома и в то же время нет.
— Такие я не ставил на станциях. — сообщил я Семёну.
— Конечно, не ставил. — отозвался он. — Эти ставят внутри электростанции. Там этих плат километровая плантация. Таким образом Мирон пытается увеличивать количество аномалий.
— Я думал, все платы через нас проходят. — сказал я. — А получается только маленькая часть.
— Сначала так и было. А потом Мирон начал жадничать. Захотел стать владычицей морскою. — ответил Семён. — Он заключил контракт с американцами в прошлом году, на поставку партии оружия. Но у американцев условие: 1000 стволов минимальной партии, чтобы заинтересовать инвесторов, готовых вкладывать деньги в такой бизнес.
— Вот он мощности и увеличил. Весь третий корпус по сути и работает, чтобы собирать новые платы и чинить старые. Мирон старается вызывать метелицы почаще и для этого щекочет сферу резонатором Краузе. У сферы случается цикл размножения, она мучительно хочет делиться на части и ищет выхода, и отголоски этого выхода появляются на электронике. Не часто, но появляются. Но Мирону как обычно всё мало.
— Ничего себе. Но ведь это слишком расточительно — использовать батарейки только для гаусс-пушек. — усмехнулся Андрей.
— Не сомневайся. Ручное оружие — это только побочка. Один из контрактов. На деле, их значительно больше. Просто Мирон пытается извлечь прибыль из всего, что попадается ему под руку. Так, я чуть не отвлекся. К вам уборщики приближаются. Пожалуйста, осторожнее. Я сейчас вам включу их частоту, что бы не было проблем.
Через пару минут, мы столкнулись с уборщиками. Их тоже было двое. Один из них старший смены.
— А вы кто такие? Почему я вас не знаю? — задал нам вопрос старший.
— Мы новенькие. Первый день сегодня. — ответил за меня Андрей. Я только кивнул, подтверждая его слова.
— Я всех знаю, кто на смену заступал, а про вас я не слышал. — продолжал наступать на нас уборщик.
— Да ты чего командир, не бузи.
Я заметил, как Андрей начал как-то странно смещаться. Он незаметно пытался занять такое положение, чтобы уборщики были прямо перед ним. Он что их убивать собрался?
— Запросите службу безопасности. Мы же не с неба свалились в конце концов. — потребовал я и сам удивился собственной наглости.
— Молодец. — шепнул голос Семёна.
— У нас тут какие-то гаврики, которых я не знаю, утверждают, что сегодня первый день работают. — передал по рации старший смены.
— Всё правильно, Кириллов. Есть такие. — ответила служба безопасности.
— Откуда они взялись?
— Они остались с предыдущей смены. Их послали работать в подвале, а потом был сбой и их заблокировало в 7 блоке на 1 этаже. Когда дверь починили, их выпустили. Теперь их смена закончилась, и они должны идти на отдых.
— Ничего себе. Не повезло вам, ребята. В первый день так встрять. — старший смены сразу расслабился.
— Да чего уж. На работе всякое может случится. — ответил я.
— Ладно. Идите отдыхать. Только пылесос перед уходом вытряхните во дворе. Там новую штуку привезли для экспериментов. Хотят пух спрессовывать.
— А зачем пух спрессовывать? — спросил удивлённо Андрей.
— Какое ваше собачье дело? Первый день работаете и еще вопросы задаете? Делайте, что вам говорят! — возмутился старший.
— Идите. Вам всё равно во двор нужно. — шепнул Семён.
И мы пошли не рассуждая.
Минут через десять мы оказались во внутреннем дворе.
До стены второго корпуса идти метров тридцать. Территория между корпусами — с бетонным покрытием. Людей почти не было. Но, стояло три машины, похожие на бетономешалки. На наших глазах к ней подошёл уборщик и сунул внутрь пластиковый мешок.
— Пойдём, посмотрим? — предложил мне Андрей.
Мы подошли к такой машине и оглядели её. В кабине сидел манекен. Он даже не повернул к нам головы. Но когда я отцепил от пылесоса мешок и сунул его в приёмное отверстие машины манекен оживился и принялся нажимать в кабине рычаги. Послышался гулкий звук, затем всё стихло.
— Странно. Под давлением что ли прессуют? — удивился Андрей. — Но зачем? При первой же метелице, он в облако над провалом уйдёт?
— Налюбовались? Давайте, идите ко второму корпусу. Скоро с правой стороны будут ворота, но вам туда нельзя. Рядом будет маленькая дверь. Её то я вам и открою. — подал голос Семён.
Запись 32. (продолжение)
Павел Фёдорович снова приходил с предложением покормить меня. В этот раз я не стал отказываться. Сидели вместе, ели перловую кашу из алюминиевых тарелок. Большаков всё чего-то рассказывал, а я думал о своём. Потом неожиданно для себя спросил.
— Павел Фёдорович, а почему меня вообще Кузнецов рекомендовал к вам? Я так понимаю, это была не случайность?
— А, ты вон про что? — Большаков задумался. — Пожалуй, да.
Он забрал у меня тарелку и унёс её в угол вагона, где была оборудована самодельная кухня. Вернулся и сев рядом, начал рассказывать.
— Мы давно хотели сменить Фунтика. И подходы использовали разные. Он, гадёныш, пользовался своим положением. Как ты понимаешь, чуйка на платы, у него была идеальная. Но учить он никого не хотел. С учениками происходили несчастные случаи, они могли неожиданно исчезнуть, и их находили только спустя месяцы, мёртвыми. Фунтик обнаглел настолько, что мужики в отделе подошли ко мне и сказали, что больше с ним никто работать не будет. И только мой авторитет удерживал их от расправы над ним. Мирон не был удовлетворен количеством батареек, поступавших от станций, и уже построил в подземельях электростанции свои фермы. Кузнецов очень хотел прибрать к рукам поступления от станций, полностью. А Фунтик начал пренебрегать своими обязанностями по замене плат. Ты появился как нельзя вовремя. Я направил тебя работать с Фунтиком скрепя сердце, но тебя вела счастливая звезда. Остальное ты уже сам знаешь.
— Хорошо, — ответил я, — теперь всё встало на свои места.
— Отдохни. — посоветовал Павел Фёдорович. — Не мучай себя.
Я пообещал отдохнуть попозже. Он ушёл к дочери, а я вернулся к ручке и дневнику.
Итак.
Мы благополучно дошли до второго корпуса. Перед самим входом стояла вооруженная охрана. Семён связался с ними по рации и напел нужные слова. Охранники отвернулись от нас. Мы их больше не интересовали. Возле маленькой двери, про которую нам говорил Ложкарёв, мы вынуждены были остановиться. Металлическая дверь, стена и бетонное покрытие под нашими ногами было украшено тремя жуткими отпечатками. Людей выжгло и то, что осталось, навеки въелось в бетон и железо.
— Не успели спрятаться и их метелицей накрыло. — сказал мне Андрей.
Осторожно, стараясь не наступать
