***
Матвей
Вопрос застает врасплох. Нет, насчет красоты этой девушки у меня однозначное мнение. Миллион раз да. Безоговорочно. Вот только чувствую себя не в своей тарелке.
С чего я вообще так выразился? Еще обидится, расстроится, пропадет молоко. Да, я, кажется, паранойю.
Плюс, вопрос заставляет еще раз внимательно на нее взглянуть. Чисто на автомате. От вида гладких, чуть загорелых ножек дергаются некоторые части моего тела. И это не только кадык… Глазами скольжу по пяточкам и пальчикам. Уф, никогда не залипал на эти составляющие женщины! Мысли в голове чересчур слащавые, во рту копится слюна. Вот и пожили вместе.
А может, не все так страшно?
- Ты невероятно красива, - сглатываю.
Темные глаза Инны становятся еще шире. Понимаю ее, сам от себя в шоке. Никогда не был спецом по комплиментам. Обычный Матвей Смолянин сейчас бы просто отшутился.
- Спасибо, - Инна опускает взгляд, - мне приятно. Правда.
Она тоже абсолютно серьезна. И она так же сейчас немного другая. Более открытая что ли. Я прямо почувствовал, как важен ей был мой ответ. На ней сейчас очень мало брони сильной и независимой женщины. Или даже ее нет совсем. Она немного уставшая, расслабленная и такая беззащитная рядом с новорожденными детьми.
Подхожу и присаживаюсь к ним на край кровати. Благо, ее ширина позволяет. Хоть в глубине души мне сейчас совсем не хочется быть на дистанции. Инна полулежит, опершись на локоть. Покачивает одной из тех самых вожделенных ног. "Комочки" спят.
- Так хорошо за окном, настроение поднимается, - признается Инна.
Да, на улице сегодня солнечно. Разгар лета, в большое окно видно не только сосны, но и траву, зеленые кусты. Яркий пейзаж.
- Жара спадет, и можно будет прогуляться.
Все же идея с домом оказалась удачной. Так же как и мысль тоже заехать сюда. И немного слукавить насчет экономии…
Вообще да, сейчас я придерживаюсь разумных трат. Будущий бизнес, дети - все это требует средств. Но уж на съем каких-то однокомнатных аппартов деньги я бы нашел. Пусть покупка жилья для одного себя у меня не в приоритете.
Но еще в палате роддома я понял, что хочу быть с ними рядом. И что нужен Инне в плане детей. Хм… Все больше убеждаюсь, я нужен ей не только как родитель-партнер.
- Мэт, уберешь детей в кроватки? У меня что-то слипаются глаза…
Как в папаше во мне все же есть смысл.
- Конечно.
Инна наблюдает за мной из-под ресниц. Я хоть и настроен не бояться своих собственных детей, но обращаюсь с мелюзгой по максимуму аккуратно. Так что переложить их занимает время.
Возвращаюсь, Инна уже практически спит.
- Ух, меня что-то сильно рубит… Ты не хочешь поспать? Или скоро приедет доставка?
Еду сказали ждать не раньше, чем через два часа. Хм, полежать я совсем не против. Не знаю, что имела в виду Инна, а у меня созрело одно желание. Снимаю часы и двигаюсь на кровати. Девушка уже спит на боку, обняв подушку.
Двигаюсь к ней, вдыхаю запах волос у затылка. По животу тут же проходит судорога. Так, лучше крепко не прижиматься. Не могу только отказать себе и глажу ладонью хрупкое женское плечо. Инна издает уютный стон. Боги…
Последние месяцы я чувствовал себя моряком дальнего плавания. Или подводником… Какие еще бывают профессии с вынужденным воздержанием? Я вроде как никому ничего должен не был, но мой мозг работал по-другому. Иногда казалось, это случайная беременность произвела такое впечатление. Хотя я старался в этом не копаться. Может, потому что на самом деле знал правду?
И вот сейчас она раскрывается во всей красе. Все в норме с моим желанием! Просто закручивается оно только вокруг одной женщины.
Которая недавно после родов и вообще непонятно что об этом бы подумала. Класс!
Спасает, что вчера до поздней ночи я возился с люльками. Днем ездил за своими вещами. Забирал остатки с квартиры Инны, которые подготовила Ками. И сейчас мой организм не прочь поспать.
Отрубаюсь как минимум на час. По крайней мере, такое чувство, когда открываю глаза. Но и долго не спал, потому что доставка не звонила. Телу инстинктивно хочется потянуться. Но я не шевелюсь из-за взгляда напротив. Инна повернулась ко мне лицом и спокойно смотрит.
- Как спалось? - интересуется хрипло.
Не убегает с ойканьем, уже прогресс.
- Хорошо. А ты выспалась? Кажется, прошло немного времени.
- Наверное, я спала слишком крепко. Потом так же резко проснулась. И смотрела на тебя.
Признается и не опускает глаза. Надо быть дураком, чтобы упустить момент. Впрочем, разумным сейчас быть у меня тоже не получится.
- Иди сюда.
Говорю ей, а двигаюсь сам. Запускаю пальцы в кудри на затылке, которыми недавно дышал. Оттягиваю и получаю доступ к ее лицу. Накрываю губами губы.
Черт, мы не сможем зайти далеко, но это… Нечто сносящее крышу. Ее вкус, ее порывистый ответ. Как будто боится, что я передумаю. Мне хочется и наслаждаться этим, и углубить поцелуй. С силой прижать наши десны и дать понять, что это не минутное помешательство. Тут четкий диагноз. Я нужен ей, а она… Сама не подозревая, пропитала собой весь мой мир.
Наваливаюсь слегка на ее бедро. Скольжу языком глубже. Ловлю хрупкое запястье в ладонь. Пальцем черчу узор по коже. Вижу, как нежную кожу осыпают мурашки. Инна вздрагивает. Ее глаза распахиваются, и во взгляде я вижу страх. Отпускаю припухшие губы. Все еще нависаю над ней.
- Все хорошо?
Меж темных бровей морщинка.
- Мы… Мы не можем сейчас.
- Я это понимаю.
Она с подозрением морщится.
- Тогда зачем…
- Я не могу поцеловать тебя просто так?
С ее лица пропадают эмоции. Большие глаза смотрят на меня снизу.
- Без всякого смысла?
Объяснился, называется!
- Смысл в том, что мы оба этого хотим. И нет никаких препятствий… Знаешь, мне трудно сейчас что-то обещать, потому что одно слово я уже не сдержал.
Губы девушки болезненно кривятся. Она выбирается из-под меня. Тянет на себя плед. Вся съеживается. И притом гордо поднимает подбородок.
- Какое же слово?
Залюбовавшись на ее эмоции, я еле вспоминаю, о чем речь.
- Я обещал, что мы будем общаться как друзья. Просто как родители детей. Но теперь беру свои слова обратно.
Не без удовольствия смотрю, как до нее доходит смысл слов. Сначала исчезает напряжение. После губы трогает робкая улыбка. А щеки уже краснеют от румянца. Понимаю, что сказал все правильно.
Инна молчаливо переваривает мое признание. А в ворота звонит курьер.
