через несколько дней Императору об этом доложат. И тогда ничто не спасет вас от его гнева.
Трой несколько секунд постоял, меряя Анну ненавидящим взглядом. Потом нехотя кивнул.
— Хорошо, отведите их в дом. Стерегите окна, двери, никого не впускать, никого не выпускать. А ты, — оборотень кивнул младшему брату, — пойдешь со мной. Нужно провести с тобой воспитательную беседу.
На лице Дорйона отразился мгновенный страх, но юноша тут же взял себя в руки. Кивнул нам на прощание и со всем возможным достоинством двинулся вслед за братом. В моем воображении живо нарисовался опускающийся на юную волчью задницу ремень.
— Еще одно. — Трой снова повернулся к нам. — Какие-нибудь средства связи у вас при себе есть? Давайте их сюда.
— Откуда? — тут же с самым невинным видом ответил я. — У нас, бедных графов, мобисов не водится.
— Нет, — помотала головой Анна.
Трой прищурился.
— Да ладно? Что, никакой связи с Императором? Не держи меня за дурака.
— Сила нашей любви столько велика, что мы способны общаться с Александром мысленно, — невозмутимо ответила Блэйд. — Если не веришь, можешь меня обыскать. Вдруг я спрятала его в лифчик.
Трой несколько мгновений зло смотрел на Анну, потом плюнул, развернулся и ушел. Разумеется, в наглую ложь он ни на йоту не поверил, но заставлять любовницу Императора раздеваться у него духу не хватило. Я ласково погладил мобис, лежащий в кармане. Хорошо, что ко мне Трой особого интереса не проявил, даже не стал проверять, есть у меня на самом деле мобис или нет. Очевидно, посчитал мою персону слишком незначительной.
Нас сопроводили в комнаты и заперли дверь снаружи. У входа, словно почетный караул, встали стражники, недвусмысленно намекая, что мы здесь отнюдь не гости. Я сел на диван в гостиной и повернулся к Анне.
— Этой твой очередной кузен?
— Ага, — та устроилась рядом. — Один из. И самый сволочной из всех. Кроме Конрада, конечно.
— Сколько же у тебя их?
— Много. Но большинство не слишком-то приятны в общении.
— То-то я смотрю, два из трех твоих кузенов мне не нравятся.
Я открыл шкаф, дабы проинспектировать его на предмет чего-нибудь съедобного. В прошлый раз еду нам приносили, хоть на лицах делавших это и ясно читалось, как мало удовольствия им доставляет прислуживать каким-то выскочкам из Империи. Похоже, иметь слуг у оборотней не слишком-то принято. На сей раз такой радости мы вряд ли дождемся, готовить самому мне лень, а поесть хочется.
В шкафу обнаружилось вяленое мясо, какое-то печенье и шоколад. Я положил свою добычу на стол между мной и Анной и принялся за еду. Все лучше, чем ставшие уже нашим традиционным рационом сэндвичи.
— Император правда может начать из-за тебя войну? — спросил я.
— Понятия не имею, — отмахнулась Блэйд. — И не хочу проверять. Главное, чтобы в это верили другие.
Я кивнул. Это верно: от гнева оборотней нас охраняет только то, что они считают нас важными персонами, трогать которых опасно. Будь мы безродными простолюдинами, боюсь, не избежали бы расправы.
— Пока Йогар при смерти, Трой временно глава клана, так получается?
Анна покачала головой.
— Нет. Титул не наследуется. Формально Трой вообще никто, а кланом в отсутствие главы управляет Совет. Но это, разумеется, лишь формально. На деле Трой — видная политическая фигура и никто не станет связываться с ним без нужды.
— А Дорйон?
— Дорйон — видная фигура лишь в своих мечтах. Он еще слишком юн, к сожалению. Юн и наивен, так что дядя не допускает его до участия в серьезных делах, ему помогают старшие сыновья.
— Он тебя очень любит, — заметил я.
— О да, — Анна усмехнулась. — Я помню его совсем ребенком. Братья и тогда не слишком-то его жаловали, а вот ко мне он был очень привязан. Старшая сестра Анна, которая качала его на руках и втайне кормила конфетами. Хотя я удивлена, что в его памяти осталось именно это, а не то, как после все и каждый стали клеймить меня ренегаткой и предательницей.
— Значит, на нашей стороне только мальчишка, который никакого реального веса не имеет? Так себе ситуация, — оценил я.
— И Август, не забывай. Его поддержка гораздо важнее, чем сохранившиеся в Дорйоне родственные чувства. Он наряду с Койром один из двух самых влиятельных членов Совета.
— И ему неплохо бы оправдать нас, потому что одновременно с этим он сможет утопить главного конкурента, — догадался я.
— Именно.
— Значит, есть надежда, что сразу нас не убьют.
Блэйд кивнула.
— Скорее всего, будет суд. Так что если и убьют, то чуть-чуть попозже.
— Суд? И что он собой представляет? Нам выделят унылого адвоката за счет клана, а Койр и твои недружелюбно настроенные братцы будут сыпать обвинениями?
— Не совсем. У нас все проходит несколько иначе. Видишь ли…
Договорить Анна не успела — со двора раздалось ржание. В нем было столько паники, как будто оборотни изменили своей приверженности к экологически чистой пище и решили обратить свой взор на вредных для здоровья, но очень вкусных лошадей.
Я безошибочно узнал голос своего коня. Вскочил с места, распахнул дверь и чуть не врезался в двух стражников, перекрывающих проход.
— Выходить запрещено.
— У меня там коня убивают! — рявкнул я.
Оборотни несколько секунд поколебались, но все же позволили нам пройти к конюшне. Я отметил, что у ворот стоит еще четверо. Наверняка и вокруг дома тоже охраняют на случай, если нам вдруг вздумается перелезть через забор и сбежать.
Я вломился в конюшню и чуть было не врезался в нагло ухмыляющегося вервольфа. Тот был занят тем, что притащил откуда-то кулинарную книгу и теперь с выражением зачитывал Инцитату ее содержание.
— Конский язык с зеленым горошком и овощами. Тыквенный пирог с кониной. Конина тушёная в горшочках. Сколько же всего вкусного можно из тебя сделать, правда, лошадь?
Инцитат в ответ на это попятился вглубь стойла, хотя, казалось, дальше пятиться уже было некуда. Вид у него был загнанный.
— Смотри, он как будто понимает, — обратился обладатель кулинарной книги к своему товарищу, который стоял тут же неподалеку и плотоядно облизывался. Очевидно, это стражники, которым надоело караулить запертую дверь и они нашли себе более интересное занятие. — О, свекольный суп на грудинке коня. Как думаешь, лошадь, вкусный из тебя выйдет суп? Или лучше тебя сырой сожрать?
— А ну пошли вон отсюда! — рявкнул я так, что любитель оригинальных рецептов аж подскочил. Книга грохнулась наземь. Тот повернулся ко мне.
— О, кого я вижу. Это же неудачливый убийца. Может, и из тебя суп сделать?
— Пошел вон, а не то еще отвалится что-нибудь ненужное, — в дверь вступила Блэйд. При виде Анны наглая ухмылка начала было сползать с лица стражника, но тот взял себя в руки.
— Еще одна убийца. И ренегатка к тому же. И что же ты мне сделаешь? Применишь магию, будешь бросаться на собственных сородичей, как ты это обычно делаешь? Тогда тебя точно казнят.
— Зачем же? — Анна неспешно подошла к вервольфу. — Ни в коем случае.
Вой, очень напоминающий волчий, разнесся по конюшне, словно визг сирены. Колено Анны угодило точно в выбранную цель, заставив ее обладателя сложиться вдвое. Я присвистнул и с уважением посмотрел на Блэйд. Не ожидал, что обычно спокойная и сдержанная Анна пользуется такими грязными приемами. Впрочем, не могу сказать, что не одобряю ее метод.
— Пошли вон, оба, — презрительно выплюнула Анна. — Если через минуту вы отсюда не уберетесь, узнаете много новых рецептов, которые можно приготовить из зарвавшихся и потерявших чувство самосохранения волков.
Оборотни убрались в мгновение ока. Первый, все еще прижимая руки к пострадавшему месту, злобно зыркнул на Анну, но это не произвело на нее ни малейшего впечатления. Инцитат при виде этого облегченно выдохнул.
— Вик! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
— Ты в порядке? — спросил я коня. Натолкнулся на недоуменный взгляд Анны и понял, что произнес это вслух.
— Я? В порядке⁈ Конечно же нет!!! — Инцитат по обыкновению последних дней пылал возмущением. — Ты бросил меня здесь, с этими чудовищами, а сами исчез неизвестно куда! Оставил друг на растерзание хищникам! Как ты мог⁈
— Я был занят, — попытался оправдаться я, перейдя на мысленную речь.
— Чем это ты таким был занят?
— Ну, меня пытались убить, — я принялся загибать пальцы, — по моим подсчетам около четырех раз. Причем большинство из них сожрать.
— Это не оправдание, — фыркнул конь. — А что вообще случилось?
— Да ничего особенного. Всего лишь пытались отравить
