тебе не даст. Я смотрел на гуглобусе. В этом месте пустырь. Я пытаюсь проследить владельца, но пока не выходит – еще одна куча подставных компаний.
– Дендонкер женат? Если да, нет ли чего-нибудь на имя жены?
– Об этом тоже нет никаких сведений. Все это дурно пахнет, Ричер. Мой тебе совет, брось ты это дело. Знаю, что не послушаешься, но хотя бы будь осторожен.
– Есть еще одно местечко, которое ты мог бы проверить.
Я дал ему адрес дома, до которого я преследовал троицу в «линкольне».
Уоллуорк молчал, записывал информацию.
– Хорошо, – закончив, произнес он. – Будет сделано. Как только узнаю чего еще, перезвоню.
Глава 23
Я поблагодарил Уоллуорка и положил трубку. Поблагодарил просто из вежливости. По правде говоря, его информация была для меня бесполезна. Во всяком случае, в ближайшее время. Но вот его информатор из TEDAC может со временем кое-что предоставить. Он мог бы помочь выяснить, где Дендонкер планирует взорвать бомбу. Но ближайшей моей заботой была Фентон. Уоллуорк нашел только один надежный адрес, касающийся бизнеса Дендонкера, и по месту его расположения я понял, что об этом адресе Фентон знала. Он меня тоже мало интересовал. Это не то место, которое я сейчас искал. Для меня это было очевидно. Для Дендонкера это место слишком публичное. Когда необходимо было обслуживать полет, туда ходили другие его работники. Сама Фентон там тоже не раз бывала по тому же поводу. Это было в то время, когда она активно разыскивала брата. И если бы он был там, Фентон нашла бы его. А это означало, что у Дендонкера есть еще одно местечко, которое он использовал для своих кровавых делишек. А может, и не одно. Смотря каковы масштабы его деятельности. И у меня появилась идея, как это все разузнать. Не наверняка, конечно. Даже далеко не наверняка, если быть точным. Но все же это лучше, чем сидеть сиднем и ждать телефонного звонка.
В «Пегой лошади» сейчас было гораздо более оживленно, чем когда я приходил сюда день назад. Время было обеденное, самый его разгар. Три пары посетителей обедали на свежем воздухе. Сидели за круглыми столиками на хлипких металлических стульях с яркими сиденьями под белесыми зонтами. Еще одна пара столиков была сдвинута вместе в самом конце террасы. За ними восседало девять человек. Самого разного возраста. Все хорошо одеты. Наверное, коллеги, подумал я. Работают вместе где-нибудь поблизости. И отмечают какое-нибудь событие.
Я не обнаружил здесь тех, кого искал. Сомнений на этот счет у меня не было.
По центру фасада этого заведения имелась двойная дверь, раскрытая. Внутри, сразу же справа, стойка администратора. В данную минуту она пустовала, поэтому я прошел в кабинку в самом конце, расположенную буквой П, проскользнул к стенке и прислонился к ней спиной. Помещение представляло собой широкий прямоугольник. В дальнем конце – стойка бара и вход на кухню. Пространство между кабинками и окнами заполнено квадратными столиками. Они стояли в свободном порядке. На каждом горшок с кактусом. Стены оштукатурены кое-как и непонятно каким материалом рыжеватого цвета. На них развешаны огромные картины с изображениями лошадей. На одних лошади были запечатлены на фоне прерий: на конских спинах восседали ковбои, которые перегоняли стада коров. На других картинах лошади куда-то скакали. На третьих стояли на месте, надменно и горделиво глядя на зрителя. В этом помещении было еще десять человек. Две пары. И две группы по трое.
И здесь тех, кого я искал, что-то не видно. Опять у меня не было в этом никаких сомнений.
Когда Фентон увидела здесь подругу Майкла, у нее было передо мной преимущество. Она знала ее по фотографии. А я никого из друзей и подруг Майкла не знал. Но у меня было свое преимущество. Жизненный опыт. Я привык выслеживать и опознавать в барах военных. В особенности когда они занимаются тем, чем им заниматься не следует.
Ко мне подошел официант. Худющий мальчонка лет двадцати пяти. На голове курчавые рыжие волосы, собранные на макушке в пучок. Я заказал кофе и чизбургер. Я был не очень голоден, но привык следовать золотому правилу: ешь всегда, когда есть возможность. Заодно, поджидая других посетителей, у меня и занятие было помимо просматривания все той же газетенки, которую я уже раз читал за завтраком.
Так я сидел, наблюдая за публикой, минут тридцать. Обе парочки оплатили свой счет и отбыли восвояси. Одна троица последовала их примеру. Явилась еще одна пара. Администраторша из приемной медицинского центра, а с ней мужчина в мешковатом полотняном костюме – аккуратно причесанные седые волосы, на ногах открытые кожаные сандалии. Эти люди заняли квадратный столик в конце помещения, самый дальний от стойки бара. За ними пришла группа мужчин, четверо. Все в шортах и светлых футболках. Все как на подбор худощавые, жилистые, загорелые. Вероятно, всю жизнь проработали на свежем воздухе. Скорее всего, постоянные посетители. Они заняли столик поближе к бару. Официант, не дожидаясь просьбы, поставил перед ними подносик с пивом в высоких запотевших стаканах. Пару минут стоял рядом и о чем-то с ними болтал, потом с улыбкой повернулся к следующим входящим в кафе посетителям. Ими оказались две женщины. Одна в желтом открытом платье без рукавов. Другая в шортах по колено и в футболке «янки». Обеим где-то за тридцать. У той и у другой каштановые волосы до плеч. И обе спортивного вида, крепкие. Движения легкие, уверенные. И сумочки такого размера, что вполне можно спрятать пистолет.
Возможно, как раз те, кто мне нужен.
Они заняли кабинку через две от моей. Поклонница стиля «янки» уселась первой. Скользнула попой по сиденью, пока спина ее не уперлась в стенку. Как и моя тоже. Голова и весь корпус ее больше не двигались, но глазки зыркали по сторонам не переставая. От входной двери к занятым столикам, всем по очереди, потом к бару и двери на кухню. Снова к входной двери. И так круг за кругом, без остановки. Женщина в открытом платье скользнула на сиденье следом за ней. Полистала меню напитков и бросила его на столик.
– Белого вина, – сказала она. – Пино гриджио, пожалуй.
– Отлично, – подхватила любительница «янки». – Несите бутылку. Гулять так гулять.
Пока они ждали, когда принесут вино, я краем глаза наблюдал за ними. Они сидели, прижавшись друг к другу. О чем-то говорили, но слишком тихо, слов разобрать не удавалось. Больше никто бара не покидал. И никто больше не входил. Официант поставил им на столик бутылку вина. С
