ликвидировала в своем кабинете беспорядок, который устроил Снейдер в поисках кассеты. Потом переночевала в квартире сестры. Втиснувшись между Керстин, Конни и Фионой в большой двуспальной кровати и приняв легкое снотворное, она наконец заснула на пару часов.
В восемь утра они с Моникой пекли блины. Пока девочки управлялись с мармеладом, сиропом и шоколадным кремом, Сабина разговаривала по телефону с Габриелем Церни, Доктором Глазом, бывшим мужем сестры. Хороших новостей не было. Ее отец уже сутки находился в камере предварительного заключения. В лучшем случае ему грозило обвинение в даче ложных показаний. В худшем — пособничество в убийстве, если не обвинение в самом убийстве.
Сабина выпила еще чашку кофе, потом отвезла девочек в школу и детский сад и затем поехала в полицейский участок. Началась дневная служба, которая тянулась и никак не заканчивалась.
В кабинете она включила компьютер и посмотрела задания на сегодня. Поговорив по телефону с Колоновичем — он хотел направить ее и Симона на автозаправку, на которую был совершен налет, — она услышала стук в дверь. За матовым стеклом маячил силуэт кого-то худого и лысого. От одного взгляда у Сабины сжался желудок. Не успела она сказать «Войдите», как Снейдер оказался в кабинете. Он закрыл дверь и подошел к письменному столу. Под мышкой торчала книга о Штрувельпетере. Он подтянул штанину, стараясь не повредить отглаженную складку, и фамильярно присел одним боком на край стола.
Снейдер выглядел неважно — по-другому, видимо, и не бывает, — но сегодня он, по крайней мере, казался здоровее, чем вчера. Уже не такой бледный. После полуночи Симон отвез его в «Меркур» в Старом городе[11]. Либо там удобные кровати, либо же Снейдер всю ночь крутил свои акупунктурные иголки. Его щеки даже слегка порозовели.
— Вы говорили с моим начальником? — спросила Сабина, так как не дождалась от него ни слова.
— О «Дедале», распечатанном протоколе результатов вскрытия и кассете, украденной из моего диктофона?
Теперь промолчала Сабина.
Снейдер снисходительно улыбнулся и прищелкнул языком:
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
Он что, разыгрывает ее? Судя по застывшему выражению лица, Снейдер не шутил.
Он положил книгу на стол.
— Вы купили ее в «Гаитале»?
— Конечно, я ее купила! — Что за глупый вопрос.
Он медленно кивнул.
— Я хотел бы поговорить с вами об этом деле.
Сейчас вдруг? Невероятно!
— Я добивалась этого вчера весь день! — воскликнула она. — К сожалению, сейчас мне нужно отправляться на одну автозаправку на Среднем кольце. Там недавно было совершено нападение.
— Нападение, как интересно!
Как же она ненавидела этот его ироничный тон!
— Не все занимаются такими важными делами, как вы, — буркнула она.
— Верно, — вздохнул Снейдер. — Знать меня значит любить меня[12].
Сабина встала.
— Присядьте, нам нужно поговорить.
— Сейчас?
— Когда, если не сейчас? — Он остался сидеть на столе и ждал, пока она снова опустится на стул. — Из соображений безопасности БКА скрывало от общественности детали обоих убийств в Кельне и Лейпциге. Это моя идея.
Сабина вопросительно посмотрела на него, но ничего не сказала.
— Во-первых, чтобы не вдохновлять подражателей на совершение похожих убийств в надежде переложить вину на первоначального преступника и уйти от наказания. Во-вторых, мы хотели усыпить бдительность самонадеянного убийцы, чтобы тот потерял осторожность и допустил первую ошибку. Но пока что он не оказал нам такой любезности.
— Почему вы мне это рассказываете, после того как вчера весь день унижали меня?
Он постучал пальцем по книге с картинками.
— Я не знал этой книги. — Неожиданно Снейдер заговорил необычно доверительным тоном, какого Сабина прежде от него не слышала. — Дети в Нидерландах растут на другой литературе. — Потом указал на Сабину. — Не знаю, как вам это удалось, Белочка, но ваша подсказка оказалась абсолютно правильной. Похоже на то, что убийства в Лейпциге, Кельне и Мюнхене — это воспроизведенные сцены из этой книги. Жуткие рассказы о злом Фридрихе, сгоревшей Паулинхен и черных мальчуганах — что продвигает меня на шаг вперед.
— Вас? Я думала, БКА не подключалось к этому делу и не уполномочено вести расследование.
— Так и есть.
Сабина откинулась на стуле.
— Вы меня заинтриговали.
Снейдер поднялся и прошелся по комнате. Перед окном он остановился, оперся руками о подоконник, сначала рассматривал вьюнки, потом взглянул на церковь.
— То, что вы говорите, правильно. ЛКА в земле Северный Рейн — Вестфалия расследует убийство в Кельне, а ЛКА Саксонии — в Лейпциге. Но оба убийства начались с похищения — как и в случае с вашей матерью. При захвате заложников и шантаже подключают экспертов-переговорщиков и консультантов БКА. Оба похищения закончились убийством, поэтому теперь в игру включаюсь я. За год я анализирую около тридцати преступлений.
— Я впечатлена, — усмехнулась Сабина.
— Это и не обязательно, — парировал он. — Уже при осмотре мест преступления я знал, что последуют другие убийства и что нас ожидает нечто ужасное. В настоящий момент вы видим только верхушку айсберга. Так что я выполняю свою работу. Я составляю заключение по обоим убийствам и называю исследование этих случаев «Загадка на 48 часов». Убийца сталкивает двух близких друг другу людей. Если в течение сорока восьми часов вы догадаетесь, почему тот или другой человек был похищен, он останется в живых. Если нет — умрет.
— Это доказывает, что мой отец невиновен! — раздраженно воскликнула она.
— Постойте, не так быстро! Это также может доказывать, что благодаря доступу к «Дедалу» вы знали об аналитике подобных случаев, рассказали об этом отцу, и тот убил бывшую жену по этой схеме.
Сабина почти задохнулась.
— Вы же сами в это не верите!
Он вздохнул.
— Что я думаю по этому поводу, не важно. Прокурор взял этот случай под личный контроль. Могу вам только сказать, что ЛКА ведет расследование и в отношении вас.
Сабина подскочила на стуле:
— В отношении меня?!
— Успокойтесь. Пока это расследование группки дилетантов. Сейчас коллеги допрашивают семь человек, но убийцы среди них нет. В настоящий момент правая рука не знает, что делает левая. Так что у нас есть как минимум двенадцать часов, чтобы поломать голову.
У нас? Он сказал «у нас». Сабина глубоко выдохнула.
— Давайте продолжим.
Снейдер отвернулся от окна и пересек комнату.
— Женщина в Кельне была похищена шестого апреля и убита в тот же день. Женщину из Лейпцига похитили двадцатого апреля и сожгли только через сорок восемь часов. Таким образом, мы знаем, что преступник наблюдает за своей телефонной жертвой. Как только та сообщает в полицию, как в Кельне, похищенная женщина тут же умирает.
У Сабины в голове крутилось множество мыслей, связанных
