даже не удосужилась смягчиться, когда отказала ему в праве войти.
– Оне сейчас никого не принимают. Уходите.
– Прошу Вас. Пожалуйста, – взмолился он. – Мне очень нужно ее увидеть.
За спиной служанки послышалось тихое шуршание роскошных платьев, стук каблуков отбивал четкий ритм. Напускной уверенности ей не занимать. Жаль, что это всего лишь маска, за которой прячется ранимая душа.
– Дорогая, ты слишком сурова к гостю, – пробубнила она, слегка заплетающимся языком.
Стакан с бурой жижей подсказывал, что стало причиной появления такого недуга. Женщина оперлась о дверной косяк и с головы до пят окинула гостя изучающим взглядом. Разумеется, за пеленой опьянения сделать это было непросто, но она все же сумела опознать в стоящем перед ней юноше Александра.
– А. Это ты, – она буквально плюнула словом «ты». – Ну проходи.
Женщина отодвинулась от своей опоры и, пошатнувшись, направилась вглубь дома, изящно покачивая бедрами. Ее алый атласный наряд, отдававший перламутром при каждом движении, делал из нее настоящую роковую красавицу.
Войдя в дом, Александр наконец заметил, что ее высокая прическа потрепалась, из нее торчали волоски. А в том месте, где была закреплена миниатюрная шляпка, остались внушительных размеров петухи.
Она прошествовала до малой залы, в которой было несколько кресел полукругом стоявших вокруг чайного столика. Займи любое и окажешься лицом или боком к камину.
Хозяйка дома восседала на том, что ближе всех находилось к огню. Теперь ее платье было похоже на настоящий пожар. Он ослеплял и перехватывал дыхание.
– Ну? – спросила она бесцеремонно, делая глоток из стакана. – Говори, раз дело есть.
– Виктория, простите, что потревожил, – он помедлил. – Тем более, что разошлись мы не на самой приятной ноте.
– Если бросить женщину ради маленькой девочки – это для Вас неприятная нота, – она усмехнулась и отпила еще внушительный глоток, даже не поморщившись. – Так тому и быть. А сейчас то, что нужно? – она облокотилась на собственные колени, женственная осанка исчезла и она стала все больше походить на своего брата.
– Простите меня. Я не думал, что даю Вам ложные надежды, – оправдывался он.
– Ближе к делу, милый.
– Я хотел бы попросить цветов из Вашей теплицы, – выпалил он.
Виктория молча сверлила взглядом свой стакан, обдумывая сказанное. А затем снова откинулась на спинку кресла и провозгласила.
– Эй, дорогая, – обратилась она к служанке. – Долей. Голубок собрался жениться, поздравим же его! – прокричала Виктория, подняв полупустой стакан над головой. – Ваше здоровье, – пожелала она и залпом опустошила содержимое.
Глава 21.
Белые одежды всегда имели сакральное значение. Кто-то увидит мистику в черном, чье-то сердце забьется быстрее при виде красного, но лишь белый – верный спутник перемен жизни. По рождении ребенка кутают в белую пеленку. По замужестве, девушка надевает белое платье. На похороны тело одевают в саван. Традиции тут предельно просты: дитя приходит в мир невинным, а потому и пеленают его в белое. В день свадьбы девушка, как бы, умирает вместе с ее прошлой жизнью и связью с корнями и перерождается женой, а потому и тут облачается она в белое. После смерти же умирает лишь тело, а душа направляется в царство Отца, где он примет ее в свои объятия.
– Ой, не к добру, – ворчала Ярослава. – Не женются зимой. А коли и женются, то лишь с приказа Его Величества по важной надобности, – просвещала она девушек.
Маленькая невеста стояла посреди комнаты, покуда вокруг нее ворковали десяток портних. Одни то и дело накидывали на нее белое морозное кружево, примеряли ткани, крепили камни. Другие что-то скрепляли булавами, попутно прихватывая кусочки кожи Амелии, от чего та каждый раз ойкала и едва ли не подпрыгивала на месте.
– Да и где это видано, чтобы свадебный кафтан шили? – не унималась пожилая дама. – О Отец, словно мужика хоронят, чесслово!
Тактичности няне было не занимать. Верещавшие служанки тихо хихикали над каждым ее едким комментарием, Амелия лишь заливалась краской, в то время, как Ана внимательно следила за процессом, внимательно наблюдая за каждой бусинкой и каждым камешком.
– Ладно хоть платье было, а то с нуля шить никто в такие сроки не сошьет. А вот ушить – дело простое, – она отошла чуть подальше и, уперев руки в боки, любовалась результатом. Внезапно губы ее задрожали, осознание ситуации накрыло с головой, – ой, девочка моя, ну как же так-то?! – разрыдалась она. – Совсем недавно голышом на улице бегала, а сегодня уже невеста.
Девушке от слез любимой няни сделалось не по себе. Свое возвышение покинуть она не могла, поэтому пришлось утешать с расстояния.
– Ярослава, не плачьте. Я же приезжать буду, – пролепетала она. – Да и не бегала я голышом, – возмутилась Амелия и слезы, не спрашивая разрешения, покатились и по ее щекам.
Так и стояли они, глядя одна на другую из разных концов комнат, шмыгая носом и глуповато ободрительно улыбаясь.
– Ну хватит, – поднялась Анастасия. – Не хватало еще созерцать ваш плачь.
– Все-все, деточка, больше не будем, – прохрипела Ярослава. – Все, милая моя, снимай, пусть наши рукодельницы прошьют, а ты пока кафтан примеряй.
Девушки помогли Амелии стянуть с себя тяжелые юбки, а потом отдельно сняли верх. Платье должно получиться более чем великолепным – это было видно уже сейчас.
В дверь постучались и не дожидаясь приглашения, сразу вошли гости. Аделаида буквально вплыла, в своей изящной манере. За ее спиной мялся Виктор. Мужчина разглядывал стены и потолок, но так и не решался заглянуть внутрь.
– Все хорошо, я одета, – хихикнула Амелия.
Тогда Виктор с опаской опустил взор, поглядев искоса и определил, что сказанное – правда. Войдя в комнату за своей супругой, взгляд его метнулся к заготовке юбок. Зрелище настолько же притягательное, насколько и навевающее воспоминания. Он робко взглянул на Аду, взор той тоже был прикован к наряду, а глаза поблескивали от влаги.
Тогда Виктор аккуратно положил свою ладонь ей на спину, ощущение тепла вернуло женщину в действительность. Она перевела взгляд на Амелию и широко улыбнулась.
– Мы получили послание, – объявила она.
Дыхание девушки перехватило, в животе кто-то начал водить хороводы, а к лицу хлынула кровь.
Аделаида неспешна развернула конверт и пробежалась глазами по написанному, попутно отмечая аккуратный каллиграфичный почерк. Либо Александр попросил кого-то написать за него, либо этот юноша обладает поразительными способностями в овладении чужим языком.
– Он будет ждать завтра с полудня у Сосватаньи Огнимы, – пересказала она содержимое, слегка помрачнев. – И почему он выбрал именно это место? Есть ведь новый идол в безопасном месте, – пробормотала она.
– Ада, это всего лишь пустые страхи и домыслы, – успокаивал ее Виктор. – Сосватанья Огнима – это лучшее место во всей
