Наконец дверь открылась, и через порог переступил невысокий, полный мужчина лет тридцати пяти. Он улыбался задорной улыбкой, при этом глаза его лучились веселыми и в то же время плутоватыми огоньками. Его редеющие светлые волосы были пышным веером зачесаны назад и от этого смотрелись несколько нелепо.
– Здорово, Титыч, – проговорил Буся, закрывая за собой дверь.
– Буся, ты когда-нибудь был женат? – вместо приветствия спросил раздраженный Костя.
– Да, – ответил Буся, улыбнувшись. В его смеющихся глазках мелькнуло удивление. – А что?
– А ты на собственную свадьбу тоже опоздал.
– Ага, – радостно заулыбался Буся.
– Странно, – проговорил Костя, – и после этого твоя баба вышла за тебя замуж?
– А мы вместе опоздали. У нас у машины колесо прокололось.
– Понятно, – сказал Костя. – Вообще-то это плохая примета.
– Правильно, – подтвердил Буся, – поэтому мы через два года и развелись.
Он подошел к столу, взял открытую бутылку пива и с жадностью отпил половину, после чего вздохнул с облегчением:
– Запарился я, со вчерашнего дня сушняк мучает. Я поэтому и опоздал, поздно проснулся после вчерашнего.
– Ладно, – махнул рукой Костя. – Когда-нибудь ты опоздаешь даже на собственные похороны.
– Ну и хорошо, это же такая скукотища, – отмахнулся Буся и уселся рядом с Костей. – Ну что, Костя, ты что-то больно серьезный сегодня, грустный какой-то?.. Слушай, давай-ка мы с тобой возьмем баб, бухало, поедем ко мне и продолжим кутить.
От этого предложения Костю аж передернуло.
– Да пошел ты на х… – раздраженно произнес он. – У меня дел по горло. У нас тут ЧП за ЧП происходит, а я с тобой кутить буду. У меня к тебе дело срочное.
– Да? – сделал удивленные глазки Буся. – А я думал, что мы с тобой подребездеть собрались.
– Здесь не изба-дребездильня, – отрезал Титов. – Я, между прочим, за этот номер бабки плачу из своего кармана, за каждый час. А ты еще опаздываешь.
– Да ладно, не жмись, – ответил Буся, – я думал, ты мне еще жрачку подбросишь, а то очень есть хочется.
Титов, яростно сверкнув глазами, все же поднял трубку телефонного аппарата и произнес:
– Примите заказ, пожалуйста, в номер… Я думаю, что бифштекс с картошкой и…
Буся скривил рожу, услышав сказанное Костей.
– И салатик какой-нибудь… подешевле. Из питья две бутылки пива.
– Нет, нет, лучше шампанское, – потребовал Буся.
Костя собирался швырнуть в него телефонной трубкой, но сдержался и лишь прокричал в нее:
– Я сказал – пива! – После чего положил трубку и сурово посмотрел на Бусю. – Давай к делу, – произнес он.
– К делу так к делу, – живо согласился Буся, – слушай, а это правда… Слухи ходят, что ваша бригада схлестнулась с дагестанцами? Говорят, что на твоего шефа две заказухи устроили и обе безрезультатно. А вы в ответ двоих черных авторитетов завалили?
– Нет, неправда, – раздраженно ответил Константин. – Точнее, не совсем правда. Мы их не валили…
– Да ну, – удивленно произнес Буся, пристально глядя на Титова.
– Вот тебе и ну, – ответил Костя. – И вообще, слухи – это твоя стихия. Кто кому вопросы собрался задавать? Я тебе или ты мне?
– Не знаю, не знаю, – протянул задумчиво Буся. – Я тут послушал, что братва про вас говорит. В целом Крестного поддерживают, считают, что вы на святое дело поднялись – черных из города вытеснить.
– Что-то братва не очень спешит нам в этом деле подсобить, – произнес Костя, – хотя «пиковые» многих из них достали.
– Понимаешь, – сказал Буся, – Крестный хоть и в авторитете, мужик он умный и правильный, но эта разборка с «пиковыми» – его личное дело, у него в нем свой интерес и резон имеется. А за что братва воевать будет? Да и сам Крестный за помощью ни к кому не обращался. Поэтому остальные славянские бригады в стороне от этой разборки стоят.
– Уж не сами ли братки и спровоцировали эту разборку, – предположил Титов. – Война с черными не сахар – много кровушки пролиться может. Вот они и решили чужими руками свои члены дрочить.
– Не знаю, – задумчиво покачал головой Буся. – Такого базара не было. Во всяком случае, я не слышал. Все говорят, что Крестный с Рустиком схлестнулись из-за контроля над каким-то предприятием. Договориться не удалось, поэтому Крестный Рустика и завалил. Правда, в это не все верят, говорят, что на Потапова это не очень похоже. Он обычно конфликты старался миром решить, компромиссы подыскать. Но толком в этом деле никто ничего не сечет, одни слухи…
– Ну и какая информация о дагестанцах ходит в городе?
– Говорят, что Хасан публично поклялся отомстить Крестному, – ответил Буся.
– Ты что, надо мной издеваешься, что ли? – разозлился Костя. – И это, по-твоему, информация? Я об этом и сам догадаться смог бы.
– Ты же спросил – я ответил, – усмехнулся Буся, нисколько не обидевшись на Титова. – Что именно тебя интересует?
– Хасан сейчас в городе?
– Говорят – да, – ответил информатор. – Его по крайней мере вчера видели в городе. Да это и понятно, он сейчас главный вожак среди кавказцев.
В номер, где сидели Титов и Буся, постучав, вошла официантка с подносом и поставила на столе перед Костей тарелки с едой, бутылки пива и пустые стаканы.
Когда она вышла, закрыв за собой дверь, Костя подвинул посуду с едой к Бусе:
– На, жри и помни, что ты сегодня еще не заслужил всего этого.
Тот, не обратив внимания на слова Титова, принялся с аппетитом уплетать пищу.
Костя хмуро смотрел на него и потягивал пиво.
– Вот что странно, – задумчиво сказал он. – Киллеры, которые сегодня охотились за нашим шефом, были славяне.
– Ничего особенного, – прожевав, ответил Буся. – И такое встречается. Киллер, он тоже человек, и ему работать надо, поэтому ему по барабану, кого валить – белых, негров или китайцев. Если дагестанцы его наняли, значит, он хороший специалист. Это и понятно, после первого неудачного покушения плохого для Крестного нанимать не будут. Это было бы неуважение к нему.
– Я польщен за своего шефа, – усмехнулся Костя, – но вот он, по-моему, не оценил такого уважения к себе.
– А вы в ответ наймите какого-нибудь чеченца, пусть он Хасана и исполнит, – продолжил Буся полосу черного юмора.
– Где бы его еще найти? – задумчиво произнес Титов.
– Кого – чеченца? – переспросил его собеседник.
– Хасана, – ответил раздраженно Костя. – Исполнители и у нас неплохие найдутся.
Буся, дожевав кусок жареной говядины, вытер губы салфеткой и, бросив ее в тарелку, налил себе пива.
