Теперь рассмотрим обратный пример. Исходя из паттерна изменчивости, можно установить, относятся ли два индивида к одному биологическому виду или к разным. Скажем, если они выглядят практически одинаково, различаясь только размерами, то, вероятно, принадлежат к одному виду. Аналогично если их отличает друг от друга только пол, то они, скорее всего, одного вида.
При изучении все большего числа ископаемых особей Homo habilis палеоантропологов озадачивал масштаб изменчивости в этой группе. Следует ли считать эти ископаемые останки вариантами одного вида (внутривидовая изменчивость) или относить их к совершенно разным биологическим видам (межвидовая изменчивость)? Одни ученые утверждали, что все останки представляют один вид, другие – что в группе представлены как минимум два разных вида и что находки нужно классифицировать по-новому, и чем скорее, тем лучше. Исследователи, настаивавшие на изменении классификации, выделили особей с самыми большими черепами в отдельный вид и назвали его Homo rudolfensis.
В центре этой дилеммы находился первый полный череп Homo habilis, KNM-ER 1470. Исходя только из размера черепа, его следовало отнести к Homo rudolfensis, а не к Homo habilis, но тогда возникала новая проблема: у этой ископаемой особи был большой череп, но лицо выглядело точно так же, как у представителей вида Homo habilis. Такое сочетание особенностей черепа и лица могло иметь другое объяснение – существование третьего ископаемого вида, отличающегося как от Homo habilis, так и от Homo rudolfensis. Это решение оборачивалось самой серьезной проблемой, поскольку никакие другие ископаемые останки, найденные на тот момент, не были похожи на находку Ричарда Лики. Ученые ломали головы, пытаясь осмыслить значение этого необычного, исключительного случая.
Мив и Луис Лики: открытие еще одного древнего гоминина
После открытия Homo habilis Ричард Лики отошел от археологии и в 1990-е гг. занялся защитой дикой природы и политической деятельностью. Он посвятил себя защите носорогов, покончив с раскопками, но это не стало концом археологической деятельности семьи Лики.
В 2008−2009 гг. в Кооби-Фора, Кения, был обнаружен окаменелый череп – лицевой сегмент и нижняя челюсть. Именно он, KNM-ER 62000, стал темой номера Nature от 9 августа 2012 г. Дело в том, что KNM-ER 62000 был очень похож на KNM-ER 1470, череп, обнаруженный еще в 1970-х гг. Ричардом Лики. Находка Ричарда перестала быть «необычной и исключительной». KNM-ER 62000 был определен как представитель ископаемого вида Homo rudolfensis. Он показал, что ранний вид Homo состоял не из одного рода. Вероятнее всего, в Африке 2 млн лет назад сосуществовали как минимум два рода Homo.
Мы вступили в новый этап 40-летних споров о происхождении и эволюции вида Homo. На всем их протяжении одно оставалось неизменным: фамилия ученых, занимавшихся раскопками и исследованиями. KNM-ER 62000 нашли Мив и Луиза Лики, жена и дочь Ричарда. Две эти женщины являются продолжателями дела Лики во втором и третьем поколениях, переписывая историю ископаемых видов, тесно связанных с именами их мужа и отца.
ДОПОЛНЕНИЕ
МЫ ВИДИМ ТО, ЧТО ХОТИМ УВИДЕТЬ
История KNM-ER 1470, ископаемой находки, о которой сообщил Ричард Лики, имела взлеты и падения. Сначала находку отнесли к Homo habilis, через 40 лет после этого – к Homo rudolfensis. Изменение классификации – обычное дело в палеоантропологии, но эта ископаемая особь сменила и лицо. Ученых заинтриговало ее большое сходство с современными людьми: прямой вертикальный лоб, ровное вертикальное лицо, в отличие от изображаемых в кино и мультипликации примитивных людей с выступающим вперед ртом, надбровным валиком, плоским скошенным лбом.
Однако находка Ричарда Лики имела принципиальный недостаток, осознаваемый немногими: реконструкция лица по этому черепу была гипотетической. Когда череп откопали, он был сломан между носом и лбом, и среди найденных фрагментов отсутствовала промежуточная часть. Угол, под которым сходились лоб и нос (и все остальное лицо), ученым пришлось определять, полагаясь на воображение. Что, если бы череп реконструировали по-другому, с более скошенным лбом и выдающейся вперед лицевой частью? Тогда результатом реконструкции стал бы облик гоминина, и такой результат имел бы полное право на существование! Иначе говоря, нет убедительной причины представлять лоб этой ископаемой особи вертикальным, лежащим на одной прямой с лицом, что считалось красноречивой особенностью Homo habilis. Возможно, человекоподобие ее облика стало результатом нашего желания увидеть в Homo habilis предка человека.
Глава 16
Наш меняющийся мозг
В пятом классе наш учитель сказал: «Люди задействуют едва ли 10 % возможностей своего мозга по обработке данных. Остальное так и пропадает без дела». Я очень расстроилась, услышав это. Много лет спустя трейлер фильма 2014 г. «Люси» начался с того же заявления о неполном использовании возможностей мозга. То, что наш огромный мозг остается незагруженным, кажется трагедией. К счастью, это не так и не подтверждается научными данными.
Еще одно распространенное, но ошибочное представление заключается в том, что мозг теряет гибкость, когда мы стареем. Часто говорят, что мозг «пластичен», пока мы растем, способен многому научиться, но потом, как только мы становимся взрослыми, приобретает фиксированную структуру и перестает воспринимать что-либо новое. Исследования показали, что и это утверждение ни на чем не основано, к радости тех, кто хочет и в зрелые годы осваивать новое.
Мозг взрослого отличается от мозга ребенка
Хотя представление о неспособности людей старшего возраста учиться ошибочно, очевидно, что задачи, легкие для пожилого человека, отличаются от легких для ребенка. Например, механическое запоминание намного проще дается в детстве, но собрать разрозненные фрагменты информации, связать их и обобщить легче взрослым. Некоторые из этих различий обусловлены организацией клеток мозга. Их образование начинается еще у плода, и новые клетки возникают в течение всего периода роста. Чем больше клеток мозга, тем выше объем памяти. К шести-семи годам мозг ребенка достигает 80−90 % размера мозга взрослого. После этого новых клеток становится меньше и запоминание новой информации усложняется.
Означает ли это, что всю оставшуюся жизнь мозг работает в режиме автопилота? Нет, конечно. Вслед за наращиванием объема мозга в раннем детстве начинается формирование связей между его клетками вместо простого увеличения их количества. Связать клетки мозга – непростая задача. Задумайтесь: между двумя клетками можно установить одну связь, между тремя – три, но если клеток четыре, число возможных связей увеличивается до шести, а при шести клетках – уже до пятнадцати. Таким образом, число возможных соединений растет экспоненциально с увеличением количества клеток мозга. Поскольку в мозге человека может насчитываться до 100 млрд клеток, число возможных связей между всеми мыслимыми парами клеток просто невозможно вообразить.
