Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
взмолилась она.
Но командующий не дал ей закончить.
– Твой обман покрыл меня позором, – продолжал он. – Когда мы вернёмся в столицу, я сложу с себя командование.
Поражённый шепоток пробежал среди солдат. Отставка? Неслыханное депо! Командующий Тун служит уже не одно десятилетие. Он один из самых властных и знаменитых командующих в армии императора. Неужели из-за обмана Мулан он поставит на своей службе крест? Мужчины переводили взгляд с одного на другую. Допустим, Мулан помогла разгромить жужаней в этом бою, но не велика ли цена, коли победа лишит армию командующего? Когда шёпот сделался громче, вперёд шагнул сержант Цян.
– Каким будет наказание для самозванки? – спросил он.
Командующий Тун не колебался.
– Увольнение.
И тут перешёптывания всколыхнулись ещё громче, единственное слово отозвалось волной ужаса. Хонхэй увидел, как Мулан затрясла головой. Он сделала шаг к командующему, глаза девушки умоляли его понять её.
– Лучше смертная казнь, – заявила она.
Командующий не пожелал её услышать и отвернулся. Сержант Цян, пройдя вперёд, сделал глубокий вдох и перед лицом внимавших солдат огласил приговор.
- С этого момента, – провозгласил он, – ты уволена из императорской армии.
Слова сержанта тяжко прокатились над Мулан, и она разом съёжилась и осунулась. Глаза её погасли. Хонхэй смотрел, едва сдерживая противоречивые чувства. Мулан заслужила кару. Она лгала им всем и каждого из них подставила под удар. Она играла с его рассудком – и его чувствами. Но он не мог не думать, что то, что она натворила, требовало беззаветной храбрости. Каково – отправиться в поход с армией, ежеминутно рискуя разоблачением! И она сделала это. И добилась немалых успехов. Она даже спасла их. Их всех.
Он тряхнул головой, скрепляя сердце. Это не имеет значения. Не теперь. Она уволена. Она проведёт остаток своих дней в одиночестве и позоре.
Мулан подобрала поводья Чёрного Вихря и пошла прочь, не поднимая глаз от земли, стыдясь встретиться взглядом с кем-либо из солдат. Хонхэй смотрел ей вслед, пока она не стала пылинкой на горизонте. Хуа Дзюна больше не было, вдруг осознал он и, повернувшись, пошёл к своим товарищам. Так и должно быть.
«Но если так и должно быть, – думал Хонхэй, – отчего происходящее кажется чем-то глубоко неправильным?»
Глава 19
Мулан была опустошена. Она брела бесцельно и не разбирала дороги. Снова и снова она слышала слово «уволена» и видела отвращение и разочарование на лице командующего Туна и боль предательства в глазах Хонхэя.
Она вовсе не хотела причинить им боль. Она просто хотела служить отчизне. И всё же она всегда знала, что этот день наступит. Так или иначе. Но краткий счастливый миг после того, как она устроила сход лавины и уничтожила врага, она была так сильна, так горда собой. Она чувствовала, что ей всё по плечу.
Но к чему это теперь? Она уволена. Она не может вернуться домой. Она не может вернуться в армию. Некуда ей податься. И она просто шла. Долина осталась позади, она поднималась в горы, а рядом шёл Чёрный Вихрь. С каждым шагом воздух становился холоднее, но она этого не замечала.
Подойдя к краю скалы, Мулан остановилась. Под ней протянулся целый мир, закатное солнце расцветило землю красными и розовыми всполохами. Перед ней сидела Феникс-птица, и оперение её могло поспорить своей яркостью с вечерним пейзажем. От этой красоты её сердце дрогнуло.
Осев на землю, Мулан дала волю слезам. Рыдания сотрясали её, и она обняла саму себя, пытаясь найти казавшееся невозможным утешение. Вскоре она плакала уже так сильно, что в груди у неё закололо и она никак не могла перехватить воздуха. Она чувствовала, будто что-то сломалось внутри, словно часть души разлетелась вдребезги, и она уже никогда не станет вполне собой.
- Что я наделала? – проговорила она, глядя на Феникса. – Я никогда не смогу взглянуть в лицо своей семье... Я не могу вернуться домой... – Сказав это вслух, Мулан утонула в новой волне горя. Она опустила голову Она больше не была сильной воительницей, она снова стала хрупкой испуганной девочкой.
Так она и сидела, когда вдруг почувствовала, что Феникс-птица подошла ближе. Она обернула одно крыло вокруг Мулан. Сочувствие показалось Мулан невыносимым. Нерассуждающая любовь Феникса казалась незаслуженной, но Мулан позволила себе принять её и прильнула к птице.
Долго сидели неподвижно птица и девушка, и рыдания Мулан постепенно стихли. Только она смогла снова ровно дышать, как на них пала тень. Мулан подняла голову и прищурилась, увидев в небе стаю чёрных птиц. Они пикировали и взмывали в потоках воздуха, словно исполняя прекрасный – однако зловещий – танец.
Было в птицах что-то смутно знакомое. И, следя за их передвижениями, Мулан вдруг поняла, почему. Это были те самые чёрные птицы, что прежде атаковали армию.
Словно в ответ на её мысли, птицы полетели прямо на неё, преображаясь на лету. И вот вместо стаи перед ними предстала ведунья. Мулан и Феникс переглянулись. Когда птица ободряюще кивнула, Мулан поднялась на ноги. Подняв меч и собрав остатки сил, она встретила пронзительный взгляд ведьмы.
– Если ты пришла убить меня, – сказала она, – я тебе обещаю, это будет непросто.
– Убить тебя? – повторила Сяньян, и брови её удивлённо изогнулись. Она покачала головой. – Нет. Твой позор хуже смерти.
Слова хлестнули Мулан, словно пощёчина. Она сжала рукоять меча, выровняла дыхание и усилием воли сохранила спокойное лицо. Она не доставит ведьме удовольствия, показав свою боль. Однако же скрыть страдание она не сумела.
И понимая муку Мулан, ведунья, видимо, смягчилась.
– Я понимаю, – промолвила она. Ведунья помолчала. Её взгляд сделался задумчивым, она словно погрузилась в воспоминания. – Я была сущей девчонкой, такой как ты, когда мой народ отвернулся от меня.
Меч в руке Мулан дрогнул. В словах ведьмы звучала сердечная боль. И в первый раз Мулан увидела в Сяньян не ведьму, но женщину. Она с лёгкостью решила, что Сяньян – ужасный человек просто потому, что выступает на стороне воинов-теней. И Мулан ни на минуту не задумалась, что привело её к ним. Зачем кому-то столь сильному подчиняться воле Бори-Хана. И вот причина: близкие Сяньян люди оттолкнули её. Глядя на ведунью, Мулан поняла, что у них больше общего, чем можно подумать.
И, словно прочтя мысли Мулан, ведунья продолжала. Та же боль, что звучала в её голосе, исказила её лицо.
– Я жила как изгнанница.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
