в тот момент мне показалось, что он прямо офигеть как далеко!
Я потрогала воду:
— Вовка, да она холодная!
— Ну, не холодная, прохладная.
— Ой, неть! Я в такую водичку не полезу.
— Да я тебя донесу!
— Пятьдесят килограмм! — предупредила я и для верности уточнила, — Пятьдесят один.
— Пф-ф! Мешок цемента!
И он правда меня перенёс. Посадил на шею и пошагал. А я, как Чебурашка из анекдота, сидела у него на шее и держала пакеты с барахлом (потому что мы переоделись, прежде чем в воду лезть), пакеты с перекусом и свёрнутый трубочкой коврик. И до самого Дьячего тянулась отмель, Вовке в самом глубоком месте по пояс, надо же!
На острове никого не оказалось, да это и с большого берега видно было. Заросли ивняка покрывали его почти сплошь, только вдоль берега шла полутораметровая полоса чистенького, мелкого речного песка. Серого, конечно, а не жёлтого, но ни тебе стёкол, ни грязи. Основное течение Иркута огибало остров справа, а отделяющая его от берега левая протока вся была мелкой и более медленной. Берег острова с этой стороны прогибался дугой, образуя маленький внутренний заливчик — чашу с чистым песчаным дном и офигенно тёплой водой. А ещё там плавала целая стайка, нет несколько стаек маленьких гольянов, которые щекотно кусали вас за пятки!
— Ой, как здорово!
— Ты плавать-то умеешь? — явно довольный произведённым эффектом, спросил меня Вовка.
— А как же! Великолепным стилем топора! — он засмеялся, — Ещё на спине могу медленно дрейфовать. Но тут возникает проблема слежения за направлением. Понесёт меня река…
— Ну, во-первых, я тебя в любом случае поймаю. Во-вторых, есть лучше способ. Если ты хоть маленько на воде держишься, я плыву, а ты хватаешься сзади за плечи и со мной плывёшь.
— О, вот так давай!
Класс! Обожаю так с ним плавать!
День получился просто обалденный. Накупались мы прям до посинения. И нацеловались до того, что у меня, по-моему, губы немножко припухли. Вот что с людьми буйство гормонов делает, никаких тормозов…
Вечером, распивая в кухне чаи, мы составляли планы на ближайшие дни. Газету мы опять забыли купить, да и хрен с ней. И без газеты найдём, чем заняться.
— Слушай, мне к бабушке с дедом съездить надо, — вспомнил Вовка, — в Мегет.
Это деревня такая, под Иркутском, кто не знает.
— Ну так и езжай завтра. Бабушка с дедом — это святое.
— Ночевать будут уговаривать остаться.
Я картинно вздохнула:
— Ой, ну одну ночь уж как-нибудь перетерплю… — на что он сгрёб меня в охапку и начал щекотать. А я начала хохотать и визжать. И что бы вы думали? Спустя буквально минуту соседка снизу включила радио с такой силой, что у нас пол начал подрагивать. Боже, а я и забыла про эту странную женщину. И про то, какая в этом доме слышимость, кхм…
— Это что? — для Вовы такой концерт был впервые.
— Это нервная дама, которая не может слушать чужие звуки, потому что у неё высокое давление. Прикинь.
— И что, надолго это?
— Да-а… Так, — я неопределённо покрутила пальцами, — Полчаса послушает и успокоится. Она, по-моему, слегка не в себе. Как-то ночью врубила свой музон, соседям пришлось всем подъездом к ней ломиться. Тёть Светин муж когда начал орать, что сейчас ей топором дверь высадит, она тогда выключила. Так что забей, ну её, психов воспитывать.
Кто-то сильно страдающий на итальянском языке настраивал на философический лад. Слушайте, это, наверное, не радио, а проигрыватель для пластинок! С усилителем, иначе фиг бы он так орал.
— Ты же сейчас шить пойдёшь?
— Ну, надо было бы.
— Ты не против, если я почитаю?
— Ой, да вообще! Читай, конечно!
Библиотека у меня по тем временам не самая богатая, но фентези и фантастики уже неплохая подборка. Вовка перебирал книги, комментируя. По всему выходило, что из имеющегося практически всё он прочитал, да не по разу.
— А это что за… Вот «Барраяр» я не читал!
Я чуть не ляпнула, что «Память» из этого цикла ещё лучше, да сообразила, что вообще не помню, вышла она уже или нет.
— Книга хороша, цикл с «Осколков чести» начинается.
— М-гм, понял.
Книги из саги о Форкосиганах я в своём книжном шкафу видела, когда мельком инспектировала. Правда в несколько непривычном мне издании, более раннем, чем в моей первой жизни.
Знакомство с циклом у меня началось тогда странным образом. На один из дней рождения Анька подарила мне толстую как кирпич книгу под названием «Цетаганда». В книжном ей посоветовали новинку. И поначалу я не могла сообразить, чё-кого, пока не врубилась, что это далеко не первая книга цикла. И помчалась покупать всё, что было о маленьком адмирале.
Вот я, конечно, долго по поводу этой истории сама с собой удивлялась. О чём вообще этот продаван думал? Думал ли он, в принципе, или сунул Анютке самую толстую и поэтому самую дорогую книгу на полке? Всё чаше мысленно склоняюсь к этому варианту. Ах, ваша подруга любит читать? Возьмите вот это, беспроигрышный вариант! Спасибо, хоть не словарь Ожегова.
Я ведь сперва решила, что сюжет — жуткая нудятина. Да потому что персонажи все незнакомые! В шутки не врубаешься, намёков не ловишь.
Хорошо, что потом я как-то припомнила, что слышала уже от одной такой же как я запойно читающей девочки что-то про Форкосиганов. Вернулась к книге, открыла с конца — а там список предыдущих изданных текстов из цикла! Вот тут всё на свои места и встало.
Но это так, крик души.
Значит, здесь наша трепетная встреча с Барраяром состоялась несколько раньше. Полюбас, на филфаке нашлись любители фантастического чтива, кто-нибудь да расхвалил.
Вова залёг на диван и затаился. Всё, на ближайшие пару часов мы его потеряли. Значит, настало время для трудового подвига! Заодно Вовкиным дедам подарочек сошью. Приятно, полезно, красиво. И солидно даже.
14. ОДИН ДОМА. ОДНА!
БАРЫЖИМ, СЕГОДНЯ МЫ С ТОБОЙ БАРЫЖИМ…
Будущее прошлое, 12 июля 1995
Вова уехал к деду с бабушкой в среду с утра. И подарок мой повёз, не стал менжеваться. Нет, не от меня подарок, Боже упаси! От себя. Просто я сшила. И я втайне надеялась, что не так сильно на него наседать будут.
К одиннадцати приехали Василич с
