Мне влетит.
— Ты че, капитан? Кого ты слушаешь? Он кто? Не начальник уже. Ни куда меня не надо с ним! — Завопил Жора.
Рывком Георгиевич дернул на себя Итальянца за шею, что тот почти вылетел из машины, заломав себе пристёгнутые руку. Милиционер дрожащими руками отсоединил наручники и уставился в след.
Титов не шутил и не дурковал. Сейчас он был очень серьезен и настроен решительно. Ведь за дочь он пойдет до конца.
— Сейчас едем и ты отдаешь мне мою дочь. В этом случае, ты и твой кореш Шутов — останетесь живы. Не обещаю что на свободе, но убивать я вас не буду. Но! Это в том случае, если с Настей все хорошо. Не дай божэ я найду на ее теле хоть одну царапинку. Вам хана! — Твердил по пути Георгиевич.
— Начальник, тебе и тем более твоей дочке, не хотел причинить ни какой боли. План был, чтобы высвободить Шута. Татарин, сука, ответил. Жаль не пристрелили там. Ушел. Понимаю, что встряли мы. Крепко встряли. Дочь твоя жива и здорова. На даче у меня греется. Тут не далеко, я покажу. — Говорил Гладков.
— Самое паскудное — детей трогать и ими же прикрываться! — Зыркнул на него Георгиевич. А то что накосячил ты — это да. Не отвертеться теперь. Средь бела дня, в центре города, перестрелку устроили. Хорошо еще из мирных никого не зацепили. Хотя слышал, одной девушки эта история еще на долго запомнится, в психологическом плане. Два трупа на тебе. Спас дружка? Этого ты хотел?
— Спас блин.
— Да, только твой же дружок, вас всех и натягивал, все эти годы. У него две квартиры, машины, дача. Откуда? Кроил, сука. Да все это знают. И коммерсанты и шпана и менты. Вот только, сидя в отделе, нылся твой Андрейка, чтобы не сдавали его тебе. — Ответил Титов.
— Ты, начальник, калач тертый. Не надо сейчас пургу гнать! Тем более, даже если и так, то это наши, внутренние отношения и разборки, в случае чего. — Сказал Итальянец. — У нас в бригаде, все было тихо и спокойно. С делами в городе тоже все ровно. Это твой Татарин вечно мутит. Все же знают, что это от него человек, перед самым судом Лапу грохнул. У нас то, парни все порядочные, уголовников нет. Дисциплина на первом месте. Да. Может где и сделали лишнего когда, погромыхали. Но ты спроси любого человека в районе и вообще по городу, кто такая «Спарта». Да чего спрашивать? Ты и сам все прекрасно знаешь. Сам же недавно в погонах бегал. Поднялся — молодец. Живи, работай на здоровье. Тебе в общак заносить не надо, все это знают. Чего ты цацкаешься, со своим Ренатом?
— К чему ты сейчас ведёшь? — Насупился Титов. — Себя и своих спартанцев выдвигаешь вперёд? А зачем мне вы? Если у меня и Татарин хорошо с делами справляется. Много не просит, работает хорошо.
— Нет-нет. Ни чего не предлагаю. Устраивает — работай, с кем душе угодно. Чего к нам то прицепились? Шут дурной, контуженный. Ну мало ли чего он где ляпнул. Я тоже бывает, тем более по пьяни, так могу обхуесосить кого-нибудь. Что ж все всерьёз принимать? Обидчивый ты, начальник, оказывается. — объяснил Жора.
— Есть в твоих словах смысл. Но поздняк метаться. Раньше надо было думать и договариваться. Шутов твой, жадный просто. Не принял того, что его дружок Омляжский, с головой к делу подошёл и работает вполне легально на меня. Получает хорошую прибыль, делится и на себя ещё остаётся. Так он не разбойник с большой дороги потому что. Он светлый ум и делает бабло по-другому. А вы всё, со стволами по дворам скачите. Доскакались. Куда тут? — Вдруг тормознул Георгиевич.
— Сейчас левее, потом все время прямо, по прогулку, а там скажу. — Объяснил Итальянец.
Подъехав к месту, Георгиевич заметил, возле дачного заборчика, несколько машин и стоящих рядом людей.
— Че за дела? Кто это? — Испуганно спросил он Гладкова.
— Сам не знаю. — Так же ответил и тот. — Я же с тобой всегда был….
Титов вышел из джипа и неспеша огляделся. Фары в темноте, слепили глаза.
— Кто тут? Представься! — Гаркнул он, прикрывая лицо ладонью.
Вперёд вышел человек, в длинном кожаном плаще. По телосложению и походке, Титов узнал в нем Али Шубу.
— Ты как тут? — Удивился Георгиевич.
— Начальник, спокойно! Есть предложение и деловой разговор.
Чуть дальше, Георгиевич разглядел и машину Рената. В голове вдруг стали происходить странные мышления.
— Ни чего не понимаю. Что за хрень? — Вновь спросил он Шубу. — Где моя дочь?
— Дочь твоя у меня в машине сидит. — Ответил Али. — Шамиль, давай девчонку! — Крикнул он сыну.
Из красного «Паджеро» вышла Настя и быстрым шагом направилась к отцу. Бросилась в объятия и крепко обняла Георгиевича.
— Вот. Твоя дочь жива и невредима. Теперь меня послушай. — Продолжил Али.
— Настюш, иди ко мне в машину. Подожди, а мы с дядей тут поговорим. — Проговорил Сергей Георгиевич.
Девушка села в салон. Итальянец стоял позади Титова и вслушивался в разговор.
— Об этой разборке, я знал изначально. Ну как знал, доложили. Знал, что и Татарина гасить конкретно будут и что Шут на веревке сидит, после вашей стычки с ним. Я на то и смотрящий тут. Мне эти войны не нужны. Мальчишки. Чего с них взять? И мы когда то лихие были. — Стал говорить Галаев.
— Али, суть! — Перебил его Георгиевич, сжимая кулаки.
— Суть в принципе такова: с Ренатом мы уже порешали. Ты не трогаешь Шута, Татарин делает Итальянца. — Ответил Шуба. — Сейчас ведь сюда подъедут еще и УБОПовцы твои, с Киряком, это уж точно. Вот тогда мы тут все прикурим. А не хотелось бы. Перевес сейчас в любом случае, на твоей стороне. Слово тоже за тобой. Как скажешь, так и будет. Мы тебя уважаем, начальник.
— Зачем тебе Шутов? Какой от него прок? Ссучился он. Так ведь по вашим понятиям? — Поинтересовался Титов.
— Да просто он адекватный человек. Умный и спокойный, в отличии от всей этой шоблы. Да и хорошо общаковые приносит. Отдай его мне?
— Я то чего? Братва тебя не поймёт. За кидока впрягаешься, Али. — Ответил Георгиевич.
— С братвой, я уж как-нибудь сам разберусь. Так как? Ведь тебе то он, по сути ни чего и не сделал, только рожу расписал. — Усмехнулся Шуба.
— А он что, тоже здесь?
— Да. Ренат его привез, когда я обозначил местонахождение твоей дочки.
— Но Итальянца, я тебе не могу отдать. Его крепанули менты.
— Ну уж а с ментами, я думаю,
