– А что произошло перед этим, что случилось?
– Ну, Инна сказала, вы считаете, что это я убила Бердникова, и вся клиника тоже…
Он от неожиданности замер, открыв рот.
– Это кто там за меня говорит, какая-такая Инна? – изумился он, обретя дар речи.
– Ну, Инна Коротышева… Она ещё была секретарём Дмитрия Никифоровича…
– И что с ней? Она пришла к вам? Зачем, чего хотела?
Валентина всхлипнула.
– Ничего. Пришла, раскричалась… Сказала, что я убила Ивана Бердникова и что вся клиника об этом знает, и что вы знаете, и Зверев, но от меня скрываете, чтобы я не догадалась, что вы всё знаете… Сказала, что это я убийца, что я призналась в этом на сеансе гипноза…
Она разразилась рыданиями, и Костя, не зная, что делать, только растерянно похлопал её по плечу.
– Значит так, Валентина Осиповна! – так резко сказал он вдруг, что она даже, перестав плакать, посмотрела на него. – Я уже говорил и повторю ещё раз, что не считаю вас убийцей кого бы то ни было. И если бы считал иначе, давно бы вас допросил и опросил бы ваших знакомых… А насчёт этой женщины… Во-первых, на сеансах ничего подобного вы не говорили, во-вторых, об этих сеансах знаем только вы, я, Зверев и моя помощница Светлана. Никто другой к этой информации доступа не имеет, и откуда о них узнала эта Инна, мне неизвестно… Но я с этим разберусь. А вы должны забыть об этом инциденте и спокойно ждать, пока я не найду настоящего убийцу. Если он, конечно, существует и мы не имеем дело просто с неблагоприятным для Бердникова стечением обстоятельств, – твёрдо добавил он.
– Но я боюсь, что это могу быть я… – очень тихо произнесла она.
– Ну вот опять! Почему вы на себя наговариваете?! – воскликнул Костя, не удержавшись.
– Я не помню многих вещей… Вдруг я – не та, кем себя представляю?.. Вдруг убиваю и не знаю этого?
«Так недолго скатиться до безумия…», – настороженно подумал он, но вслух ответил:
– Валентина Осиповна, у меня не было причин допрашивать вас по делу Бердникова, но раз вы так настаиваете, я задам один простой вопрос, который вам самой откроет глаза: где вы были в ночь с двадцать второго на двадцать третье число?
– Дома, спала.
– Ну вот! – удовлетворённо произнёс он. – Это же есть, кому подтвердить: Маша, например?
Валентина задумалась и вздохнула:
– В тот раз она ночевала у отца, я была одна. Могла ли я выйти из дома, чтобы встретиться с Иваном? – робко посмотрела она ему в глаза.
– Значит так… Даже ваше подсознание не рассказывает того, чего можно было бы стыдиться. Поэтому успокойтесь и набирайтесь сил, а потом мы с вами ещё всё обсудим. Только обещайте мне больше никогда не прибегать к подобным мерам, как вчера, договорились?.. Ну вот и ладно, – кивнул Мадаев, заметив, что она более-менее успокоилась. – Кстати, как теперь чувствует себя Маша?
– Она уже несколько дней живёт у своего отца. Когда я поняла, что не всё о себе знаю, отправила её – вернётся, когда закончатся наши сеансы… Поэтому она не знает, что произошло.
– Сеансов больше не будет, – твёрдо сказал он, собираясь встать, но Валентина вдруг схватила его за руку, останавливая.
– Нет, теперь я хочу – слышите: хочу! – узнать, что я такое. Я хочу, чтобы сеансы продолжились. Пусть Дмитрий Никифорович снова погрузит меня в гипноз и спросит, что со мной. Только обещайте, что я точно всё буду помнить!
– Валентина Осиповна…
– Мне очень нужно! Я должна знать правду, должна! – она так смотрела на него, что он, нехотя подумав, всё же согласился.
– Хорошо, если вы этого желаете. Но Зверев и так никогда не говорит, чтобы вы что-то забывали… – её напряжённая рука сразу расслабилась, отпуская его, и он поднялся. – А сейчас выздоравливайте!
Он покинул её и отправился прямиком в клинику «Твоё Я». У него не было особых сомнений насчёт того, откуда бывшая секретарша Зверева узнала о сеансах гипноза с Ивановой, но он хотел знать это наверняка.
– Анастасия, скажите, вы встречали недавно Инну Коротышеву – ту, которая работала здесь до вас? – произнёс он, войдя в приёмную Зверева.
– Невероятно, как вы быстро работаете! – восхитилась секретарь. – Она как раз на днях заходила.
– А скажите, почему вы говорили с ней об Ивановой? Как вообще пришло в вашу прелестную голову обсуждать сеансы клиента?
Она покраснела, донельзя смутившись.
– Ну, то, что клиенты ходят к Дмитрию Никифоровичу на сеансы, – это ведь не закрытая информация, это то, для чего открыт его кабинет… А Инна была таким же работником, как и я, и побольше меня даже знает обо всех них…
– Зачем вы рассказали ей о следственном эксперименте?!
– О чём вы? Ничего такого я ей не говорила, вот правда! Про сеансы – да, было дело, сказала; про то, что следователь, то есть вы, приходите, чтобы с делом Бердникова разобраться, тоже да… Но и только!
«Всё ясно», – мрачно кинув на неё последний взгляд, Костя развернулся. Тяжёлым шагом он дошёл до машины, сел и поехал на работу. Впрочем, он тут же передумал и, остановившись у обочины, набрал телефон приёмной Зверева.
– Добрый день, вас приветствует… – услышал он на другом конце провода.
– Анастасия, дайте адрес Коротышевой – забыл взять, когда заходил, – перебил он, и та торопливо зашелестела бумагами.
Он записал данные и сменил маршрут, и вскоре был у квартиры Инны Коротышевой.
– Инна Васильевна? – после звонка в дверь уточнил он на вопрос: «Там кто?». – Старший следователь уголовного розыска Константин Мадаев, нужно задать вам пару вопросов.
Дверь лениво отворилась, и Костя показал удостоверение, внимательно вглядываясь в брюнетку, чьи глаза и воинственный вид говорили, что обижать она себя никому не позволит.
– Что же, заходите… – прищурив глаза, осмотрела она его и пропустила внутрь, и добавила, указав в сторону кухни, – кофе, наверное, будете?
Она прошла сразу к плите, на которой стояла старая заляпанная турка, и наполнила чашку. Поставив её перед Мадаевым, она уселась на стул, поджав под себя ноги, и взялась за оставленный из-за его прихода стакан виски.
– Вы работали в клинике «Твоё Я» под руководством Зверева Дмитрия Никифоровича, верно? – не собираясь пить кофе, спросил он, не спуская с неё пристального взгляда.
– Да, а почему вас это интересует? – поинтересовалась она, сделав большой глоток виски.
– Я знаю, что вчера вы приходили домой к Валентине Ивановой, клиентке Зверева, с которой раньше встречались по работе.
Инна вдруг резко поставила стакан на стол и, подавшись вперёд, сама уставилась на Костю тяжёлым взглядом.
– Она убила Бердникова, а вы до сих пор не засадили её за решётку. Вы вообще следователь или как?
