Странно. Что-то непонятное происходило в приемной. Алинка, его секретарша, знает ведь, что сейчас его ни в коем случае нельзя беспокоить. Это время принадлежит только ему и никому иному. Разве он ей не говорил об этом?! Говорил, сотни раз говорил, что никто и никогда в это время не должен входит в его кабинет. Что она, дура, не поняла что ли?! Или решила уединиться с ним, чтобы выпросить себе очередную безделушку? Очень даже может быть. Она ведь прекрасно знает, что он с ума сходит… от запаха ее волос, нежного прикосновения ее шаловливой ручкой и бархатистого завлекающего голоса.
Махович улыбнулся своим мыслям. Представлял, как сжимает в руках гибкое женское тело, как его ладони путешествуют по знакомым впадинам и округлостям, как медленно задирается шелковое кружевное белье и пальцы касаются нежной кожи там, куда нередко направлены жадные мужские взгляды. Вспомнил зовущий с паволокой взгляд, вырывающиеся от страсти стоны, боль от вонзающихся в спину женских коготков. Он облизнул пересохшие губы. Накатившее на него возбуждение требовало выхода.
— Зайди. Срочно нужно подписать документы, — нажав кнопку селектора, прохрипел Арон знакомую секретарше фразу. — Быстрее.
Откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, ослабил замок ремня. Все остальное Алинка сделает и без него. Иначе зачем он ей платит такие деньги? Быстрее, черт побери! Что она там копается? Тут надо лишь от кресла оторвать задницу. А задница, честно говоря, у нее просто песня. Такая…
Скрипнула дверь кабинета. Раздались быстрые шаги, совсем не похожие на цокающий звук каблучков его секретарши. В кабинете явно был кто-то чужой, ему незнакомый.
Махович резко открыл глаза и… буквально наткнулся на ледяной женский взгляд, источавший презрение.
— Ваше Высочеств…, - начал было лепетать он, пока язык не отнялся при виде Наталье Алексеевны, старшей дочери императора, и куратора гимназии.
Высокая статная женщина лет тридцати в ослепительно белом брючном костюме стояла у самого стола, опираясь на его поверхность обеими руками. Ее рассыпающиеся по плечам светлые волосы были окутаны искрящейся аурой, чуть подрагивающей от переполнявшей магической энергии. Принцесса явно была не в духе, что столь недвусмысленно и демонстрировала.
— Я… Я… Вот… думал, — под взглядом куратора заикался директор, судорожно пытавшийся закрыть замок ширинки; дергал-дергал, но резкими движения лишь сорвал собачку. — Мне же… понимаете… Скажите только…
К принцессе Мохавич всегда относился с подобострастием, всякий раз при встрече буквально преображаясь. От его лоска, превосходства и львиной уверенности не оставалось и следа. Перед ней оставался сильно потеющей, с нервическим тиком глаз, человек, который с трудом складывал слова в предложения.
— Животное, — сильное презрение сквозило в ее голосе. — Тебя уже предупреждали, не спариваться здесь со своей сучкой. Здесь императорская гимназия, а не твой бордель. Видимо, по-хорошему до тебя это не доходит.
Она сделала неуловимое хватательное движение рукой и на горле директора мгновенно затянулась стальная петля. С кривой усмешкой Наталья Алексеевна наклонилась к нему ближе и стала внимательно вглядываться в его красные на выкате глаза.
— Хр-р-р-р-р, — хрипел Мохавич, сотрясаясь всем телом. — Хр-р-р-р-р, — дергался он всем телом, умоляюще смотря на куратора. — Хр-р-р-р-р-р.
Наконец, она ослабила хватку, отпуская горло директора. Тот откинулся на спинку кресла и с жутким хрипом стал жадно втягивать воздух. Руками он закрывал свое горло, на котором разрастался крупное багрово-синее кольцо.
— Живи, сволочь. Не пойму, за что только тебя отец терпит…, - бурчала принцесса, отходя к высокому окну. — А теперь, слушай меня внимательно…
В ее голосе снова зазвучала сталь, отчего Мохавича передернуло. Понимая, что шутки кончились и ему дали еще один шанс, он вытянулся вперед и едва не лег на стол.
— Что у тебя здесь твориться? — резко развернувшись к нему, вдруг зашипела принцесса. — Происходят какие-то странные дуэли, драки. Сильно покалечен боярыч Вяземский. Уже пошли нехорошие слухи о том, что гимназия не может гарантировать безопасность своих учеников. Вчера в канцелярию императора было направлено официальное обращении от Нижегородской боярской ассоциации с требованием расследовать все инциденты, произошедшие в стенах гимназии за последний год. Совсем мышей не ловишь?! — аура вокруг ее волос вновь проявилась искрящейся пеленой, отчего судорожно задергался глаз у директора. — Быстро собери все документы по дуэли! Все, что есть! Все, до самой последней бумажки! Меня что, плохо слышно?
Вращая белками глаз, тот сорвался с места и понесся в приемную. Через мгновение оттуда стали раздаваться его истошные вопли, костерящие на чем свет стоит вся и всех. Слышавшая все это, принцесса тихо рассмеялась.
— Страх оказался весьма эффективным средством, чтобы заставить это животное, по случайности именуемое человеком, поднять свою задницу, — негромко пробормотала она.
Толстая папка с нужными документами оказалась готовой уже через двенадцать минут, о чем с поклоном не замедлил сообщить Мохавич. Ничего не говоря, Наталья Алексеевна взяла бумаги и вышла из директорского кабинета, оставив трясущегося мужчину одного.
Возвращаясь в императорскую резиденцию, она успела бегло осмотреть собранные документы. На некоторых ее внимание задержалось особо. Чуть закусив губу, она внимательно вчитывалась в личное дело одного ученика. С фотографии на нее смотрело не по-детски серьезное лицо подростка с плотно поджатыми губами и нахмуренным взглядом. Тонкие женские пальцы несколько раз провели по краю фотокарточки, словно разглаживая несуществующие складки.
— Что же в тебе такого, мальчик? — задумчиво пробормотала принцесса, закрывая личное дело и укладывая его в папку для документов. — Странно, очень странно.
Очень многое в порученном ей императором деле казалось странным и непонятным. На первый взгляд ситуация выглядела до банального простой. В гимназии произошла дуэль между двумя учениками, в результате которой никто серьезно не пострадал. Дальше же начинались странности. Первое, счеты сводили представители одного и того же рода, что уже было аномалией. Крайне редко глава рода давал разрешение на такой способ разрешения споров. Здесь же боярин Вяземский просто махнул рукой. Второй странностью было то, как окончилась дуэль. Кирилл Вяземский известен, как весьма и весьма сильный адепт магии и занимал, насколько знала принцесса, довольно высокое место в неофициальном рейтинге магов империи. Его же противник, новик, был обычной пустышкой, как презрительно называли тех, кто видел магические линии, но не умел практиковать магию. Дуэль при таком раскладе должна была закончится совершенно однозначно — поражением новика. Однако случилось обратное: Кирилл проиграл. Третьей странностью являлось нападение на Кирилла Вяземского, случившееся буквально через сутки после дуэли в нескольких шагах от гимназии. Боярыч был вторым наследником рода Вяземских, что широко известно. Нападать на такую персону было полнейшим безумием, каждому было это известно. Здесь же кто-то не просто на него напал, а с особой жестокостью покалечил его вместо с товарищами. Вяземского превратили в еле живой обугленный кусок плоти, а тех, кто был с ними, вообще с трудом смогли опознать. Двое стали металлическими статуями, а от остальных остались лишь выбеленные ветром и солнцем кости.
