школы, а это — провал».
Марков доел суп. Пережевывая бифштекс, стал припоминать, кто, кроме Телле, не появлялся в последнее время в школе. Кажется, только Валбицын. Да, со всеми он виделся, кроме Валбицына, опытнейшего эксперта по документам. А с Валбициным Марков несколько раз сидел в ресторанах, с ним он не то чтобы дружил, просто был в хороших отношениях и знал любовь господина Валбицына к рюмке. А Валбицын мог быть причастным к секретной операции.
После конца работы Марков дождался, пока Валбицын выйдет во двор, перекинулся с ним несколькими словами и уселся рядом в автобусе. Тот был в хорошем настроении, что-то напевал под нос, и от него слегка попахивало спиртным. Стало быть, успел глотнуть во время занятий. Вообще-то это преследовалось, но Валбицын достиг такого положения, что мог позволять себе мелкие нарушения.
Марков сидел молча и хмурился. Как начать разговор с Валбицыным? Главное, чтобы тот ничего не заподозрил, и чтобы инициатива провести вместе вечер исходила от него самого.
Валбицын заметил, что у соседа плохое настроение, и первым начал разговор.
— Грустим? — спросил он беззаботно.
— Устал… хандра.
— Я знаю неплохое лекарство против хандры, — засмеялся Валбицын, и его карие глаза уставились в Маркова. — Три четверти стакана шнапса, кружка пива — и хандра снимается как рукой.
— Возможно. Но напиваться в одиночку…
— Зачем же в одиночку? Пригласите меня.
— А это идея, — поразмыслив, ответил Марков, — прекрасная идея, пан Кирилл. Я давно уже ничего не пил, и некоторая встряска организму просто необходима.
— Я всегда был уверен, что вы гений, Марков! Если бы вы еще хоть немного разбирались в документах, я давно забрал бы вас к себе.
— Жаль.
— Да, жаль. В нашем деле нужно иметь и голову, и руки. — Валбицын любил похвастаться, и все знали это. — То есть талант. Я вам сделаю такой документ, что ни одна ЧК никогда не заподозрит. Настоящий…
— Верю, верю…
Автобус остановился возле коттеджей, где жили сотрудники школы. Марков и Валбицын расстались на несколько минут, чтобы переодеться, и встретились снова на трамвайной остановке.
Старенький и разболтанный трамвай довез их до центральной улицы с вековыми деревьями посередине. Они прошли молча еще два квартала до «Бристоля» — двухэтажного ресторана, — где у Валбицына был знакомый метрдотель. Это давало некоторые преимущества, начиная от выбора напитков и кончая обслуживанием. Правда, в «Бристоле» всегда вертелось много девушек определенного рода занятий, но Валбицын отшивал их решительно и грубо.
— Мы не бабники, мы честные алкоголики, — говорил прямо, и девушек как ветром сдувало.
Марков заказал не шнапс, а коньяк, и Валбицын посмотрел на него с уважением.
— Вы делаете успехи, пан Григорий, — похвалил он Маркова, — и я мог бы отшлифовать ваши манеры. Но, к сожалению, в наше тревожное время, когда не знаешь, где очутишься завтра… — Он недоговорил, так как принесли бутылку, рюмки и закуску. Валбицын внимательно следил за ловкими движениями официанта.
Марков промолчал, хотя Валбицын дал повод для вопроса. Думал: а может, Валбицын специально дергает за крючок, чуть-чуть, чтобы неопытный рыбак сделал подсечку?
Они выпили по первой, почти сразу по второй, глаза у Валбицына покраснели, пот выступил на морщинистом лбу, и он вытер его бумажной салфеткой. Доставая пачку дорогих сигарет, которые выдавали только старшим офицерам, угостил Маркова.
— О-о… — осторожно, двумя пальцами вытащил Марков сигарету из пачки. — Такие я видел только у начальника школы. За ваши успехи, пан Кирилл! — Он налил по третьей, несколько форсируя события, но Валбицын уже не замечал ничего. Выпил коньяк, вытянув мясистые губы, словно высосал сырое яйцо, не закусил и затянулся ароматным дымом.
— Да, за успехи, — повторил. — Наши успехи — это и ваши успехи, Марков, успехи всего «Цеппелина». К сожалению, в последнее время у нас была полоса неудач, но иногда одна удачно проведенная операция заставляет забыть предыдущие провалы. Разве не так, пан Григорий?
— Чистая правда! — искренне и горячо поддержал его Марков, поскольку Валбицын сам затронул интересующую его тему. — Чистая правда, и я уверен, что, имея таких выдающихся специалистов, как вы, пан Кирилл, «Цеппелин» не может работать плохо. — Он откровенно льстил Валбицыну. Но тот пребывал в состоянии, когда даже открытый подхалимаж воспринимается вполне естественно.
— Да, — заявил Валбицын, — мы должны отыграться перед красными, и я скажу вам твердо: абверовская школа устарела, и нас своевременно передали имперской безопасности. Канарис оказался старой свиньей и предателем, и мы еще долго будем приходить в себя от его методов.
— Я полностью с вами согласен, — со всей серьезностью подтвердил Марков, — подготовка агентов сейчас значительно улучшилась, мы забрасываем их больше, чем раньше, это дает о себе знать. Я слыхал, что даже сам обергруппенфюрер Кальтенбруннер хорошего мнения о «Цеппелине».
— К сожалению, вы не совсем в курсе дела, Марков, — возразил Валбицын.
Он положил себе полную тарелку закуски и стал жадно есть. Закуска, хоть и была, учитывая карточную систему, в основном овощная, все же оттягивала «вхождение в кондицию» Валбицына — это нарушало планы Маркова, и он снова наполнил рюмки.
Валбицын машинально взял свою, проглотил содержимое, как воду, без тоста и продолжал жевать, уставившись в тарелку. Лысый череп его порозовел.
Марков показал официанту пустую бутылку. Тот понял его без слов и сразу же принес еще одну, сладко улыбаясь и кланяясь издалека. Видно, метр предупредил, кого обслуживает: вряд ли бы так солнечно улыбался рядовым посетителям в штатском.
Валбицын, увидев еще одну бутылку, посмотрел на Маркова внимательно и совсем трезво. Маркову даже показалось, что пану Кириллу удалось прочитать его тайные мысли, думал, что тот откажется от выпивки, но Валбицын только почмокал губами и спросил не очень решительно:
— А не много ли будет, пан Григорий?
— Думаю, осилим… — как можно простодушнее возразил Марков. — Но если вы считаете…
Валбицын понял намек и так крепко сжал бутылку, что суставы длинных, покрытых рыжеватыми волосами пальцев побелели.
— А ведь и в самом деле, — согласился, — вторая бутылка не повредит. Принеси нам только кофе, — приказал официанту, — чуть погодя и скажи метру: я просил не тот, что варится в котле…
Официант попятился, услужливо улыбаясь, и Валбицын умиротворенно откинулся на спинку стула.
— Вот так, — победно улыбнулся он. — Я говорил, что вы не совсем в курсе дела, пан Григорий, и это правильно, ибо каждый должен знать только то, что ему положено. Однако скажу вам, что наш начальник пережил трудные времена… Стоял даже вопрос об отправке его на фронт, на Восточный фронт, естественно, — уточнил он, — и если бы не одно обстоятельство, командовать бы ему где-нибудь батальоном — полк никогда не дали бы…
