лучше всего наука вбивается через задницу.
— Поэтому Мурильо и вымерли.
— В смысле?
— В смысле, когда вбиваешь науку через задницу, в голове она не задерживается.
— Тоже мне, умник, — буркнул Шарик. — Давай ветром выдуем остаток мусора с третьего и второго этажей?
— Чтобы я обзавелся третьей могилой в этом мире?
— С чего бы?
— С того, что я только недавно чуть не угробился, — напомнил я.
— Там были сложные чары, которые делал я. А ты возьмешь обычный Воздушный поток, который учил совсем недавно, и выдуешь сам. Силу дозировать можно, чтобы себя не угробить. Чувствуешь слабость и прекращаешь. Тебе же не нужно уничтожать мусор, а просто его переместить.
Я скривился. Шарик знал толк в извращениях. У этих чар был очень сложный жест, который мне никак не давался в полной мере, поэтому получались они у меня сикось-накось, через раз, с неопределяемым направлением и со случайной подачей силы.
— Работай-работай, — правильно понял мою гримасу Шарик. — Мы из тебя еще настоящего чародея сделаем.
— Мы — это кто? — уточнил я с интересом, подозревая, что Шарик считает себя уже коронованной особой.
— Мы — это я и память дона Леона. Помни, что постоянные тренировки — залог успеха.
— Ага, — пессимистично согласился я. — Гни пальцы — и они рано или поздно согнуться в нужную хрень.
— Наконец-то ты начал хоть что-то понимать, — не оценил Шарик мои потуги в юмор. — Чародеи учатся правильно гнуть пальцы с детства. А ты стишки кропал.
— Не я.
— Разница? Эти пальцы привыкли держать перо, а не знаки. В чародейском деле мелочей не бывает. Отклячишь палец не туда — и не сможешь совладать с потоком.
Время до приезда Серхио превратилось в сущий кошмар. Я работал пылесосом наоборот, выдувая пыль из все щелей. Особой тщательности не требовалось, но и поверхностная уборка требовала полной сосредоточенности. Палец выгнул не туда — и вот уже поток ветра пытается выбить люк в потолке, а не устремляется вниз по лестнице. Пару раз я чертыхался и пытался взяться за веник, сделанный из веток выброшенного дерева, но Шарик опять проходился по моей необучаемости, а веник поднимал столько ненаправленной пыли, что я зло его бросал и опять переключался на чары.
После того как остатки мусора высыпались через неестественную дыру в стене башни, я стал окончательно грязным, мокрым от пота и злым. Хотелось уже сжечь здесь всё, чтобы больше не мучиться. И это было бы правильным решением даже с начала моей работы, потому что в этом хламе не нашлось ничего стоящего. Такого, что могло бы окупить мои трудозатраты.
Костер над десмондами горел непрерывно — стаскивал я туда все выметенное. На первый этаж не хватило ни сил, ни времени — приехал Серхио, да не один, а с бригадиром строителей. Тот поздоровался, одним взглядом оценил платежеспособность, которая его не впечатлила, но они с Серхио отправились оценивать фронт работ. Я было намылился за ними, хотя Серхио привез новостные листки, которые следовало бы изучить. но тут приехал еще один визитер. Был он в мундире, плотно облегающем увесистый живот, поэтому я поначалу решил, что к нам явился либо военный, либо полицейский. Но мундир оказался почтовой службы, а сам Хесус Франко — на редкость штатским сеньором. Приехал он из-за посылки, которая лежала на почте на мое имя уже пару дней и сильно мешала, потому как размер имела немаленький. Об этом сеньор сообщил сразу, как поздоровался, представился, снял фуражку и вытер обнаружившуюся солидную лысину.
— Точно ли мне? — засомневался я.
— Ваш слуга утверждает, что вы Алехандро Контрерас.
В его голосе прозвучал вопрос, поэтому я вынужденно подтвердил:
— Он самый.
— Я хотел бы взглянуть на ваши документы.
Я пожал плечами и полез в дорожный мешок, откуда и вытащил запрашиваемое. Сеньор Франко внимательно проверил, а потом вытащил увесистый ящик из своей легкой повозки. Где он только там помещался?
— Это что? — уточнил я.
— Откуда мне знать, дон Контрерас? — оскорбленно ответил он, прикрывая фуражкой лысину. — Не имею склонности лазить по чужим посылкам.
— Простите, если этот вопрос вас обидел. Но мой нынешний адрес знает только один сеньор, а он если что и прислал бы, так только письмо. Поэтому я удивился и подумал, что можно что-то сказать по отправителю.
— Отправитель — аноним.
Я опешил и спросил у Шарика:
— А что, так можно?
— На Сангреларе почты нет, так что не отвечу. А от коробки магией не тянет. Безопасна она. Наверное, твой предшественник позаботился о вещах первой необходимости. Отправил посылку себе сам.
— Благодарю вас, сеньор Франко, за то, что взяли на себя труд доставить лично. К сожалению, не имею возможности пригласить вас в гости — в доме беспорядок.
Сеньор хохотнул, показывая, что оценил мой юмор.
— Ничего, пригласите еще. Как вас угораздило, дон Контрерас, купить это?
— Сам удивлен, сеньор Франко. Продавец уверял что башня пригодна для жизни и просил немного. А мне нужно было уединенное место для изучения магии…
— Урок вам дон Контрерас, проверять все перед покупкой. Продавца-то теперь не найти. Сплавил вам развалины — и фьють — удрал на другой конец страны. Нам-то даже хорошо. У башни наконец появился хозяин, а то когда в строении жизни нет, туда заселяется нежить. Кстати, примите благодарность от всего Охедо за уничтожение гнезда десмондов. Думаю, его нескоро обнаружили бы. Вам повезло, что не пострадали.
— Был день и их было всего пять, — гордо ответил я.
— И не подумаешь, что каких-то пару часов назад дон Алехандро ныл, что это слишком сложная задача для него, хилого и несчастного мага, — съехидничал Шарик.
— Вовремя вы их прижучили. Еще немного — и второе гнездо отпочковалось бы. Кстати, вы к нам надолго?
— На пару лет точно.
— Газету выписать не желаете? Или книгу какую? У меня и каталог с собой.
Он вытащил каталог газет, доступных для заказа в этом захолустье. Был он невелик и умещался всего на одной странице. Я решил, что нужно быть хоть немного в курсе происходящего и подписался на две газеты: «Главный мибийский королевский вестник» и «Дахенские известия». Сеньор Франко предупредил, что забирать их нужно самостоятельно на почте, только после того, как получил от меня деньги.
— Ближе к обеду дон Алехандро, — разливался он соловьем. — У нас рано никто не встает и ничего не делается. Книжки какие не желаете ли? У нас самый полный каталог «Торгового дома Стросы». И цены куда ниже тех, что в книжных.
Я уже хотел было отказаться, но тут Шарик буквально заорал:
— Бестиарий. Нам нужен бестиарий.
Глава 18
Бригадира каменщиков любезно согласился подвести служащий почты. Я уже не чаял, как от него отделаться. Утомил он меня своей любознательностью. Интересовало его все: из каких именно я Контрерасов, кто был моим учителем, собираюсь ли я брать заказы в Дахене, буду ли посещать местные балы и тому подобная ерунда. К концу разговора я заподозрил, что он не только работает на почте, но и подрабатывает в местной Страже. И не на полставки, а на все полторы. Любопытство было каким-то чрезмерно-нездоровым. Это показалось не только мне, но и Шарику.
— Если он все помнит, что ему говорят, то это не человек должен быть, а ходячий справочник.
Я подбросил очередную кучу хлама в костер с десмондами. Это добавило картине антуража: дыма и вони. Сеньор недовольно поморщился и чихнул. От костра он старался держаться подальше, потому что вид полусгоревших тварей вызывал у него тошноту. У меня, если честно, тоже, но и собеседник уже не радовал, потому что от моих вопросов он элегантно уклонялся и задавал свои.
— Вы все спрашиваете и спрашиваете, сеньор Франко, — намекнул я.
— А как иначе? — вытаращился он на меня. — Вы у нас человек новый. Нам надо знать, чего от вас ожидать.
— Я не планирую часто бывать в городе, — ответил я. — У меня здесь слишком много дел.
— Дела рано или поздно заканчиваются, а значит, вы появитесь на одном из наших балов. — Он с сомнением посмотрел на мой изгвазданный и рваный камзол, но потом решил, что это рабочая униформа и у меня непременно должна быть запасная одежда. — А когда вы появитесь, мы должны знать, что вы за человек.
Он бы еще долго распинался, но тут вышел Серхио, явно собравшийся отвозить бригадира в город, и мне пришла в голову светлая мысль, как одновременно убить двух зайцев: задержать Серхио и спровадить болтливого гостя. Отказать сеньор Франко не смог. Уезжал он неохотно, но обещал вернуться при
