– А что ест твой хвостатый? – спросила Карина, выключив плиту.
– Иногда надоедливых сестер, но в основном мясо. Только не корми его своим завтраком, а то Володя обидится и заработает несварение.
– Я готова, – поднялась Полина.
Видимо, ей тоже не терпелось выдохнуть.
– И я, – поднялся следом.
– А завтрак? – возмутилась Карина.
– Съешь сама, – не упустил и я возможность, пусть наступать на больную мозоль и некрасиво. – Если, конечно, не боишься снова стать такой же толстой, как и в шестнадцать.
– Ах, ты, маленький паршивец!
Карина с кухонной лопаткой в руке выскочила за мной в коридор и замахнулась.
Что ли, сказать «Володя, фас», да вот крокодил вряд ли меня послушает.
Но сестру остановило тихое «ой». Полина смотрела на нас ошарашенным взглядом, даже свою сумку уронила.
Нет, все-таки подготовиться бы мы никак не смогли к этому спектаклю. Если бы мы с Полиной действительно жили вместе, то я бы, возможно, поделился историями из детства и сказал, что шутливые драки у нас были в порядке вещей.
А сейчас мы с Кариной, кажется, напугали мою помощницу.
Сестра опустила лопатку и толкнула меня кулаком в плечо.
– Ты что, своей девушке ничего не рассказывал о нас?
Я поморщился, но Полина удивительно быстро нашлась с ответом:
– Я просто растерялась.
– Привыкай, – пожала плечами Карина и удалилась в кухню.
Скорее не привыкнет, а точно сбежит. Я подошел к Полине и наклонился к ее уху.
– Извини.
Она даже не вздрогнула. Застыла и, кажется, перестала дышать. Наверное, я никогда не пойму, почему Полина такая странная. В хорошем смысле.
В спальне я быстро собрал вещи и крикнул Карине, которая гремела посудой в кухне:
– Ключи в коридоре на полке.
– До вечера! – включив воду, ответила сестра.
Я забрал ее чемодан и, выкатив на лестничную клетку, посмотрел на Полину:
– Ты сегодня с самого утра какая-то молчаливая.
Была бы на ее месте одна из моих сестер, ответила бы что-то вроде: «Эта ночь оставила неизгладимое впечатление и отняла дар речи».
Но Полина закусила губу, наверняка думая, что сказать, и наконец придумала:
– Голова болит.
Я только усмехнулся, заходя в лифт:
– На свежем воздухе все пройдет.
ГЛАВА 43Полина
Голова болит… Голова, черт подери, болит!
Но сам Кирилл тоже хорош. Комплиментов отсыпал, с утра поцеловал, пусть в щеку, и еще спрашивает, почему я такая молчаливая.
Влюбилась, шеф, всерьез и надолго! И вообще, нефиг было обниматься утром во сне.
Ага, а не во сне разрешаю?
– Полина?
Кирилл уже забросил вещи в багажник и открыл дверь машины, а я все еще была в постели. Мысленно, конечно.
– Что-то эта затея мне все больше перестает нравиться, – честно призналась я, когда мы выехали со двора.
Кирилл вздохнул.
– Я пойму, если ты сейчас попросишь отвезти тебя домой.
Ну как я могу о таком просить, когда он эту фразу произнес голосом приговоренного к казни? Манипулирует мной шеф, сам того не подозревая.
– Поехали в магазин, – ответила я.
Ой, не знаю, что получится. Я рядом с одной только Кариной растерялась, а дальше боюсь представить.
Кирилл на выезде из города свернул к гипермаркету, а я едва прикусила язык, чтобы не ляпнуть, что там дорого. Никакой экономии.
Внутри от цен у меня глаза на лоб полезли, а вот шефа совсем не смущали. Точнее, он на ценники вообще не смотрел. И мне вдруг захотелось зареветь.
Пусть Кирилл простой, в дружеских отношениях почти со всеми сотрудниками, да и ложки у него дома не серебряные, но теперь на пути моих чувств не только наши рабочие отношения, но и осознание социальной пропасти. Вон Даша у него по Амстердамам ездит, да и у Светки, возможно, не свои буфера, а это дорого… Черт, еще и эти двое, то есть трое.
Все, меня прорвало.
– Я тебя на улице подожду, – сказала и, не дожидаясь ответа, почти бегом направилась к выходу.
Только бы здесь не заблудиться. Но выход я нашла и, как контрольный выстрел, получила подозрительный взгляд от охранника. Надо было достать из шкафа свои лучшие вещи и накраситься, чтобы на меня тут так не пялились. Но кто ж знал…
Боже! Я же даже не знаю, кто мама и другие сестры Кирилла. Живут заграницей, думаю, и работают там не посудомойками. Только бы эта семья вообще не оказалась голубых кровей!
Что-то я себя окончательно загнала, а все из-за чертового магазина. И моя ненормальная фантазия тут же нарисовала остальное. Сейчас заведет меня еще куда-нибудь.
Я смахнула одну предательскую слезинку – что-то я слишком чувствительная в последнее время. Пора отращивать броню.
Снова планы, планы, планы… Только с их реализацией у меня проблемы.
В кармане куртки зазвонил телефон, который и отвлек меня от грустных мыслей. Я посмотрела на экран и чертыхнулась. Оля… Надеюсь, слухи об этой афере не дошли до нее, а то вопросов будет после выходных много.
– Да! – выдохнула я в трубку.
– Полина, ты там плачешь, что ли? – вместо приветствия прокричала она в трубку.
– Замерзла.
Дальше пошли стандартные вопросы, рассказы о катании на лыжах и история, как Димасик чуть не сломал себе ногу. Представив Олю, которая тащила бы его на себе до гостиницы, я засмеялась. И тут… Все как всегда не вовремя.
– Полина, – раздался голос шефа у меня за спиной, – возьми у меня в кармане ключи от машины.
– Это что, Кирилл? – тут же забыла Оля и про Димасика, и про лыжи.
– Э-э-э… Я позже перезвоню.
– Полина, стой!..
Но я уже сбросила вызов. Руки шефа были заняты пакетами, поэтому просьба была понятной, но не своевременной.
Спалились мы по полной… Надеюсь, Кирилл не будет злиться за эту маленькую оплошность.
Телефон в моем кармане вибрировал, не останавливаясь. Оля хочет знать, какого черта я ошиваюсь рядом с Кириллом в праздники. И хочет знать прямо сейчас! Пока шеф складывал пакеты в салон, я выключила телефон. Ни за что не включу до выхода на работу!
Кирилл, когда мы сели в машину, посмотрел на меня и улыбнулся:
– Ты такая смешная с красным носом. Почему из магазина сбежала?
Ну как почему? У меня же голова болит…
