— Вот ваша первая свадьба. А когда он умер?
Думая о другом, она ответила:
— В восемнадцать лет.
Она еще не знала, кто такой Раймонд на самом деле, а уже воспользовалась его поддержкой, чтобы избавиться от сэра Джозефа. Раймонд вернул ей то, чего она лишилась три года назад — самоуважение, характер, как сказал бы покойный отец. Можно выразиться и иначе: со дня их встречи началось ее исцеление.
Раймонд низко склонился над ее ладонью.
— Вот этот шрам свидетельствует о перенесенном горе. Настоящая женщина не может быть счастлива с юнцом, они слишком суетливы и горячны. Да и сколько лет прошло с тех пор?
Она откинулась назад и с вызовом сказала:
— Вы — гадальщик, вот и определите.
Он рассмотрел ее ладонь и так, и этак.-
— Прошло лет десять.
Она вспомнила, что сама говорила ему об этом, и разозлилась.
— Вы узнали об этом от меня!
Он продолжал с интересом разглядывать ее руку.
— Должно быть, отец хотел снова выдать вас замуж?
— Нет, — потускневшим голосом ответила она.
— Думаю, Хью был бы счастлив.
— Говорю вам, нет.
— А Феликс?
— Нет!
Она вырвала руку так яростно, что ударила сама себя по подбородку. Получилось не грациозно, но зато символично.
— Я не хочу замуж! Пока был жив отец, король не настаивал. Как жаль, что его величеству доложили, что лорд Лофтс умер!
Она сказала бы и больше, но он смотрел на нее с таким жадным интересом, что Джулиана умолкла. Рано или поздно у него лопнет терпение, и тогда он ее ударит. Или придумает кару поизощренней. Ведь эти его расспросы — тоже настоящая пытка. Возможно, он и так уже все про нее знает.
Раймонд взял ее пальцами за подбородок. Полон соблазна, как Князь Тьмы, подумала она.
— Я приглашал вас ко двору, но вы не соизволили явиться. Вы не выполнили приказ короля. На что вы надеялись? Почему тянули время?
Вконец растерявшись, она прошептала:
— Мало ли что… Вы могли умереть от болезни, погибнуть в бою или на турнире…
Эти ее мысли, высказанные вслух, прозвучали цинично и безжалостно.
Он стиснул ей руку:
— И вы думаете, что король позволил бы, чтобы такие богатые владения пропадали зря?
— Не такие уж они богатые, — запротестовала Джулиана.
Как странно он на нее смотрел, как сильно сжимал руку, а больно почему-то не было.
— Мои владения ничтожны.
— Они расположены в стратегически важном месте, и вам хорошо это известно. Рядом — граница Уэльса. Здесь — ключ к обороне королевства.
— Но не всех же женщин выдают замуж, — возразила Джулиана.
Он невесело улыбнулся:
— Разумеется. Но для этого вам следовало обратиться к королю с петицией и хорошенько заплатить. Возможно, его величество выполнил бы вашу просьбу. Хотя сомневаюсь — слишком уж ответственный здесь участок. А что, у вас есть золото, чтобы умилостивить короля?
Она ответила ему мрачным взглядом.
— Если бы я умер — или если я умру в будущем, — король все равно выдаст вас за какого-нибудь рыцаря.
Он придвинулся вплотную, а когда Джулиана хотела отодвинуться, не позволил ей.
— Так что молитесь за меня и за мое здоровье, посоветовал Раймонд. — Следующий жених может оказаться менее терпеливым. А также менее великодушным — особенно когда до него дойдут слухи о вашем прошлом.
Он резко выпрямился, и она вжала голову в плечи, напуганная его могучей статью.
— Вы думали, что я приму вас с распростертыми объятиями? — прошептала Джулиана.
Он громогласно ответил:
— Я надеялся, что вы проявите благоразумие. А если нет — тем хуже. Я знаю, что такое война, и умею воевать. По сравнению со мной — вы хрупкий, беспомощный цветок.
— Вы обманули меня!
— А вы издевались надо мной! Весь двор потешался над моим жениховством!
— Ну как вы не понимаете, — всхлипнула Джулиана. — У женщины нет другого оружия, кроме хитрости. Я защищала себя и своих детей!
— Детей? При чем здесь дети?
— А то вы не знаете, как поступают с детьми от первого брака. Их отправляют в монастырь, а то и прикончат по-тихому, изобразив несчастный случай.
— Я ни за что бы этого не сделал!
— Откуда мне это было знать! — воскликнула она. — Теперь я вижу, что могу доверить вам своих детей, однако вы обманули меня самым гнусным образом! Если б я поступила с вами так же, вы непременно отомстили бы мне.
Подумав, он был вынужден согласиться:
— Возможно.
Почувствовав себя уверенней, она продолжила:
— Раньше у меня не было причин не доверять вам, а теперь есть.
— Вы хотите сказать, что можете доверить мне своих детей, но не самое себя?
Почему он улыбается?
— Да! — с вызовом произнесла она.
Он прошептал ей на ухо:
— Хороша же мать, которая готова вверить своих детей попечению человека, которого боится!
Она отодвинулась:
— И вовсе нет!
— По-моему, вы себя обманываете. Я вижу, что вы уже готовы сдаться. Верно, ждете от меня каких-нибудь страстных признаний.
Он вертит мною как хочет, мрачно подумала она. И в запальчивости повторила:
— Я сама решаю, кому мне доверять, а кому нет. Да, моей рукой распоряжается король, но не моим сердцем. Берите то, что вам положено по праву, и не рассчитывайте на большее.
Он вновь склонился над ее ладонью. Пощекотал ее своими пальцами, и Джулиана, не выдержав, полюбопытствовала:
— Что вы там разглядываете?
— Вашу линию судьбы.
— Нет там никакой линии судьбы. Вы все выдумываете.
— Есть. У каждого имеется своя линия судьбы. Видите эту борозду, проходящую как раз посередине ладони?
Она наклонилась и кивнула:
— Вижу.
— Это и есть линия судьбы.
— О чем же она говорит?
— Только одно. — Он поднял лицо, посмотрел ей в глаза. — Там сказано, что вся ваша жизнь отныне связана с Раймондом.
9
Раймонд в бешенстве расхаживал взад-вперед по двору, топая сапогами по затянутым ледяной коркой лужам. Лед хрустел у него под ногами, но злость не проходила.
Итак, Джулиана хотела, чтобы он умер, а ее просватали за кого-то другого? Все утро и весь день он всячески показывал ей свое недовольство, в конце концов она вспылила и посоветовала ему проветриться — может быть, там он найдет себе более достойного соперника.
