И даже кусать не станут.
— Кусать-то зачем?
— За тем.
И всё-то в укусы упирается.
С малых лет Илзе почитала Мать-Змею как должно чтить ту, чьё тело породило весь мир, великую, могущественную богиню змеерожденных. Она знала о ней всё, что каждый змеерожденный впитывал с молоком матери, даже если сама мать была иного рода, знала все изначальные истории и легенды, связанные с богиней, принесённые предками из Великих песков. Илзе верила и верила искренне, хотя и без чрезмерного религиозного фанатизма. Но так называемыми боковыми ветвями, культами, образовавшимися в результате соединения двух религий, под влиянием времени и перемен, никогда не интересовалась. Знала о храме в Менаде, что он существует и что в обители Трёхликой допускаются лишь женщины, и только. Большее её не заботило, да и не касалось до недавних пор.
Как Озара сказала, в ряд достойных немногие мужи становятся… а соглашается и того меньше.
Мужчины, не женщины.
И ещё, что Фрия нашла-таки своего искателя…
Илзе перевернулась на живот, опёрлась на локти, пытливо всмотрелась в полумраке в лицо Блейка.
— Я правильно понимаю, под искателями они подразумевают… мужчин для жриц?
— Не для всех жриц.
— А-а, только для тех, кто рангом повыше. Вроде Фрии.
То-то для сопровождения гостей к ашше она нарядилась не хуже, чем придворные дамы для праздничного ужина.
— Верно, — усмехнулся Блейк. — Что-то вроде императорского выбора жребием, но вместо артефакта и кучки жрецов, толкующих знаки, — ашша.
— Она говорит жрице, кто достоин, а кто нет?
— Как я понял, да. И сама жрица тоже присматривается к потенциальному кандидату. Не спрашивай, каковы критерии отбора, но, подозреваю, от императорского жребия они недалеко ушли.
— Почему же, очевидно, какие. Жажда знаний, подходящий возраст, физические показатели… и обстоятельства, подталкивающие мужчину к скорейшему принятию нужного решения. Возможно, капелька личных симпатий со стороны жрицы… Так она заявилась тебя соблазнить?!
Блейк остро глянул на Илзе и глаза отвёл.
Вот же…
Илзе даже не знала, в адрес кого употребить словечко покрепче: Блейка, влезшего в эту авантюру, Фрии, ищущей себе мужчину для утех и продолжения рода, или Стене, заманивающего потенциальных избранников в сети своей племянницы.
— А если не встретился бы на её пути Реджинальд, что бы она делала? — вслух удивилась Илзе. — К господину Кочису пошла бы?
— К Шуну? Вряд ли. Судя по той лёгкости, с которой она приняла мои ответы, не думаю, что она всерьёз рассчитывала на что-то…
Большее со стороны туманного искателя? И если жрица не глупа, не глуха и не слепа, то наверняка могла заметить, что Блейка и Илзе связывает отнюдь не мимолётное поверхностное знакомство. Илзе старалась, отчаянно старалась притвориться, будто они с Блейком видят друг друга второй раз в жизни… и как знать, не перестаралась ли? Быть может, следовало поступить иначе, сделать всё наоборот, не скрывать прошлую связь и даже подчеркнуть, что мужчина этот её? И нечего поглядывать на него из-под полуопущенных ресниц так, словно Фрия прямо в святилище собиралась одежду с него сорвать.
Илзе положила руки на подушку, уткнулась в них щекой, осмысливая сказанное.
— Реджинальд дал своё согласие?
— Нет ещё, но, сколь погляжу, он в полушаге от него.
— Он понимает, что именно Фрия от него хочет?
— Уверяет, что да.
— И осознаёт все последствия?
— Да.
— Храм не университет, коли надоест или снова разочарует, то уже просто так не бросишь и не уйдёшь.
— Илзе, он твёрд в своём решении. По крайней мере, сейчас.
Только позднее не будет возможности передумать, отказаться и выбрать иной путь.
— А его семья, род? — вертелся на языке и вопрос об отношениях Реджинальда Рейни и Ирис. Редко какой фрайн так близко сходится с аранной, связанной с ним лишь неким воображаемым родством. При том не возникало ощущения, что отношения молодого Рейни и Ирис любовные, да и девушка называла его братом…
Юные влюблённые покинули дом сразу по окончанию разговора в гостиной, и Ив проводил Ирис обратно в съёмные комнаты, однако назавтра намеревался приехать туда вновь, дабы привезти девушку и её вещи.
— Они будут опечалены. Редж собирался передать с Ирис письмо для родных… или просто отправить, если Ирис останется здесь.
— Реджинальд наследник?
— Нет. Младший сын.
— И его отправили в университет, а не в орден Рассвета?
— Не каждый младший сын становится рассветником.
Да, не каждый. Но многие.
Блейк перевернулся на бок, протянул руку, провёл кончиками пальцев по обнажённой спине Илзе.
— Я же не стал.
— Ты не младший сын.
— Но занимал положение младшего. И если бы не здоровье моего брата, в орден меня отправили бы при первой же возможности.
— А твой дар?
— Полагаешь, среди славных рыцарей Рассвета никогда не было скрывающихся? Были, и не единожды, что бы ни утверждали сами рассветники. И когда брат мой благополучно пережил ранние детские годы, отец начал открыто сожалеть… о моём признании. Он и прежде мало радовался собственной поспешности, а уж по мере взросления законного наследника и вовсе всё чаще видел во мне досадную ошибку и докуку. Вроде и избавиться уже не избавишься, и под ногами путается, точно назойливый щенок. Отчего, ты думаешь, меня так рано услали ко двору? Ожидали, что незаконный, но признанный сын будет вечно идти в конце процессии, мыкаться на задворках, а вместо этого я вошёл в свиту наследника престола.
А после и в свиту молодого государя, когда пришёл его черёд принять императорский венец. Действительно, кто ожидал подобного стремительного взлёта от всего-навсего незаконного сына, признанного в минуту отчаяния?
— А твоя мать?
— Здорова, бодра и по-прежнему живёт в Сивире, занимается лекарским делом. Замуж, правда, так и не вышла, я остался единственным её сыном, и избавиться от сомнительного титула матери незаконного Рейни ей не удалось. Но братьев и сестёр у меня и в качестве кузенов в избытке, так что…
Выражение, зародившееся во взгляде Блейка, Илзе знала распрекрасно, да и пальцы его всё норовили ниже поясницы опуститься…
Илзе подняла голову, потянулась навстречу. Губы коснулись
