— Убирайся отсюда, Льюис, — не то с угрозой, не то с мольбой попросила миссис Кирк, — ты все равно не сможешь найти то, что ищешь.
Он отрицательно покачал головой.
— Не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, — Льюис нагнулся, запустил пятерню в испачканные кровью волосы, и под крик жертвы, приподнял чужую голову. Женщина извивалась, пыталсь отбиться, но делала только хуже для себя — правая рука видимо доставляла огромные страдания и по инерции безжизненно покачивалась из стороны в сторну.
Эми попыталась толкнуть стол, на который облокачивался Льюис, но безуспешно. Она дрожала от бессилия, страха и ярости, которые смешались в ней, не могла перестать разглядывать заплаканное лицо преподавательницы. А та, тем временем, наконец смогла найти позу, которая доставляла ей наименьший дискомфорт. Пусть это и означало сидеть по-рабски на коленях перед Льюисом и с надеждой заглядывать ему глаза.
Однако по Льюису не скажешь, что он хоть что-либо чувствовал. Эми знала, что будь на его месте Саймон, тот бы уже расплывался в безумной довольной улыбке, наслаждаясь происходящим и подчинением своей жертвы. А Льюис будто был лишен малейших эмоций, смотрел на миссис Кирк как на предмет мебели — не больше.
— Мы оба знаем, что ночь бывает невыносимо длинной, — тихо произнес Льюис, — я все равно все узнаю, раньше или позже. Так не проще мне все рассказать? Давай, дорогая кузина, я тебя внимательно слушаю.
«Они родственники! О нем она говорила в библиотеке!»
Льюис не слышал и не ощущал волны ненависти, направленной на себя со стороны Эми, но прекрасно чувствовал их от Эбигейл.
— Я ведь знаю, что ты все равно убьешь меня, — произнесла она, чуть не рыдая, но стреляя молниями из глаз в гневе, — так какой смысл мне тебе что-то говорить?
— Как я сказал — ночь может быть слишком длинной, — удивительно прозрачно намекнул Льюис на пытки, — ну и еще день тоже может быть долгим. Могу дождаться твоего мужа.
— Ты не тронешь его!
— Еще чуть-чуть, и я позволю тебе убедиться в обратном, — Льюис сделал глубокий вдох, задержал воздух в легких на секунду и выпустил его через широко раскрывшиеся ноздри. Очевидно, Льюис был на пределе. Это прекрасно понимали все присутствующие, включая его самого. Рука, держащая волосы Эбигейл, сжалась сильнее, заставляя женщину поднять лицо выше.
— Я правду говорю, Льюис! Все ваше имущество ушло с молотка, мне досталось всего-ничего, клянусь! И только деньги, я не знаю, где все твои вещи!
— Кто занимался продажей?
— Не знаю, — она взвизгнула, когда Льюис грубо пнул ее сломанную руку, — мне лишь звонил тот юрист. Как его там… По фамилии Барлоу.
— Найджел Барлоу?
— Да! Он. Вопросы наследства решал он и еще какой-то его помощник, его я не вспомню.
— Это уже неважно, я знаю Найджела.
— Так почему ты пришел ко мне?
— Потому что мне все равно нужно было к тебе заглянуть. Тебе повезло, что у тебя нет моих вещей, — он выпустил волосы и обхватил своими широкими ладонями ее лицо, приблизился почти вплотную, — ты не представляешь, что с тобой было бы, тронь ты хоть что-то из них.
Она хотела отодвинуться, но не могла. Когда Эбигейл услышала последнюю фразу Льюиса, в ее глазах отразилась надежда. Сначала робкий огонек, а потом сметающий все на своем пути пожар. Кажется, она даже про больную руку забыла, раз попыталась ее приподнять и коснуться мучителя.
— Но я ведь не трогала, — подвела она итог, — ты прав. Я ничего не брала. И ни на что не претендую. Если хочешь, я верну все деньги, что получила. Я сделаю все, что ты хочешь. Только, пожалуйста, — голос ее становился тоньше по мере того, как хватка Льюиса становилась все сильнее, — что ты делаешь? Льюис! Пожалуйста!
— Ты ведь знала, чем все закончится, как только я явился сюда. Почему сейчас начинаешь ныть?
— Пожалуйста!
Льюис недобро усмехнулся, кажется даже по-настоящему. Эми так и не смогла понять, какое именно чувство вдруг отразилось в его глазах — промелькнуло, как яркая камета, и скрылась во тьме. Просто внезапно его мощная рука, гладившая чужую голову, оказалась на затылке Эбигейл.
Льюис рывком приблизил к себе Эбигейл, а потом со всего размаху ударил ее об угол стола. Раздался крик, быстро заглушенный отвратительным чваканьем. Льюис снова ударил ее о стол… и снова, и снова, пока единственная целая рука не отпустила его запястье. Он делал это так легко, будто кузина была просто куклой. Он злился, когда говорил о своих вещах, но стоило дойти до убийства — как прежнее хладнокровие вернулось к Льюису. Он опять притянул бессознательную Эбигейл к себе, посмотрел на кровавое месиво, которым стало лицо, после чего пожал плечами, повернул голову и сделал один последний замах.
Опустевшая глазница зацепилась за угол стола, поэтому тело упало не сразу, однако когда оно все же стало медленно сползать, а потом и сорвалось на пол, Эми услышала самый отвратительный склизкий звук в своей жизни. Если бы она чувствовала свое тело как настоящее, ее бы стошнило прямо сейчас.
А «сон» не заканчивался.
Льюис откинулся на спинку своего стула, отряхнул перемазанные в крови руки и уставился в потолок. Эми вдруг почувствовала, что ее утягивает знакомый водоворот, плавно, но все еще настойчиво, пытаясь разрушить сон. Однако Эми не могла сфокусировать внимание на нем после произошедшего. Какая-то ее часть отчаянно хотела нырнуть в поток и оказаться в своей палате, но разумом Эми была пригвождена к окровавленной сцене.
— Здесь слишком грязно, да, мам? Нужно найти в себе силы на уборку. Ты ведь не злишься, что я отправил Эбби к тебе? — Льюис закрыл глаза, будто прислушивался к ответу. Но комната молчала — абсолютно никаких звуков, полная пустота, вакуум. — Ладно… Я знаю, что и ты здесь, Итан. Ты всегда рядом в такие моменты, прилетаешь на кровь как комар. — Льюис повернул голову в сторону Эми, — Итан, ты получишь свое, обещаю.
Льюис открыл глаза, наткнулся взглядом на Эми, но та не пошевелилась. Она стояла напротив трупа и пыталась осмыслить все происходящее, едва ли она слушала тот бред, что нес убийца. Однако взгляд Льюиса был слишком долгим, а когда Эми повернулась к нему, поняла — что-то не так. В груди похолодело.
— А ты кто такая? — удивленно спросил Льюис, смотря прямо Эми в лицо.
Эми почувствовала, как из нее выбили весь воздух, в глазах помутнело. Тот неясный поток, пытавшийся вырвать ее отсюда, наконец обрел силу и подхватил, утягивая за собой. Комната исчезла, как и Льюис, вдруг вскинувший руку в сторону Эми, пытаясь ее удержать.
Эти окровавленные пальцы все еще стояли перед ее лицом, когда Эми очнулась в своей палате. Часы на прикроватной тумбочке показывали 2:30 ночи, и тогда Эми поняла, что ее сон на самом деле — не вещий, убийство уже произошло, при ней. Полчаса она провела с Льюисом и его жертвой, наблюдая за издевательствами и убийством.
— Он видел меня! — с отчаянием тихо произнесла Эми, ей хотелось кричать, но, как и тогда в котельной, ее голос просто пропал, оставляя самые сильные чувства глубоко внутри. Они как никогда раньше принялись гложить ее, поедать заживо, оставляя только оголенные пучки нервов. Эми сидела, сгорбившись так сильно, что почти доставала склоненной головой до колен, волосы закрывали ее лицо, плечи дрожали. Из-за позы, боль прошибла ее насквозь, напоминая о недавней ране. Но ни стона Эми не могла издать, ни всхлипа. Умоляющее лицо Эбигейл Кирк встало перед ее глазами, а потом его искаженная окровавленная версия с полупустой глазницей, и тогда горячие слезы закапали на больничное одеяло.
