в блокнот. — Игоря Сорокина. И что торопишься сообщить ему радостную новость, пока он не сбежал. Он, вроде, сразу после похода хотел куда-то уехать. Вот и разъяснишь начальству, что ехать ему никуда не надо, а надо готовиться к свадьбе. Понятно, рядовой Бен-Цур?
— Понятно. Тебе не стыдно? Ну хоть капельку?
Лея страшно злилась на Ашера за такие мерзкие задания, но что поделать? Кстати, ребята в УПИ оказались веселыми и отзывчивыми, объяснили симпатичной молоденькой татарочке Мадине, что на маршрут ей идти смысла нет, да и не выдержит она такого маршрута, но беременная девушка непременно хотела поймать Гусю на полпути, так что лучше всего ей будет ждать его на 42 лесоучастке — начальном и конечном пункте лыжного похода. Неожиданно легко все получилось. Мальчишки даже флиртовали с ней, это было приятно. Все пытались выяснить, где они познакомились, почему они ничего не знали о такой красавице, ах, Гуся, какой скрытный! Она, конечно, вела себя как верная подруга, скромно закрывала глаза и старалась не отвечать на вопросы. Но маршрут запомнила четко.
Так что теперь в Ивделе они ловили попутку на 42-ой, причем одновременно Ашер постоянно озирался, пытаясь заметить и вовремя пресечь все попытки расконвоированных зеков пристать к юной лыжнице. Да какое там пристать: холодно было нечеловечески. Лея начала понимать, как от такого холода погибают люди, раньше ей казалось, что в теплой одежде замерзнуть невозможно. Теперь Ашер ее заставлял все время двигаться — хлопать руками по бокам, прыгать, бегать на месте, высоко поднимая колени, чтобы разгонять кровь. Со стороны, наверное, смотрелось нелепо, но на какое-то время холод отступал, чтобы потом напасть с новой силой.
Наконец около них остановился грузовик, проехав юзом несколько метров по зимнику. Из кабины высунулся мужчина с огненно-рыжей бородой.
— Вам куда, ребята?
— На 42-ой.
— Повезло. Я туда же, садитесь.
Немного замешкались: кто поедет в продуваемом кузове, кто в теплой кабине. Борода проявил галантность, выбрался из кабины и уступил девушке место. Лея забралась внутрь, но промерзла настолько, что не сразу ощутила тепло. Только кончики пальцев немилосердно закололо. Каково там в кузове — даже думать не хотелось. Было какое-то душевное поползновение предложить по дороге поменяться, но сил не хватило. В тепле разморило и потянуло в сон, невзирая на могучие колдобины дороги, на которых грузовик только что в воздух не взлетал.
Когда Зингер заледеневшими руками открыл дверцу пассажирского места, она даже не сразу поняла, где находится, и что происходит.
— Конечная! — бросил Борода, Ашер подмигнул девушке, и, развернувшись, направился к небольшому срубу, из трубы которого валил дым, а значит, там — печка!
Лея выпрыгнула, благодарно кивнув водителю, средних лет мужчине в телогрейке с нашитой полоской ткани. Что-то там было написано, какие-то цифры, Лея не разобрала.
В доме, где сидели несколько мужчин, было жарко и вкусно пахло варевом. Глаза слипались, и Лея снова прикорнула, даже несмотря на то, что очень хотелось есть. Сквозь дрему слышала, как Ашер о чем-то беседовал с Бородой, но сил вслушиваться не было. Бог с ними, разберутся.
— Вставай, давай! — Зингер теребил девушку за рукав ватника. Лея спросонья долго не могла понять, что происходит, таращилась и озиралась. Мужики вокруг обидно заржали.
— Что, девочка, ночка была жаркой, что ты спишь всю дорогу?
— Оставайся с нами, не обидим, мы ребята тоже горячие!
Не обращая внимания на кобеляж, Ашер подвинул к Лее миску с супом: «Ешь!»
— Я не хочу!
— Не интересует. Надо. Ешь давай и нам пора.
Как пора, изумилась Лея. Опять куда-то переться? По морозу? Да пропади оно все пропадом, зачем она согласилась на это на все, хрен бы с ним с этим полицаем (она отметила про себя, что ее русский стал значительно богаче). Но делать было нечего. Она буквально впихнула в себя несколько ложек, отодвинула миску.
— Ну смотри, неизвестно когда в следующий раз есть будем, — грозно сказал майор Зингер.
Лея дернула плечиком, мол, какая разница!
— Куда идем-то?
— В стойбище Курмантово. Говорит тебе что-то?
— Нет.
— Ну а что тогда спрашиваешь? — неожиданно резко заговорил Ашер. Лея даже хотела обидеться, но передумала, видно, пока она дремала, они с Бородой что-то серьезное выяснили.
— А как добираться будем?
— На лыжах. Автобусы туда не ходят, — пробурчал Зингер.
— Сколько до стойбища?
— Километров 20–25, — встрял Борода.
Лея охнула.
— Вы в своем уме? Я ж не дойду!
Ашер сделал страшные глаза, а Борода криво ухмыльнулся:
— Понятно, какие вы туристы! Ладно, не бойся, я вам возницу дам с лошадью, мне один черт надо в стойбище крупы и соли закинуть, а оттуда тоже нам кое-что положено. Виктор!
Парень в наколках положил гитару.
— Сходи, позови Славу, пусть запрягает в Курмантово.
После того, как Слава — неразговорчивый морщинистый литовец — привез их в стойбище, выгрузил несколько фанерных ящиков, а загрузил тюки с чем-то мягким, Лея смогла, наконец, осмотреться, куда попала. По дороге Ашер вполголоса объяснил ей, что стойбище на самом деле — это поселок, где живут манси, а манси — это народ такой. Говорят, они безобидные, помогают туристам, вообще русским, которые обосновались в этих краях, живут охотой и оленеводством.
Действительно, неподалеку у леса стояло несколько оленей, а у грубо сколоченного сруба лежала лайка, внимательно разглядывавшая чужаков.
— Не укусит? — осторожно спросила Лея у хозяйки, пожилой женщины. Та помотала головой, отмахнулась рукой, мол, нет, не укусит.
Ашер достал из рюкзака бутылку спирта («Когда успел?» — изумилась Лея), от чего хозяйка сразу подобрела, завела в дом.
Маленькая комната, печка-буржуйка (это Ашер объяснил, что она так называется), в которой трещали поленья, от чего по всей комнате шел жар. Наконец-то! Вдоль стены — нары с беспорядочно наваленными разноцветными одеялами.
— Тут спать будете! — сказала хозяйка Татьяна. «Все в одной комнате», — отметила Лея.
Татьяна пошла разбавлять спирт, а Ашер пока объяснил девушке, что происходит и зачем они забрались в такую глухомань.
МОНОЛОГ МАЙОРА АШЕРА ЗИНГЕРА, ПРОИЗНЕСЕННЫЙ НА ИВРИТЕ ДЛЯ ПУЩЕЙ СЕКРЕТНОСТИ
Дело обстоит так: официально те ребята, у которых мы были, занимаются заготовкой леса. Практически все они — отсидевшие в лагерях зэки, отправленные на поселение, и те, кому запрещено проживать в крупных городах. А вот не официально есть среди них те, кто связан с золотоискателями.
Золотоискатели также работают официально, и они тоже по большей части бывшие заключенные, которые и в лагерях занимались добычей золота, дело для них знакомое и привычное. Но, понятно, часть золотишка оседает и у них в карманах. Конечно же их контролируют. Но все проверить
