неизвестно для кого Олег, натягивая на себя защиту. — Опасности, по моим данным, не предполагается.
Несмотря на это утверждение, Курт бдительности терять не стал и прежде всего потому, что чувство пространства, несомое тоном песни его артефакта, то самое, что он первоначально посчитал не особенно применимым, внезапно указало ему на изменения вокруг. Пространство не слишком значительно, но все же ощутимо «звучало» иначе, чем раньше, словно реальность сама уже была не так уверена, в том, что она все еще реальность. Стоило ему покинуть темное нутро фургона, оказавшись в объятиях осеннего дня и это чувство притухло, сгладилось, но не пропало окончательно.
— Не знаю что конкретно случилось, но я ощущаю, что тут что-то не в порядке, — не стал он держать информацию при себе, когда покинувшая свой несколько вычурный на его вкус автомобиль, Вероника присоединилась к их маленькой компании. — И я сейчас не про поганую погоду, а про мои пространственные возможности.
— Не удивлена, хотя то, что ты можешь отслеживать подобные изменения, само по себе новость прекрасная, — вздохнула Зинич, мазнув взглядом по пластырю, уходящему за ворот бронежилета Курта. — Но давайте перейдем к менее прекрасным новостям. Точнее сначала пройдем и посмотрим, потом обсудим, так быстрее. Надеюсь слабонервных среди присутствующих нет. И я сейчас не о тебе, Курт.
Они проследовали к задней двери здания театра, у которой дежурили двое уважительно расступившихся полицейских и вошли внутрь.
Местная богемная архитектура всегда поражала Курта своей запутанностью и сам он, несмотря на свой талант, в жизни не разобрался бы куда идти, не побывав тут раньше, однако их проводница по всей видимости уже знала дорогу. Много времени путь не занял, развеяв его опасения о повторении недавних приключений в Офисном Безумии.
И просторное помещение зрительского зала, в котором они очутились, пропахло теми запахами, что сопровождают обычно отнюдь не те спектакли, что стоит показывать детям. Скорее они были спутником представлений, что взрослые дяди любят устраивать друг другу чужими руками на территориях серых зон. Кровь. Кровь, смерть и разложение, окружали их. Курт даже ощутил нечто вроде военного флешбека, отогнав дурные ассоциации усилием воли.
— Олег, узнай, прежде всего, когда это произошло! Это важно. — Приказала Вероника, вслед выдвинувшемуся вперед главспецу научной группы. — Потом перепроверь своими методами.
— А я? — Спросил весьма бледный Кирилл, куда-то потерявший свою извечную присказку «на».
— Ты? — Несколько удивленно взглянула на него Зинич, словно только узнав, что он тут присутствует. — Ну вы же хотели науки, вот тебе полевая наука. Обойдите с Конрадом помещение, поизучайте, раз уж у нашего нового сотрудника проснулось «паучье» чутье. Как закончите, сходи встреть ВМ. Он должен подъехать чуть позже. Дорогу запомнил?
Кирилл молча кивнул. И Курт понадеялся, что блевать их спутник все же не будет.
Хотя было с чего. Сцена малого театрального зала была завалена не слишком свежими распотрошенными телами. Побуревшая кровь вперемешку с другими, сопутствующими таким вот случаям жидкостями, растеклась повсюду, и застыла студнем, делая пространство труднопроходимым для брезгливого человека. Вдобавок, кто-то попытался не слишком аккуратно сложить тела в некое подобие символа из трех пересекающихся в центре спиралей, не особенно преуспев, при том, и потеряв по дороге часть заветрившихся кишок.
Отсутствие старательности в геометрическом вопросе неизвестный мясник компенсировал остальными внутренними органами жертв, в художественном беспорядке развешанных на стоящих тут и там одежных вешалках, превращенных в импровизированные столбы-скульптуры.
Кирилла все таки вырвало. Курт подумал и решил, что осуждать спутника за подобное нарушение «чистоты» места преступления не готов.
Кровищи он навидался не мало, но увиденное было серьезной заявкой на победу в его личном конкурсе. И еще больше крови и очевидно мученической смерти, каковую нашли здесь, по его осторожным прикидкам, не менее десяти человек, Курта беспокоило звучание жемчужины, чей голос отзывался в душе болезненно ноющим стоном, приобретая, по мере приближения к месту преступления, какой-то дублирующий отзвук даже, наложенный поверх основного.
В какой-то момент ему даже показалось, что, вторя этому отзвуку, в углах помещения закручиваются темные клубки теней, вытекая на освещенное пространство корявыми пальцами, а под потолком, точно как в недавнем их с Яной приключении, смотрит и ждет что-то недоброе.
Курт встряхнулся, отгоняя неприятные ощущения отдающиеся липкими мурашками на коже. Слишком впечатлительным человеком он себя не считал, так что одно из двух — либо все последние события повлияли на него больше, чем он готов был себе в этом признаться, либо все наблюдаемое было именно тем чем виделось. И артефакт, пульсирующий под не зажившей еще до конца кожей шеи, свидетельствовал в пользу второго варианта.
— Кирилл, ты ж технарь, я верно понял? — Поинтересовался он у немного пришедшего в себя после расставания с завтраком Кирилла. И в ответ на кивок, продолжил. — Мне надо чтобы ты тут все как следует осветил. Наверняка здесь масса подходящей аппаратуры, но мне с ней не совладать. Только сам будь аккуратнее.
Кирилл оглянулся на следующую за ними Зинич, и, получив отмашку, проследовал куда-то за сцену, вглубь помещения, где сновали плохо различимые фигуры полицейских и экспертов. Курт почему-то подумал, что наличие людей это хорошо, и там их спутник окажется в безопасности. Да и вообще мысль со светом, была сродни озарению, основанному на ассоциациях с бассейном в преддверии.
— Ты тоже это чувствуешь? — Внезапно спросила Вероника, когда они остались в относительном одиночестве.
Вряд ли вопросом ее подразумевались некие романтические устремления, учитывая обстановку, да и о своих ощущениях он упоминал, так что Курт интерпретировал интерес собеседницы вполне однозначно.
— Я не знаю, как обозначить свои ощущения в научных терминах, но вокруг нас не реальность. Точнее нереальность.
Зинич подтвердила кивком его слова и добавила: — Реальность, но с высокой степенью просачивания аномальной энергии неустановленного типа. Мой амулет тоже пространственного типа, и он подает очевидные сигналы. Более того он эту энергию даже тянет в себя. Но зачем тебе свет?
— Не уверен сам, — признался Курт. — Считай интуиция, которую я не слушаю. Ты же почему-то подтвердила мой запрос.
— Вот как? — Слегка удивилась собеседница. — Ну что же. Считай, что я тоже прислушалась к интуиции. Черт, знаешь, это все звучит как в дешевых нуарных романах. Давай так, ты уже все равно влип в эти секреты по самые уши. Вероятно это судьба. И я, видимо, клинически не умеющая держать язык за зубами, сохраняя покерфейс спецагагента из мирового тайного правительства.
— Сейчас я узнаю немного больше, в очередной раз, верно? — Выдохнул Курт с невеселым смешком.
И в этот момент вспыхнул яркий постановочный свет, разогнав сжимающееся вокруг людей кольцо через
