тонкой кожи.
– Ты мог бы и сам, – намекнула я на то, что брать меня с собой в дальние земли, менять мою внешность и вообще скрывать от всего света – совсем плохая идея.
Мужчина дернулся и напрягся (я почувствовала, как окаменели мышцы его рук) от моего такого весьма неуважительного обращения. В черных глазах над платком, скрывающим и его лицо, вспыхнул недобрый блеск.
Я было попятилась назад, ощущая всем телом нависшую угрозу.
Он неоднократно подчеркивал и предупреждал, что ему не нужна строптивица. И будь его воля, давно без лишних манипуляций сделал бы своей, но не может. Сейчас не может. Чему я была несказанно рада. Великий темный правитель и завоеватель, после вторжения которого погиб не один народ, споткнулся на мне – девице, которая даже не помнит, как стала его невестой.
– Исключено, – отрезал Лейз и дернул меня на себя.
Я успела только лишь кинуть беглый прощальный взгляд на вершины заснеженных гор, которые раскинулись за приоткрытым окном моей спальни.
Черный туман окутал наши тела, и мужчина решительно переступил магическую грань, заставляя и меня погрузиться в непроглядную бездну портала.
* * *
– Трое суток по вершинам великих песков, и мы будем на месте.
Вилдернол захлопнул за мной стеклянную дверцу паланкина и жестом указал наймитам, чтобы они запустили магию воздуха. Золотая клетка захлопнулась, в очередной раз я почувствовала себя пленницей герцога.
Наймиты сделали несколько резких пассов руками. Паланкин воспарил в воздух, поравнявшись с караваном, под их ловким и уверенным управлением магией воздуха.
Совершенно не защищенная, в стекле, словно голая на многолюдной площади. Я обхватила себя руками, чтобы хоть как-то сохранить душевное равновесие. Для отвлечения стала рассматривать свою тюрьму на ближайшие дни. Внешне паланкин представлял собой небольшую переносную повозку с куполообразной крышей и небольшими упорными ножками для мелких стоянок. Изнутри все то же дерево и стекла, только под пятой точкой не привычные сиденья, а продольный объемный мягкий пуф. Караван направлялся восточнее от того места, где мы встретились с проводником, как только покинули портал. Резное дерево, покрытое золотым напылением с небольшим тиснением, поблескивало в лучах палящего солнца над землями песчаников, когда Вилдернол прятал меня от заинтересованных взглядов странствующих чужаков.
Красиво, душно и неуютно. Как в парнике с огурцами и помидорами. В этот момент сознание так явно подкинуло картинку круглой и продольной формы овощей. Да, именно! Такие когда-то давно я любила нарезать для летнего салата, немного приправляя их бальзамическим уксусом.
Виски снова противно заныли, воспоминания резко оборвались. Увиденное больше смахивало на потерю рассудка и моментами напоминало безумие. Я никогда не могла самостоятельно готовить, для этого всегда были слуги и кухарки. В каждом приличном доме есть помощники.
Если только…
Разгадка была где-то на поверхности, но пронзительная боль не позволяла трезво мыслить, обстановка также не располагала.
Я осмотрелась: вокруг меня раскинулись отдаленные земли южного народа. В дальнем углу переноски, за маленькой парчовой подушкой я заметила небольшое зеркальце в серебряной оправе. Подняла, достала из кармана штанов носовой платок и протерла запотевшую поверхность. В отражении чужие, слегка раскосые карие глаза посматривали на меня с жалостью. Я почувствовала, как защипало в носу, но, прикусив нижнюю губу, тут же заставила себя сдержаться, чтобы не расплакаться.
Я совершенно не представляла, как продержусь эти дни в пути. За паланкином неизменно следовал оседлавший верблюда Лейз, по бокам – наймиты, впереди – длинная вереница из чужестранцев.
В груди неприятно заныло.
И не сбежишь никуда, а если бы и удалось, то я вполне могла погибнуть, сгинув в зыбучих песках, или умереть от обезвоживания, изнывая от жажды под гнетом солнечных лучей.
* * *
Полуденное солнце припекало, стекла в дверях паланкина сильно нагрелись, и я себя почувствовала нехорошо. Скрутилась калачиком и сама не поняла, как стала терять сознание.
В чувство меня привел Лейз. Грубо, совсем не ласково, как могла того ожидать будущая супруга. Темный выволок меня из паланкина и облил водой из ведра. Где он взял живительную влагу, сомнений не было. Воспользовался магией, хотя не собирался этого делать.
– Это же насколько нужно быть глупой и нерасторопной, чтобы довести себя до такого? Ты не могла обернуться и попросить остановиться? Я бы…
Действительно, кто бы обо мне позаботился и дал с собой воды, возможно, выбрал переноску не из стекла, а просто деревянную. Но об этом мог позаботиться человек, а Вилдернол давно перестал им быть. Он не испытывал жажды, никогда не мерз и не спал.
– Остановить длинный караван ради меня одной? Ты не продумал подобный момент? – я откинула с лица покрывало и облизнула языком капельки живительной влаги, что стекали по коже после незапланированного душа. – Нельзя было просто предложить воды, а не устраивать эту сцену на публику?
Картинка еще та: изнуряющая жара, девушка, облитая с ног до головы, восседающая на мокром песке, который, впрочем, был уже сухим, как и одежда.
Только сейчас у меня хватило сил поднять голову и посмотреть на своего обидчика прямым, полным осуждения взглядом. Проводник, мявшийся рядом, явно разглядывал мое лицо с интересом.
– Живо накинь покрывало! – приказал Лейз и прикрыл меня собой до тех пор, пока я путалась пальцами в своих новых одеждах.
– Скоро будет привал на ночлег, – раздалось с южным акцентом из-за спины Вилдернола. – Девушке поставим шатер.
Лейз присел на корточки и рывком поднял меня на руки, чтобы отнести обратно в паланкин. Я боялась его неимоверно, но упасть с высоты его роста боялась сильнее, поэтому не оказала сопротивления, а наоборот – посильнее вжалась всем телом в темного, обхватывая широкие плечи дрожащими руками. От таких простых прикосновений он неожиданно вздрогнул, его лицо исказила гримаса боли. Это было так явно и по-настоящему. Я не могла ошибаться!
Неужели я не знаю о нем чего-то главного? Как темный маг, утративший душу, может реагировать подобным образом?
– Мне же не показалось? – спросила как можно тише.
В этот момент руки мужчины сомкнулись на моем теле так, что я ойкнула от неожиданности.
– Мне больно, поставь меня на ноги, я сама дойду до переноски.
– Ты здесь ничего не решаешь. И пока тебя я несу сам.
Шатер был невзрачный, и внутри неприятно пахло. На запах старых вещей и пыли я старалась не обращать внимания. Радовалась тому, что караван встал на ночлег. Больше меня не жарило в стеклянной клетке паланкина, не трясло, и не жег затылок от пристального взгляда Лейза. Я посмотрела на кольцо, пальцы отекли – и металл неприятно впивался в кожу.
