— Под трибунал пойдёшь!
Скорее всего, нечто подобное шипел в лицо солдату Рыков на руславийском, занося руку с печатками для новой пощёчины.
Однако наше появление отвлекло его от экзекуции.
— Таня? — спросил он. — Ты что делаешь тут? И наёмник…
В глазах Рыкова загорелось понимание, и нам осталось только действовать.
Я выхватил нож и молниеносным движением приставил его к горлу Серой Лисицы. Эльфийка даже не попыталась сопротивляться, наоборот, безвольно повисла у меня в руках. Левой рукой я вытащил из кобуры пистолет, нацелив его на Рыкова.
— Оружие на пол, быстро, — скомандовал я, — или я перережу ей горло.
— Валяй, — отмахнулся Рыков, демонстративно натягивая перчатки. — Эта шпионка ничего не стоит тут.
— Иван! — возмутилась Серая Лисица, известная на Фабрике под именем Татьяна.
— Что Иван? Я тридцать три года Иван. — Рыков натянул перчатки, и теперь правая ладонь его оказалась опасно близко к кобуре.
— Не трогай кобуру, — велел я. — Расстегнуть не успеешь, я пристрелю тебя раньше.
Рыков послушно убрал ладонь в сторону — своей жизнью рисковать он не хотел.
— Эта шлюшка, конечно, хорошо подмахивает фон Вольгу, но он отлично знает, на кого она работает, — заявил лейтенант. — Он не будет сильно плакать по ней.
— А ты тут же прыгнешь к нему в постель, жалкий извращенец! — плюнула в его сторону Серая Лисица. Ненависть её к красавчику-лейтенанту была совсем не наигранной.
— Хватит мелодраму разводить, — решил я взять инициативу в свои руки. — Считаю до трёх, и либо ты снимаешь ремень с кобурой, либо проверим, насколько фон Вольг обрадуется её смерти. Раз…
Кишка у него оказалась всё же тонка. На счёт «два» Рыков расстегнул поясной ремень, и кобура с пистолетом глухо стукнула об пол.
— Ты, — кивнул я часовому, — винтовку подальше от себя.
Тот смотрел на нас непонимающим взглядом. Конечно, руславиец ни слова не знал на экуменике. И тут Рыков что-то крикнул ему на родном языке, и, повинуясь вбитым дисциплиной рефлексам, часовой вскинул винтовку. Я нажал на курок раньше — дважды. Пули пробили правое плечо и грудь солдата, он покачнулся, и его выстрелы ушли в потолок. Но это дало время для действий Рыкову, а тот оказался шустрым малым.
Он перекатился через плечо, выдернув пистолет из лежащей на полу кобуры, которую успел расстегнуть, видимо, когда снимал поясной ремень. Я оттолкнул Серую Лисицу — не использовать же её как живой щит — и рывком ушёл с его линии огня. Мы обменялись выстрелами, но без успехов. Пули рикошетили от стен и потолка.
Рыков встал на колено, выстрелил в меня несколько раз, но теперь уже я рухнул на пол, чтобы тут же уйти перекатом в сторону стола. Тот послужил бы мне хорошим укрытием. Вот только этого лейтенанту и было нужно — он не собирался устраивать дуэль со мной. Стоило мне разорвать дистанцию, Рыков вскочил на ноги и бросился к коридору, уходящему в другое крыло здания. Я навскидку выстрелил ему в спину дважды, но ни разу не попал — Рыков скрылся за поворотом.
Лисица же без моих команд уже вытащила из стола ключ от двери и отперла её. Я же наклонился над умирающим часовым, вынул из его рук винтовку. Вблизи она была очень похожа на М-13, хотя и не такая увесистая, как оружие имперского образца.
— Автомат Гусева, — сообщила мне Серая Лисица. — Местная новинка, производится пока только на Фабрике. Бьёт слабее самозарядной винтовки, зато очередями по три патрона можно свалить даже штурмовика в средней броне. Патрон меньшего калибра, чем имперский, но легко пробивает кирасу.
Я закинул оружие себе на плечо — раз уж скоро поднимется тревога, автоматическая винтовка лишней не будет. Не побрезговал снять с пояса часового подсумок с двумя запасными магазинами.
— Только с патронами осторожней, — добавила Лисица. — В магазине их всего пять, спуск достаточно мягкий, и легко выпустить сразу все.
Она открыла передо мной дверь, но идти не спешила.
— Останусь здесь, — сказала Лисица. — Встретимся у Хидео.
— Зачем?
— Так будет лучше, — покачала головой эльфийка. — Мне стоит быть поближе к фон Вольгу, он думает, что заслана местной внутренней политической полицией, и я не развеиваю его уверенности. Рыков может злобствовать сколько угодно, но фон Вольг поверит мне. Он не подозревает обо всей правде.
— Это опасная игра, Лисица.
— Мне не привыкать.
Она закрыла за мной дверь, оставив меня на лестнице.
Я спустился в подземный коридор и направился к месту встречи с Оцелотти и его «котами». Серая Лисица достаточно подробно объяснила мне дорогу, вот только либо я всё-таки где-то свернул не туда, либо ошибся, считая повороты, но вскоре понял, что заблудился в проклятом лабиринте. Может быть, сыграла роль и старая психическая травма — я ненавидел запутанные коридоры. От всей души ненавидел их, потому что провёл в таких же лабиринтах ходов сообщения между траншеями под Недревом такую проклятущую уйму времени, что вспоминать не хочется. Конечно, там они выглядели куда хуже, часто приходилось передвигаться по колено, а то и по пояс в грязи, эти же коридоры были чистенькими и хорошо освещёнными. Но пусть бы они все скопом провалились на самое дно преисподней!
Я ненавижу тоннели!
Я пришёл в себя сидящим у стены прямо на полу, в руках я сжимал взятую с трупа часового винтовку. По лицу крупными градинами катился пот, а вот во рту пересохло. Проклятущее проклятье! Траншейная болезнь догнала-таки меня.
Поднявшись на ноги, я стёр со лба пот и огляделся. Я совершенно не представлял, в какой части подземного комплекса нахожусь. Так что просто выбрал себе дверь наугад и, стараясь не шуметь, поднялся по короткой лестнице. Дверь в конце её была, само собой, заперта, и мне оставалось только постучать в неё, взяв наизготовку нож. Стрелять снова я не хотел — незачем поднимать переполох в ещё одной части Фабрики.
Вот только гарнизон уже успели поднять по тревоге, в двери открылось небольшое оконце, и на меня уставились подозрительные глаза.
— Пароль, — произнёс часовой. Видимо, слово было универсальным во всех языках бывшей Экуменической империи.
Мне нечего было ему ответить, и я вместо слов ткнул ему в лицо ствол пистолета.
— Открывай, или мозги вышибу, — прошипел я, осознавая, что часовой не поймёт меня, но может, хотя бы тон моих слов будет ясен и так.
Часовой умирать не хотел, он просто убрался от двери. Я даже стрелять не стал. Вместо того чтобы тратить время на бессмысленную пальбу, я бегом промчался по лестнице и убрался от злосчастной двери подальше.
Я понимал, что совершил очень большую глупость, и теперь враг знает, где я. Скорее всего, по моему следу выпустят несколько команд зачистки, уверен, такие есть в запасе у фон Вольга. И под удар могли попасть и «Дикие коты» с Оцелотти. Времени на то, чтобы выбраться из проклятого подземелья, у меня оставалось всё меньше.
