как и в первый раз, посмотрел на светловолосую и снова увидел в ней бледную и измучившуюся принцессу. Ассасин присел рядом. Мина даже не шевельнулась. Коннор всё больше стал убеждаться, что она неравнодушна к Аррани. Он был уверен в этом даже больше, чем она сама, поскольку это чувство было хорошо ему знакомо. Настоящая причина, почему исключительно Коннор знает, как выглядит принцесса Асонии, заключается в том, что помимо всех смутно припоминающихся образов его прошлого в голове у парня витает образ Асонской принцессы в детстве. Он точно помнит, как его ноги часто приводили его именно к владениям Мины, как он следил за ней и дивился её неземной красоте и развитому не по годам уму. Маленькая девочка, которую он совсем не знал, почему-то вызывала в нём интерес. И сейчас, будучи взрослым 22-летним юношей, он может уверенно назвать это чувство самой настоящей симпатией. Ведь порой, когда парень был свободен от заданий, он по-прежнему выделял для себя время, чтобы навестить повзрослевшую принцессу, облик которой он не мог никак забыть. Аррани ассасин этого никогда не рассказывал, поскольку не считал нужным. А теперь, видя, что девушка тянется к его лучшему другу, Коннор ничего не мог поделать.
— Я собираюсь послать одного из ассасинов в клан, — прорезает тишину своим голосом. — Нужно перерезать похитителям дорогу, чтобы у нас было преимущество… Аррани делал это раньше?
— Нет. По крайней мере, я не знаю, было ли что-то подобное. Ведь он мог просто не сказать мне…
Коннор настораживается. Глава не мог поступить так опрометчиво и никого не послать навстречу предателям на перехват. Во всяком случае, думает он, если Ар не сделал это, значит, это было не просто так. Остаётся лишь ждать, пока он придёт в себя. Коннор не может понять, что задумал его друг. Посланника он всё же отправляет.
Глава 18
Аррани не приходит в себя уже второй день подряд. Его раны регулярно перевязывает один из братьев, иногда же за это дело берётся сама принцесса Асонии. В последнее время исключительно она занимается пострадавшим другом. В разговоре с Коннором она кратко просит его, чтобы рядовые ассасины, которые могут заняться делом похищения Саксонской, взялись за поручение. Со словами правой руки о том, что тот посылает ассасина на слежку за похитителями, Мина берёт себя в руки и снова меняет своё решение, только в противоположную сторону: она чётко осознаёт, что продолжение поисков Нины — дело святое и насущное. Она бы никогда и ни за что не оставила подругу без присмотра, если бы была такая возможность. Так что теперь, когда принцесса вернулась в сознание и начала трезво оценивать ситуацию, ей больше всего хотелось вернуться к преследованию ассасинов-предателей. Однако одно «но» мешало ей встать с места прямо сейчас и сделать то, что она хотела. Глава клана Огня. Это был Аррани и его глубокая рана. Каждый раз, когда Мина наносила свежие бинты, её сердце начинало биться в учащённом темпе, руки немного тряслись, а в голове пустело. Девушка не могла сдерживать свои эмоции, так она переживала за него. Один его вид делал её несчастной и беспомощной. Казалось бы, Аррани выступал для неё в качестве проводника к её лучшей подруге, но сейчас это было далеко не так. Всё оказалось гораздо серьёзнее. Этот парень вызывал в Мине новые, неведомые ей чувства. Она не до конца понимала их, но отказаться от них она также не могла.
Так, чтобы не просиживать на одном месте весь день, светловолосая следила за ассасинами Аррани. Подробно изучить их было не так много времени, потому что они постоянно отлучались из поместья по своим делам или заданиям. Мина видела, как умело глава Вилании руководил собратьями. Ко всему прочему, принцесса была в курсе, что Коннор лично постоянно отбывает в соседнее княжество для вычисления местоположения предателей. Где-то в середине дня он возвращается. Не найдя принцессу Асонии рядом с лучшим другом, правая рука главы слегка теряется и не спеша проверяет все комнаты поместья. В итоге парень находит её на заднем дворе. Принцесса сидит на мягкой зелёной травке возле ручья и смотрит перед собой. Коннор подходит к ней сзади. Мина чувствует его присутствие, делает полуоборот и всматривается в новоприбывшего. Его открытый спереди плащ кажется особенно завораживающим и красивым на фоне заката солнца. Ассасин присаживается рядом и берёт в руку случайную палочку, лежавшую на земле. Подобным жестом он показывает ей, что доверяет ей и разговор будет вовсе непринуждённый.
— Как себя чувствуешь? — начинает он, вертя палочку исключительно в левую сторону.
— Получше. Ар пытается проснуться. Изо всех сил. Я вижу это, когда он чуть-чуть шевелит пальцами рук. Видя это, мне становится намного легче, и тогда я думаю, что не всё потеряно. Он обязательно очнётся. Нужно лишь подождать…
Её небольшой монолог успокаивает душу Коннора. Асонская умеет разглядеть в ситуации худшие и лучшие стороны, притом выделить для себя самое важное, самое обнадёживающее, что может прийти на ум. Ассасин кидает веточку в воду. Та недовольно плещется в собственной оболочке, мрачно отреагировав на поступок человека, однако быстро успокаивается и снова приходит в равновесие и спокойствие.
— Ты снова был в Иксонии, да? — осторожно интересуется девушка.
— Да. И у меня для тебя хорошие новости: они всё ещё не покинули княжество. Никуда не ушли и, как я понял, в ближайшее время и не собираются.
Мина с облегчением шумно выдыхает, положив на секунду руку на грудь. Такие новости её непременно радуют. А вот Коннор настораживается ещё больше прежнего: он не понимает мотивов предателей: почему они так медлят и задерживаются на одном месте намного дольше, чем это положено. Парень ведь понимает, что они бойцы, не простые бандиты с улицы. Даже новые члены клана ассасинов знают лучше всего то, что никогда нельзя оставаться на одном месте больше одного дня. Профессиональные наёмники должны быть мобильны и кочевать от города к городу, от места к месту, не останавливаясь. Это есть символ их существования и способ выживания. В любом случае, то, что похитители не двигаются дальше, думает Коннор, это даже на руку. При подобном раскладе они могут ненадолго расслабиться и, возможно, дождаться,
