– Да я-то уймусь, – покачал головой тот. – Только что-то мне все это напоминает. Что, Варя, чокнутый поклонник? Я так понимаю, это не в первый раз, а за помощью ни к кому ты не обращалась?
Я растерянно подняла на Романова голову, а тот, прочитав ответ на свой вопрос в моих глазах, нахмурился еще сильнее:
– Рассказать тебе, чем все закончится, если вот так и продолжишь говорить, что это просто "шутка"? Есть у меня один пример...
– Влад!! – Соколова прервала парня а я, кажется, впервые услышала, как она повысила голос.
Первым желанием было разозлиться на Романова, но я представила, как вся ситуация выглядит со стороны, и притихла. Понятно, почему парень среагировал именно так, учитывая недавно произошедшую с его девушкой историю. Да и прав он, если честно, частично. Вот только что-то объяснять у меня не было сил. Я достала телефон и через приложение вызвала такси до дома.
– Извините, ребят, что испортила вам обед, – проговорила, не отрываясь смотря на носки своих кроссовок.
Романов закатил глаза, а Соколова вздохнула.
– Варя, не говори ерунды. – девушка осторожно взяла меня за руку: – Ты только скажи, тебе помощь нужна? Это же все не шутки! Кукла эта страшная… – девушку снова передернуло.
– Мне не нужна помощь. – возможно, чуть грубее, чем нужно, отозвалась я и уже мягче добавила: – Правда, все нормально.
Влад, кажется, снова хотел сказать что-то едкое, но сдержался, поймав предупреждающий взгляд Алисы. Выдохнул, успокаиваясь, и уже спокойнее предложил:
– Мне не нужна помощь. – снова повторила я и с облегчением заметила подъехавшую к обочине машину с номерами, указанными в приложении.
Со стоном поднялась с лавочки, держась за ноющую спину.
– Правда, спасибо. У меня все нормально.
Попрощалась и с мерзким чувством стыда поплелась к такси.
31Все валилось из рук с самого утра. Ирина Михайловна Каратаева, детский психолог, у которой я стажировалась вот уже несколько месяцев, подозрительно поглядывала на меня с начала рабочего дня, а, когда по полу в третий раз рассыпались выпавшие из моих рук документы, вздохнула и отложила планшет в сторону.
– Варя, у тебя что-то случилось, – она не спрашивала, а утверждала. – Раньше такой неуклюжести за тобой не водилось.
– Не выспалась, – вяло улыбнулась я, поспешно сгребая бумаги в кучу. – Извините, Ирина Михайловна.
Женщина задумчиво покачала головой и посмотрела на дорогие наручные часы.
– Если хочешь, сегодня можешь уйти пораньше, – её пристальный взгляд свербел между лопаток, а бумаги, будто живые, не хотели слушаться и выскользали из пальцев, ковром расстилаясь по полу.
– Нет! – тут же встрепенулась я. Поняла, что среагировала слишком бурно и постаралась добавить уже спокойнее: – Нет, спасибо большое. Я доработаю.
Последнее, чего бы сейчас хотелось – это остаться одной. Психолог покачала головой и снова уткнулась в гаджет, а я все-таки подняла вредные бумаги, решив отсортировать их уже на столе. Стук в дверь заставил нас обоих оторваться от дел.
– Войдите.
В кабинет заглянул Никитин. Привычно очаровательно улыбнулся и вошел внутрь, прикрывая за собой дверь. Каратаева, завидев его, выпрямила спину и широко улыбнулась, а я только помотала головой и снова вернулась к документам.
– Добрый день, Ирина Михайловна, Варвара Александровна. – по очереди поприветствовал нас блондин.
– Добрый день, Иван Сергеевич.
– Добрый, – буркнула я.
Каратаева была старше Никитина лет на пятнадцать – минимум, и все равно каждый раз при его появлении кокетливо поправляла укладку и закидывала ногу на ногу. Я закатила глаза, а Иван Сергеевич, продолжая расточать вокруг себя обаяние, подошел к столу и положил перед коллегой шоколадку.
– Вы меня балуете, Иван Сергеевич. – расплылась в улыбке та.
– Это – взятка, Ирина Михайловна, – Никитин засунул руки обратно в глубокие карманы врачебного халата и улыбнулся еще шире.
– Взятка? – изумленно переспросила Каратаева, – За что?
– Хочу забрать у вас Варвару чуть раньше официального обеда. Надеюсь, вы не против?
Настала моя очередь удивляться. Я глянула на парня, а тот незаметно подмигнул мне в ответ.
– Конечно, не против, – пожала плечами Ирина Михайловна. – Я вообще собиралась отправить Варю домой, она сегодня очень плохо выглядит.
– Вот спасибо, – кашлянула я, а Ваня сдержал смех, поблагодарил мою начальницу и открыл дверь, ожидая, пока я первой покину кабинет.
Я поняла, почему Никитин позвал меня на обед именно сейчас, как только мы переступили порог столовой. Обычно у клиники были строгие часы перерыва, когда, как правило, закрывалась даже регистратура, и весь персонал заполнял столовую, но сейчас почти все столики были пусты. Судя по всему, Иван Сергеевич собирался о чем-то поговорить наедине, и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем именно. Я и не рассчитывала, что Алиса с Владом скроют от друга вчерашнее происшествие, но в глубине души все же надеялась, что обойдется без допроса с пристрастием.
Мы взяли подносы, нагрузили их едой, заплатили и заняли за самый дальний столик, что скрывался от остальной столовой за большой искусственной пальмой. Пока стояли у микроволновки, мимо прошли две молоденькие медсестры. Обе дружно кинули заинтересованные взгляды на Ивана и недоуменные на меня:
– За что вы так со мной, Иван Сергеевич? – я достала из микроволновки свою тарелку и первой направилась к столику. Никитин к тому моменту уже погрел свою еду и стоял рядом только ожидая меня.
– Ты о чём?
– О поклонницах ваших. – кивнула в сторону девушек: – Меня вся больница возненавидит, узнав, что я с вами так часто обедаю. Да еще и в не обеденное время.
Никитин фыркнул, поставил на стол тарелку и обошел стол, чтобы галантно отодвинуть мне стул. Я благодарно кивнула и села, а блондин вернулся на свое место.
– Вас ненавидеть, Варвара Александровна, страшное дело. Проблем не оберешься.
Я насмешливо фыркнула и немного расслабилась, приступая к салату. Оказалось, что я все же была голодная, потому что умяла его в один присест и даже не заметила, что Иван Сергеевич так и не притронулся к еде, продолжая внимательно смотреть на меня.
– Но кто-то все же рискует? – неожиданно спросил он.
Я подавилась. Подняла голову, встретилась с блондином взглядом и поняла, что в его глазах не осталось и тени смеха. Он смотрел слишком серьезно, от чего у меня резко пропал аппетит.
– Что?
– Ненавидеть тебя.
Пришлось отпить из кружки с чаем, чтобы смочить разом пересохшее горло.
