Она сама его прикрыла и посмотрела на Сергея большими сочувствующими глазами. В которых так и стояло предложение: а не позвать ли нам Розу и Бонни? Мера, конечно же, крайняя. Но и случай — тоже. Так что клин клином. Может, эти бешеные Говарды-Джеральды так хорошо вынесут мозг Серому и Карине, что те сами помирятся, просто чтобы сохранить остатки психики в целости?
Этот вариант Серому совсем не нравился. Хотя… Лучше уж вынос мозга от безумной парочки, чем вот это вот все. В смысле, без Карины.
Надо что-то с этим делать. Делать надо.
— Ладно. — Потерев ладонями лицо, Сергей опустился на угол дивана. — Пусть она специалист никакой. Ужас же просто. Уволили, и слава Богу. Может вообще не работать, у меня…
— Сереж, — так нежно пропела Олеся, что Серый чуть собственными словами не подавился.
— А?
— Ты хорошо сказал. Запомни. Хорошенько эти слова запомни. Как только захочешь расстаться с ней раз и навсегда — именно это и скажи. Безошибочный способ. Гарантирую.
У бывшей учительницы сделалось изумительно ехидное и одновременно зверское лицо.
— Ага, — подтвердила Ира. — Если ты это всерьез, то лучше сразу о ней забудь. Где среди лета Левушка нового баса найдет?
Левушка просиял, прижал жену ближе и поцеловал в макушку. Гордо. Мол, вот у меня жена — умница и талантище, лучше не бывает. А ты — дурак. Дура-ак…
Ага. Он самый.
Серый поднял руки вверх.
— Сдаюсь. Фигню сказал. А вообще она рисует классно. Обалденно рисует! Скажи, Вань.
Тенор радостно кивнул, а Лев зашипел. Что, конечно же, более приличествовало какой-нибудь плебейской гадюке, нежели царю зверей и прекрасному вокалисту. Впрочем, жену из рук все равно не выпустил.
— Все-таки ваши художества, — недовольно проговорила Ирина, — перебор.
— Есть японская методика, — встрял Артур, ужасно довольный тем, что на этот раз вся честная компания налаживает не его личную жизнь. И вообще как-то подозрительно злорадно он выглядел. — Там вообще делают манекен того, кто тебя обижает. В основном начальника. И его не то, что можно, его нужно избивать. В обеденный перерыв.
— Знаешь что! — взвился Лева.
— Очень помогает сохранить прекрасные отношения в коллективе, — с сияющей улыбкой резюмировал Артур.
— Да иди ты! — Лев демонстративно отвернулся от предателя.
— Может быть, Карине мой манекен подарить? — спросил Сергей, представил, как рыжая бестия лупит его кулаками… маленькими такими, хрупкими и нежными кулачками, и добавил: — Только мягкий, чтобы не ушиблась.
— Можно палку дать, — вступил с рациональным предложением Томбасов, до этого сладко дремавший в единственном кресле. — Или биту.
— Можно, — не стал спорить Сергей со знающим человеком. — Я уже на все согласен.
Даже не то, чтобы рыжая бестия побила его самого. Подумаешь, потерпеть немножко, все равно ей до Бонни и его пыточной хореографии — как бурундуку до Ганнибала Лектора.
Несколько секунд в номере висело понурое молчание. Которое прервал все тот же Томбасов:
— А вот скажи мне, друг, как так получилось, что ты не проконтролировал заказ? Деньги были немалые вложены.
— Были, — горестно поморщился Сергей. — И эскизы были… великолепные эскизы! Такой дом обещали…
— А съездить лично проверить — для слабаков?
— Чье бы непарнокопытное мычало! — взвился Серый. — Не помнишь, кто нам так вовремя мюзикл подогнал? А то ж у нас концертов мало было, мы даже спать успевали! Какой к черту съездить на объект, я домой-то не всегда успевал!
— Надо проверяющего на Камчатку отправить, — царственно проигнорировав собственную ответственность… ладно, часть ответственности, сменил тему Томбасов.
— Да! Давай пошлем меня! На недельку… нет, две! — почти сладострастно потребовал Серый.
— Нет, — обломал его Томбасов. — Ты иди с товарищами своими. И пой.
— Пой. О любви, — вздохнул Сергей. Упал на край кровати. Опустил голову, обхватив ее руками, и замер так.
Голова была тяжелая, дурная и в целом несчастная. Вот как так, а? Ведь все хорошо было! Отлично было, замечательно просто! И вот. Нате вам. И эти — смотрят так, словно это он, Сергей, во всем виноват. Как будто он сам себе золотой унитаз вместо дома сделал и сам же на себя блондинистый паричок напялил! Черт! Хоть бы одна сволочь искренне посочувствовала. Ага. Щас. Дождешься от них.
— Петр Иванович съездит, — решил Томбасов.
И словно в ответ на его призыв измученным джинном появился начальник безопасности.
— Добрый день. Жарко что-то, — сообщил он всей честной компании, утер лоб бумажной салфеткой, сел рядом с Сергеем и вручил ему папку.
— Что это? — уныло спросил Сергей, уже зная ответ.
— Барышня твоя.
— И ты сразу знал, что она дизайнер из «Барвихи-стайл», которая работала над моим домом?
— Конечно.
— А… предупредить? — спросил Серый, проглотив все те матерные слова, которые просились на язык.
— От начальства распоряжения не было. Ты не спрашивал. Что я буду в твою жизнь лезть?
— И ты, Петр! — скривился Сергей.
— Ты читай, читай, — с насмешкой пополам с сочувствием кивнул Петр Иваныч и достал из пачки новую салфетку.
Сил спорить не было. Ни на что не было. Даже обозвать себя идиотом и побиться головой об стену.
Он раскрыл папку. С цветной фотографии, ярко и светло улыбаясь, смотрела совсем молоденькая Карина. Сердце в первую секунду сдавило — уж очень все нехорошо получилось сегодня. А потом пришла злость и решительность. В конце концов! Он не мальчик какой-то бесхребетный. И не ее бывший, павлин щипаный. Ему нужна эта женщина. И он своего добьется. Надо будет — выкрадет и увезет на Камчатку. В чум какой-нибудь или юрту. И чтоб никого вокруг. Пока дурить не перестанет!
Правда, через несколько страниц текста он уже не был уверен, что его гениальный план воплотим в жизнь. Или даст нужный эффект.
— Что? — буркнул он, скосив глаза на бессовестно расслабившегося Петра Ивановича.
— То, — безжалостно добил его начбез.
— Что там? — поинтересовался Томбасов.
Серый поморщился и захлопнул папку. Все, что нужно, он уже увидел.
— Карина — ведущий дизайнер «Барвихи-стайл», лауреат каких-то там конкурсов. Работает в фирме со дня основания. Параллельно вела два проекта. Но директор решил, что в этот раз прямого выхода на заказчиков у нее не будет — ее, как я понимаю, стали отжимать от заказов, потому что у нее был самый высокий процент в конторе. И ей готовили — ну, пусть не что-то такое бомбезное, потому что они на деньги встряли, но… какую-то гадость, чтобы под угрозой увольнения порезать заработок. Ну, и девочку тупую, племянницу генерального, засунуть на ее место. И главное, на ее деньги.
