1. Ну, все пошло по-новому
Утро началось совершенно неправильно. Хотя и очень позитивно.
Проснувшись, Миша не обнаружил рядом жену.
Она не плакала, не всхлипывала во сне. Не пришлось ее будить ласками и поцелуями.
Она попросту дезертировала. Бросила его, а сама куда-то девалась.
Все понятно! В доме же младенец! Так Аня сбегала всегда к новорожденной Любочке. А теперь вот к «симпампусику» рванула. Интересно: сколько куч навалил за ночь бедный маленький щеночек?
За дверью слышалось нежнейшее воркование, просто музыка небесных сфер. Интересно, сколько же ласкательных суффиксов в русском языке? И как это получается, что этим суффиксам никого учить не надо, сами всплывают в нужную минуту.
Аня вон хохочет-заливается:
– Михрютка ты, Михрюля!
Любка вторит:
– Малюся наша, да, мам? Самая красотюнечка из всех красотюнь! Я ж говорила: давно надо было завести.
Еще и Женька осторожно мужественно добавляет, чтобы не уронить свою взрослую честь:
– Как Масечка спала?
Действительно, чего они отказывались, непонятно. Вон, счастья-то сколько! Ну да – лужи. Будут полгода лужи. И, очевидно, большие. Лужи и кучи. Только что это все по сравнению с той нежной радостью, которая царит в семействе?
Не успел Миша додумать про всеобщую радость. Сияющая Аня влетела в спальню и быстро закрыла дверь на ключ. Плюхнулась рядом с мужем, прямо в халате, поцеловала:
– Ты проснулся, Мишанечка! Это мы нашумели, мы разбудили?
– Нет. От холода. Смотрю: один. Собирался плакать, чтоб тебя назад заманить. Навзрыд.
Они обнялись и стали целоваться, как после долгой разлуки.
– Дураки, что раньше такое чудо в дом не привели, – пожаловалась Аня в промежутке между долгими поцелуями.
– Слушай, я чего подумал-то. Ну вот. Завели собаку. Наконец-то. Давай Любке братика сделаем, а? Или сестричку?
– Давай! Прямо сейчас? – легко откликнулась Аня, хотя раньше и слушать о другом ребенке не хотела. Отказывалась напрочь.
– Прямо здесь и сейчас! – загорелся Михаил. – Что тянуть? Сколько времени зря упустили.
– Да! Упустили! Идиоты!
– Я не идиот, – мотнул головой Миша, готовый немедленно создавать новую жизнь. – Я всегда хотел. И сейчас – очень-очень хочу. Очень тебя хочу.
– И я хочу, – легко и радостно откликалась жена. – Пусть будет ребенок. Пусть будет. Пусть будет.
– Вот почему-то уверен, что точно получился парень.
– Или девочка, – расслабленно подтвердила Аня. – Кто-то точно получился.
Они лежали рядом совершенно без сил. Счастливые до безобразия. Вставать ни за что не хотелось. Хотя было вполне пора.
Миша подтянул к себе лэптоп с ночного столика:
– Сейчас в отеле номер забронирую. И билеты быстренько оформлю. А то днем закручусь. Нам же надо в Венецию. Закреплять трудовые успехи.
– Все сделали будь здоров! Ничего закреплять не нужно, – лениво протянула Аня. – Там все само закрепится.
– Но в Венецию-то нам нужно? Нужно!
Миша быстро, привычно стучал по клавишам. Аня нежилась рядышком. Ей не хотелось ни в какую Венецию. Вполне можно и дома побыть с Любкой и щеником. Или на дачу махнуть, там сейчас красота. Соловейки поют. Но раз мужу хочется в Венецию – пусть. Он – ее счастье. Пусть счастье само все и решает.
– Готово! – похвастался наконец муж. – Цени! Все оформил.
– Значит, летим.
И началась обычная утренняя деловая суета.
Завтракают втроем. Медведистый младенец унесен Женькой к своим. Им же тоже хочется насладиться и наиграться с такой красотой.
– Мам, а ты во сколько лет первый раз влюбилась? – спрашивает неожиданно Люба и пристально смотрит на мать.
Надо отвечать. Тут не отшутишься.
