Предложение орчанки было такое неожиданное, что девушки долго просто пытались представить, как это будет происходить. До глубокой ночи обсуждали они предложение Берк. Рисовали прямо на столе схемы, планы, спорили и даже немного ругались. И в конце концов решил: торговле орехами с Красным берегом — быть! Воодушевленные такой перспективой, они продолжали жить повседневной жизнью, но даже дышать на болоте, кажется стало свободней.
Когда цветы мака отцвели, перед ними встал новый вопрос. Когда нужно собирать урожай и как? Про это никто никогда не слышал и не знал. Панику, возникшую в тесных рядах проклятого сестринства, быстро подавили и проблемы стали решать постепенно.
Сначала общими усилиями они из сухих стволов молодых деревьев связали два плота. И в качестве полевого испытания все по очереди сплавали к перешейку полюбоваться на редкую красоту.
На втором озере они нашли и нарезали отличный тростник, росший на его берегу в изобилии. Такого вида тростника на болотах больше нигде не росло. Он был тонким, гладким и необычайно гибким. Наверное, он высеялся здесь вместе с маком, как сорняк. Из него черненькая Себастина сплела отличную шляпку, за которую девочки чуть не подрались. Она оказалась такой удобной и легкой! Во избежание дальнейших конфликтов, было решено освободить Себу от всех работ, пока она не обеспечит всех девчонок, такими же достойными головными уборами.
Через три недели как раз когда, по общему мнению, созрел мак, головы девушек украшали плоские шляпки, похожие на перевернутые тарелочки, с широкими полями, равными развороту плеч. Подвязывали их под подбородком лентами, в обители имелся небольшой их запас, а еще каждая, надергав ниток из редкой здесь, цветной одежды, украсила свою шляпку вышивкой.
На шляпе Берты, был подсолнух, у Медеи мак, Агафья украсила свою, гроздью рябины. Шляпка кучеряшки Зои расцвела шерстяными васильками. У нее были шерстяные, синие носки, но давно протерлись, и она распустила их на нитки чтоб связать новые. Берк, вышила на своей шляпе зеленые, дубовые листья, такие она вышивала на рубашке папы. У Себастины были колокольчики, Зоя отдала ей остатки своих ниток, все равно на носки теперь не хватит.
В вышивке на шляпах была не только красота, но и польза. Когда девушки возвращались домой, они складывали шляпы на сундук стопкой, а уходя по рисунку всегда, находили свою. Они отлично защищали от солнца, в них было удобно работать в огороде и собирать травы, а после того как проклятые выяснили, что и дождь в них не страшен, на улицу без шляпки больше никто не выходил. Девушки всегда остаются девушками, в красивой, новой вещице, они стали чувствовать и себя красивее.
Перед началом сбора урожая мака, они сделали пробу на зрелость семян. Девушки сначала перетащили через каменный перешеек в другое озеро один из плотов. Спустив его на воду, они теперь легко могли добраться до вожделенных коробочек. Действуя большим мечем Бёрк, как топором, они срубили две маковые коробки с семенами. Они были влажными от того что почти лежали на воде, разделенные с ней только зеленым листом, из которого вырастал цветок. Пришлось пару дней сушить их под навесом и когда коробочки зачерствели и стали греметь как настоящие маракасы, их разрубили топором. Наконец все увидели семена водяного мака. В одной головке их было около двадцати, крупные, размером с неочищенный лесной орех.
После ужина, они нажарили себе угощения. До этого орехи водяного мака никто кроме Берк не пробовал. Даже без карамельной глазури их вкус поражал. Они были сладкими, хрустящими, с ярким ореховым ароматом.
— Да, теперь понятно, почему они такие, заразы, дорогие. — Облизывая губы, сказала Дина. — За такое не жалко и золотого.
— Если он у тебя есть. — Как всегда резко, прокомментировала Берта.
Девчонки засмеялись. Мало кто из них, хоть раз в жизни видел золотую монетку и почти некто не держал такое сокровище в руках. За три золотых в деревне, можно было купить хорошую корову.
Орехи единогласно были признаны полностью созревшими и на другой день, не откладывая в долгий ящик, начали собирать урожай. Сначала, хотели доставать из коробочек семена прямо на плоту, но эту идею почти сразу отвергли как рискованную. Плот был маленьким, неустойчивым и мог от любого неосторожного движения перевернуться. Девушки не хотели повторять историю старины Бёркалионна (или как его там) и очисткой решено было заниматься уже в обители.
С утра, как только солнце чуть-чуть показалось над горизонтом, от берега отплыл плот. После долгих споров, был придуман пошаговый план сбора мака. Решено: прямо в воде срубить ореховые коробочки, связать в пучки по десять головок и подгонять к берегу. Потом две девушки, поставленные на озерном перешейке, переносили их через пригорок и бросали связки в другое озеро. Там, другие девчонки на втором плоту собирали их за длинные веревки в большие связки, и буксировали к своему берегу.
Они провели у воды за напряженной работой девять дней. Потом цепочкой, как муравьи, они таскали связки маковых головок, подвешенные на длинные палки, перекинув те через плече, как коромысло. За высоким забором, спрятавшись от летнего зноя под навес, спокойно и не торопясь, они раскалывали ореховые головки толстыми палками. В зерна попадала труха от кожуры и когда все орешки были очищены, их пришлось еще и перевеять. Они высыпали их небольшими порциями на простыни и, выйдя на середину двора, где чувствовался свежий сквознячок, стряхивали ткань вверх, ветром выдувая ненужную шелуху. Потратив много сил девушки, набрали три больших мешка маковых орехов. Следующей задачей было, доставить их в город и продать.
Коза, как и её хозяйка при заселении в обитель была в положении, и теперь у неё было два козленка. Первое время им разрешено было высасывать у матери все молоко, но через месяц их стали привязывать, частично переведя на травку. Выделяли козлятам теперь всего по кружке молока в день, остальное шло Сфеносу и на приготовление каш или выпечки. Обязательно кружечку молока давали Лали, она сильно кашляла и за нее все волновались, если после этого что-то оставалось, шло на питьё всем девушкам по очереди.
Малыш Сфенос рос спокойным, здоровым ребенком и отличался очень хорошим аппетитом. Уже через две недели после родов Берк поняла, что у нее не хватает молока и подкармливать бутуза решили козьим. Сфен пил его из заварного чайничка, через тонкий керамический носик и быстро вошел во вкус, а после двух месяцев кормления грудью, молоко у орчанки совсем пропало. Она от этого не расстроилась, у сына в месяц прорезались зубы, и он стал больно кусаться. А Медея этому, кажется, даже обрадовалась, теперь три раза в день козьим молоком Сфена поила она. Берк сначала ревновала к ней сына, но Мади не добивалась роли матери и не мешала ей, а когда нужно всегда была рядом. И спокойно, без ненужной борьбы они разделили своего мальчика, Берк была с ним вечером после работы, ночь и сутра, а Мадина возилась с малышом днем. Причем роль няньки не мешала ей выполнять постоянную ее работу, она хорошо готовила и часто была за повариху.
В своей корзине-колыбели он пробыл лишь две недели, от природы очень юркий, Сфенос быстро научился выпутываться из пеленок. После того как он чуть пару раз не выпал из люльки, в углу кухни ему соорудили место для игр, что-то наподобие большой корзины устланной одеялом. Там он гулил, ворочался и наблюдал за всеми. В месяц Сфен начал ползать, а в два сам вставал на ножки, держась за перила загородки, чем шокировал свою няньку.
