– Да, каким-то образом, – сказал профессор. – Через венерианца, причем к его же удивлению. Объяснение этого лежит далеко за пределами наших нынешних знаний об этом предмете. Хотя этот метод остается загадкой, у нас есть единичный пример, чтобы доказать, что один разум может быть сделан своего рода ступенькой между двумя другими, по крайней мере если одна из этих других ступенек – марсианин.
– Значит, вы считаете, что эта трудность первоначальной связи, которая, по-видимому, является нашей единственной гарантией, вызвана только межпланетным расстоянием.
– Без сомнения.
– И вы утверждаете, – подытожил капитан Эверед, – что в настоящий момент в двух-трех милях от нас находится марсианин, командующий самой большой из существующих радиостанций?
– Я рад, – сказал профессор Радж, – что вы это поняли. Это убедительное доказательство того, что вы понимаете всю нашу опасность. Если бы марсианин полностью контролировал установку станции X, мы бы сейчас здесь уже не сидели. После того, как мы с Хьюзом начали пробираться туда, у меня мелькнула мысль, что бежать бесполезно, и поэтому я бросился обратно в сигнальную комнату и отсоединил вакуумные трубки от обоих приборов – вот они!
Отключение передатчика
ПРОФЕССОР ДОСТАЛ ИЗ кармана две вакуумные трубки и положил их на стол.
– Эти детали, – добавил он, – незаменимы, и их к тому же невозможно изготовить из тех материалов, что имеются на острове.
Капитан Эверед посмотрел на Раджа с откровенным одобрением.
– Я не собираюсь пытаться установить связь со станцией X – мы оставим ее в покое. И я молю Бога, чтобы ее нынешний обитатель оставил в покое нас.
– Думаю, ему придется это сделать, – сказал Стэнли.
– Ну, в этом я полагаюсь на вас, – отозвался капитан.
– А вы помните, профессор Радж, – подал голос доктор Андерсон, – венерианец говорил, что марсианине всегда превосходят чужие ожидания.
– Да, – серьезно сказал профессор, – неизвестно, что марсианин может сделать для замены потерянных трубок. Может быть, их наука способна легко преобразовывать элементы.
– Предположим, – сказал врач, – наш радист получит вызов со станции X.
Эверед быстро перевел взгляд с Андерсона на профессора.
– Только что, – сказал тот капитану, – вы упомянули о мерах по уничтожению марсианина. Не могли бы вы принять эти меры сейчас?
– Вы бы посоветовали высадить десант? – спросил Эверед.
– Нет, – покачал головой ученый, – риск слишком велик. Венерианец предупредил меня, что по сравнению с марсианами мы – дети. И потом, есть еще кое-что, с чем мы должны считаться. На острове три человека, и теперь любой из них может оказаться марсианином.
Слова профессора, казалось, живо напомнили слушателям об огромной силе и хитрости их врага.
– Однако, – продолжил Стэнли, глядя на капитана, – у вас на борту хорошие пушки.
– Вряд ли они помогут нам в нашем деле, если речь идет о марсианине, – ответил Эверед. – Одна из причин, по которой для станции был выбран этот остров, заключается в том, что из-за его очертаний с моря не видно ничего, кроме окружающих его скал. Возможно, если бы у нас был воздушный шар для наблюдения… Но у нас его нет. Каково ваше решение, профессор?
– Да, оружие, – проговорил Стэнли. – Предположим, марсианин сможет заменить недостающие трубки. Наша единственная надежда – разнести всю установку на атомы!
Это предположение, казалось, ошеломило обоих его слушателей. Несколько секунд капитан Эверед молча смотрел на профессора Раджа, очевидно, обдумывая эту мысль.
– Что ж, – сказал он, наконец, – что касается меня, то я перешел Рубикон. Говорят, что можно быть повешенным, как за овцу, так и за ягненка. Взяв на себя ответственность действовать без официальных полномочий, единственный логичный путь – следовать туда, куда он ведет. – Эверед на минуту замолчал, а потом добавил: – И я это сделаю!
Затем он вышел из каюты, и Радж вздохнул с огромным облегчением.
Опасность все еще неминуема
– ПОДУМАЙТЕ, АНДЕРСОН, – СКАЗАЛ профессор, – мир должен благодарить вас за теперешнее отношение капитана Эвереда. Именно из-за того, что вы воспользовались своими возможностями, мы не можем сейчас убедить его в опасности.
– Надеюсь, он последует вашему совету, – ответил медик. – Это было бы большим облегчением. Я не чувствую себя в безопасности.
– Из-за марсианина, который может исправить повреждения?
– Да.
– Я был бы последним, – сказал Радж, – кто недооценил бы его способности, но без вакуумных ламп – а я забрал их все – радио не может работать. Здесь не обычная радиоустановка. Ее эффективность заключается в балансе двух элементов в вакуумных трубках взаимной противоположной силы – ртути и мышьяка. Эти два элемента, а также тантал для детекторной трубки, абсолютно необходимы для этого прибора, который, кстати, является моим собственным изобретением. И ни одного из трех элементов нет на острове, так что, если он не может создать их путем трансмутации в одночасье, он бессилен.
– Да, – повторил Андерсон, но в его тоне не было особой убежденности.
Как только стало достаточно светло, «Сагитта» заняла позицию у острова, чтобы иметь возможность обстрелять сигнальную станцию и установку в целом. И когда ее шестидюймовые орудия замолчали, от установки станции X не осталось ничего, кроме развалин.
Пока капитан Эверед наблюдал за работой пушек, за ним, в свою очередь, приглядывал Андерсон, который стоял на палубе крейсера вместе с профессором Раджем.
Доктор мог читать по лицу своего начальника как по книге и замечать признаки, пусть и незначительные, душевного расстройства, вызванного этим делом.
Наконец, он обратился к своему спутнику:
– То, как шеф подошел к этому случаю, великолепно. Только тот, кто знает его так же хорошо, как я, может понять, каково ему. Он знает, что это должно означать военный трибунал.
– По всей вероятности, – сказал Радж, – его вообще никогда не призовут к ответу.
– Почему же? – не понял его медик.
– Потому что если мир избежит угрожающей ему участи, то только из-за того, что он примет наши отчеты и доказательства и предпримет необходимые меры, пока не стало слишком поздно. Если же Земля не сможет избежать этого – а я очень боюсь, что это, в конце концов, самый вероятный исход – тогда всем нам придет конец.
– Вы действительно думаете, что шансы против нас?
– Боюсь, что так оно и есть, – серьезно ответил Стэнли, – хотя у нас еще есть шанс сразиться.
– Я несколько удивлен вашим мнением, – заметил доктор. – Прошлой ночью я больше всего боялся марсианина.
