Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
В доме он закрыл меня собой – чертово геройство – и теперь кровь заливала его рубашку. Влажное пятно расплывалось под моими трясущимися пальцами, пачкая их и заднее сиденье седана, на котором полулежал Сатир.
– Выкарабкаюсь из принципа, чтобы ты до конца жизни оплачивала мою страховку, – его лицо побледнело, но на потоке острот это не сказывалось.
Джейсон выкрутил руль, вписываясь в поворот. Не удержав равновесия, я навалилась на Сатира.
– Ну не при свидетелях же, – поморщился он. – Завязывай по мне ерзать.
– Прости! – в тысячный раз попросила я.
Руки сводило от напряжения, а ладони соскальзывали с раны, когда машину подбрасывало или заносило на поворотах, но я сразу возвращала их на место. Отпустив очередную колкость, Сатир закашлялся.
– Не дай воздуху попасть в рану! – не оборачиваясь, бросил Джейсон и потянулся к сотовыму.
От совета легче не стало – Сатир продолжал часто дышать. Задрав его рубашку и скатав ее в валик, я приложила комок ткани к выступающей крови и прижала изо всех сил. Горячая пятерня Сатира накрыла мои руки.
– Да уж, давай помогай, – сквозь слезы улыбнулась я.
В пределах разрешенной скорости наш седан миновал центр Лас-Вегаса, оставив позади Стрип и аэропорт, и разогнался, выехав из города. Я надеялась, что Джейсон повезет Сатира в больницу, но в глубине души понимала, что этого не случится – внимание полиции было последним, в чем он нуждался.
Закончив разговор, Джейсон отложил сотовый и свернул на сто шестидесятое шоссе – на середине дороги в Парамп нас ждал вертолет. В такие минуты начинаешь особенно ценить родственные связи. Мысленно поаплодировав талантам отца быстро сориентироваться и прислать помощь, я с тоской подумала о том, что никогда не смогу забыть рассказанное о нем Кристой. Ни понять, ни принять, ни простить. Наверное, после таких откровений отец сам пристрелил бы мою просветительницу, но Джейсон успел первым и всадил две пули ей в грудь, едва Криста ранила выскочившего из подвала Сатира и убила Стивена, ворвавшегося в дом с черного входа.
Седан снова тряхнуло – мы свернули с шоссе на грунтовую дорогу. Огибая холмы, она уходила в пустыню. Увидев вертолет, я радостно улыбнулась Сатиру – помощь близко. Безумно хотелось его поцеловать, но я не решилась приставать с нежностями в такой серьезный момент.
– Скоро будешь как новенький, – пообещала я, когда седан остановился.
На вертолете не было никаких опознавательных знаков, кроме номера, – ни медицинского логотипа, ни названия округа. Двое парамедиков в синих комбинезонах без единой надписи достали носилки. Не спрашивая разрешения, я дождалась, пока они переложат на них Сатира, заклеят и перебинтуют рану и забралась в кабину следом за ними. Он все еще был в сознании, но шутить перестал. Вопреки предположениям, никто не стал меня удерживать. Пилот обернулся и молча протянул сначала упаковку влажных салфеток, а потом наушники. Я поблагодарила его кивком и принялась стирать кровь с ладоней. Оставив седан, Джейсон уселся рядом. Винты закрутились, мощной воздушной волной прижимая к песчанику редкие кустарники и наполняя кабину монотонным гулом. С легким рывком вертолет поднялся в воздух.
Надев наушники, я не сводила глаз с бледного лица Сатира, следя, словно в тумане, как возле него колдуют парамедики, ставя капельницу и надевая кислородную маску. Еще полчаса назад я ужасалась всему, к чему он оказался причастен, а теперь мне было плевать на шоу – только бы Сатир выжил. Поругаться мы успеем позже.
Сатир не был святым, но я отгоняла мысли о такой жестокой расплате за грехи. Он не умрет сегодня – я не дам ему так легко отделаться. Да Сатир и сам не сдастся – слишком упрям. К тому же, он еще не успел выслушать мое мнение о своем кровавом бизнесе. И я это исправлю, стоит ему встать на ноги! Вместо упрямых обещаний мне, наверное, следовало молиться, но я никогда не отличалась смирением.
Не вспомнив ни единой молитвы, я сквозь слезы смотрела на Сатира и не заметила, как пустыня под нами сменилась зелеными холмами и виноградниками, и осознала, что мы в Калифорнии, только когда вертолет начал снижение. За окном, насколько хватало взгляда, простирались поля – ни города на горизонте, ни больших шоссе. Единственным строением поблизости оказался дом в викторианском стиле, с башнями на фасаде и широкой террасой. С трех сторон его окружал сад, а прямо перед центральным входом находилась заасфальтированная площадка. На нее и опустился вертолет.
Дождавшись, когда остановятся винты, парамедики осторожно достали носилки и покатили их к центральному входу. Я семенила следом.
По ступеням лестницы с резными белыми перилами к нам навстречу спустилась женщина в знакомом синем комбинезоне. На вид она была ровесницей моей матери, но выглядела менее ухоженной и не увлекалась ни ярким макияжем, ни украшениями. Ее темные волосы с единственной седой прядью на виске были собраны в пучок.
– В холле направо, – скомандовала она парамедикам, мельком изучив состояние Сатира.
Я сделала робкую попытку подняться вслед за носилками, но женщина преградила мне путь.
– Ждите здесь, – сурово предупредила она.
– Кто это? – шепотом поинтересовалась я у подошедшего Джейсона, когда властная незнакомка скрылась в доме.
Тот равнодушно пожал плечами. Действительно, какая разница? Усевшись прямо на ступени, я устало помассировала виски кончиками пальцев. Это будет очень долгий день.
Я не ошиблась: время тянулось так медленно, словно кто-то силой удерживал стрелки часов. От нечего делать я ходила вдоль террасы, пока Джейсон с кем-то созванивался. В дом нас по-прежнему не пускали, хотя по моим самым грубым расчетам операция должна была закончиться. Вертолет улетел, но через пару часов вернулся, привезя отца в качестве пассажира. Едва его ноги коснулись асфальтовой площадки, я мысленно застонала. Мне не нужен очередной нравоучительный разговор. Нервничала я напрасно, беседа ждала не меня. Отец прошел мимо; Рой поднялся по ступеням следом за ним, но внутрь дома не вошел, замерев на террасе.
– Марк, я тысячу раз просила не втягивать меня в это! – донесся из-за двери раздраженный голос брюнетки. – Я ценю все, что ты сделал для нас с мужем, но это не повод…
– Я сожалею. Но поверь, случай был критический.
Слышать подобный тон у отца мне еще не приходилось – в нем действительно звучали извиняющиеся нотки. Сгорая от любопытства, я подошла ближе и попыталась подняться по лестнице.
– Мисс, вам лучше подождать внизу, – привычно удержал меня Рой.
Недовольно фыркнув, я подчинилась. Можно подумать, что на четыре ступеньки дальше от двери мне будет хуже слышно.
– Труди, обещаю: я больше никогда тебя не побеспокою.
Труди!? Труди Шапиро, в девичестве Гамильтон. Так вот, как сейчас выглядит причина многочисленных родительских ссор. Если верить таблоидам, в юности Труди была любовницей отца, а если упрекам матери – его единственной безответной любовью. Странно, что я ее не узнала, учитывая какой скандал раздула пресса, обнаружив нелегальный приработок Эйдана Шапиро, – муж Труди тайно делал пластические операции тем, кому в них было отказано. Правда всплыла, когда одна из пациенток скончалась от сердечной недостаточности. Поставив крест на бизнесе Эйдана, она бросила тень и на карьеру Труди, которой пришлось попрощаться с работой хирурга в престижном госпитале. Чтобы замять скандал и избавить Эйдана от тюрьмы, отец потратил кучу денег и теперь понятно, что не безвозмездно. Первое время в прессе еще всплывали новости о чете Шапиро, но, потеряв интерес, их оставили в покое.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
