За что получаю пощёчину. Сильную. Отрезвляющей.
Развернувшись, Эмиль уходит, оставляя меня одну, даже не прощаясь.
Я же прихожу в себя и понимаю, что надо бежать! Бежать, несмотря ни на что! Как можно дальше от Хасановых.
***
Надеваю сверху длинное, закрывающее всё тело платье и плетусь на выход из дома. Чувствую себя грязной, хоть и отмывалась несколько часов в душе. Кое-где растёрла до кровавых ран, но их не видно под платьем.
— Карина! — окликает меня кто-то, и я застываю, боясь, что это Эмиль. Узнал, что собираюсь сбежать. Потребует вновь… нет! Нет! Нет! — Кариночка, девочка, ты куда? — щебечет Лиола, подойдя ко мне.
— Я домой. К себе, — отвечаю, не смотря на неё.
— Что с тобой? — аккуратно поворачивает моё лицо к себе, заставляя взглянуть в её глаза. — Ты плачешь? Почему? — обеспокоенно интересуется, но я больше не верю ни одному из их семейки.
Они актёры!
Мило улыбаются в лицо и вонзают нож за спиной.
— Потому что жизнь несправедлива и ужасна, — само по себе срывается с моих губ.
— Что случилось? Кто обидел тебя? — продолжает она настаивать на ответах. И мне хочется верить в её заботу и любовь… Но нет! Нельзя! Слишком многим доверяла и слишком многие меня предали. И это одни и те же люди.
— Ваш сын! — решаю не молчать. Пусть знает какие монстры её дети. — Он надругался надо мной… потому что я узнала о его измене. Сказала свадьбы не будет…
— Эмиль? О боги! Что за ужас! Быть не может!
— А это может? — оттягиваю платье, демонстрируя шею в засосах, синяках, укусах и ранах. — Может?! Может?! — срываюсь на истерику и слёзы.
— О-о, боже! Я…
— Я хочу домой! К брату! Домой! Домой!
— Всё, успокойся! — прижимает меня к себе. — Он ответит за то, что сделал с тобой! Ты, правда, поезжай домой и будь там до свадьбы!
— Не будет свадьбы!
— Будет! Эмиль ответит за то, что осквернил тебя! Мой сын ответит за свой поступок, Карина!
— Я не хочу! Пусть катится к чертям!
— Ни мой муж, ни Эмиль тебя не отпустят, девочка. Я могу лишь уговорить их отсрочить дату до момента, пока ты не придёшь в себя. Отменить свадьбу сейчас будет позором для всех!
— Ну и пусть!
— Мне очень жаль, но ты сама понимаешь, что Эмиль…
— Эмиль меня уничтожит, если я пойду против него.
— Ты сама это сказала, — с сожалением произносит. — Поезжай домой. Вещи я соберу и пришлю тебе сама. Я поговорю с сыном. Но тебя прошу не говорить никому о случившемся.
— Ага… — безразлично кидаю.
Я в чёртовой ловушке и выхода из неё нет. Родители не одобрят того, что я посмела рот открыть. Брат может пострадать…
Думай, Карина! Думай!
Нельзя сдаваться! Нельзя!
Надо бороться за себя и Тимура! Уничтожить всех, кто хочет разрушить нас!
Я сильная! Я справлюсь!
Глава 26Вхожу в родительский дом спокойно, ни о чём не думая и даже не боясь никого в этот раз. Мне плевать, даже если мама будет кричать на меня не своим голосом, как всегда. Папа ругаться, поддерживая маму, или будет молчать, позволяя маме убивать меня словами и своим поведением.
Плевать, даже если мама меня придушит… Ну и пусть.
Отчего-то интерес к жизни пропал. Невозможно даже найти в себе те ниточки, которые я держала в себе раньше, возвращая хорошее настроение, оптимизм и счастье. Улыбалась, несмотря ни на что...
Их нет. Хасановы их грубо ножницами покромсали. Даже склеить нельзя. Сшить… Восстановить.
— О-о-о, Карина! — тянет мама, сидя с папой за столом, заметив меня. — Явилась наконец?
— Домой пришла, — отвечаю безразличным тоном, устремив взгляд на дверь собственной комнаты.
Туда хочу! Скрыться за ней и больше никогда и никого не видеть.
Уткнуться носом в подушку и реветь-реветь-реветь, пока глаза не перестанут видеть от переизбытка влаги.
— Домой? — удивляется родительница. — Тебя Хасановы выгнали?
— Нет, — отвечаю, взглянув на отца, что оценивающе смотрит на меня. Неосознанно поправляю горловину, боясь, что он заметит засосы, синяки или раны. — Просто решили, что всё же до свадьбы мне лучше жить дома.
— С чего вдруг? — недоверчиво интересуется она же. — Эмиль тебя отпустил? К нам? После той сцены? Что уже натворила, мерзавка?! — встаёт, зло пыхтя.
— Ничего такого, — пожимаю плечами, не чувствуя и капли страха от её приближения. — Просто я пришла и всё.
— Ты что, пьяная? — хватает за подбородок, разглядывая меня, выискивая ответ на свой вопрос. — Вроде нет… — поджимает губы. — Что с тобой?
— Устала просто и дорога вымотала, — почти не вру.
Устала я от всего, что произошло за эти два дня. И морально, и физически. Ничего не хочется теперь.
— Так я и поверила, — ухмыляется мама. — Надеюсь, он не отменил с тобой свадьбу?
— А вам нужна эта свадьбы прям очень-очень? — поддаюсь единственной эмоции, появившейся во мне. Злости. — Если нет, то рада буду, если вы её отмените. Буду неистово вам благодарна! Кланяться всю жизнь буду за такую милость. Может, правда, отмените её! Прошу вас, — делаю шаг к родительнице. — Взамен сделаю всё, что хотите. Всю жизнь драить дом буду и...
— Сдурела?! — она начинает хохотать. — Свадьба будет! И нечего выдумывать. До восемнадцати выкормили, выпоили, пора и честь знать!
— За что ты меня так не любишь, мам? А ты, пап? Я что, нелюбимый ребёнок? Вы даже к Тимуру относитесь лучше. Хотя он мальчик, а я девочка. Мне хочется нежности и любви от вас, а вы… продаёте меня. Именно так! Продаёте, как какой-то скот! Кольца в носу не хватает только!
— Не смей с нами так говорить, девочка! — рычит отец, медленно приподнимаясь из-за стола с грозным видом. — Как ты смеешь рот свой поганый на нас открывать?! Да знаешь, что я с тобой сделаю?!
— Хватит! — рявкает Тимур за моей спиной, заставив родителей замолчать. — Карина устала с дороги, и ей нужно отдохнуть. Вы что, совсем не видите, что ей плохо? Имейте совесть уважать её желания и чувства!
Оборачиваюсь к брату. Увидев его и почувствовав его любовь, сразу же кидаюсь к нему в объятия, позволяя с ним быть собой. Маленькой девочкой, которую обидели. Которая хочет, чтобы он её защитил. Хоть от маленького паучка, хоть от человека, который сделал мне больно.
— Пойдём, я проведу тебя в комнату, — заботливо шепчет, обнимая в ответ.
Игнорирует протесты родителей, недовольно зыркнув в их сторону. Отчего-то те замолкают, стоит Тимуру открыть рот.
