Дальше, однако, стало ещё интереснее. Начать с того, что агентство «Кирталь» располагалось на платформе Картье, а прибыли они на Центурию.
В географии – или как это назвать применительно к внутреннему пространству планетоида? – Большого Шанхая он разбирался откровенно слабо. Правильнее сказать, не разбирался вовсе.
Во внутреннем объёме ему довелось побывать только однажды, и единственное, что он запомнил – зелень. Любой условно свободный клочок площади платформ был засеян травой и засажен кустами и деревьями. Не газон – так клумба. Не клумба – так кадка. Не кадка – так совсем крохотный вазон.
Под сплошным ковром плюща практически терялся цвет стен домов. На каждой плоской крыше была устроена лужайка. Каждое окно украшал массивный ящик с цветами. Причем, как было доподлинно известно Рису, ни один житель Большого Шанхая (за исключением хозяев поместий, принадлежавших Великим Домам) не мог посадить, что в голову взбредёт. Существовали списки, для каждой платформы свои. Обширные списки, кто бы спорил. Но строго определённые. И упор в этих списках делался вовсе не на эстетические предпочтения невольных садоводов, а на способность растения производить максимальное количество кислорода.
Учитывалось всё. И расстояние до осветительной колонны в каждое время суток (платформы медленно вращались вокруг лифтовых пилонов, создавая для своих жителей условные «день» и «ночь»). И вызванное вращением минимальное, почти незаметное изменение температуры. И то, в какой момент над платформой окажется ее «сестра», чья нижняя часть служила дополнительным источником освещения.
Но это-то всё лирика, а вот что Лане понадобилось на платформе Центурия? А конкретно – в магазине, торгующем оптическими приборами?
Четверть часа спустя, в ресторанчике на краю платформы, Рис узнал ответ. Девушка вскрыла средних размеров белую коробку, извлекла из неё бинокль с функцией записи изображения, подстроила его и навела на соседнюю платформу – ту самую Картье.
Время от времени она отрывалась от наблюдения, отхлебывала воды со льдом и косилась на экран, развёрнутый над браслетом. Хмыкала – и снова принималась разглядывать что-то, находящееся на удалении полутора примерно миль: именно такое расстояние разделяло в этот момент Картье и Центурию. Центурия была чуть ниже, но это, надо полагать, целям Ланы не мешало. Вот только Рис пока не понимал, в чём состояли эти самые цели.
Судя по тому, куда наводился бинокль, её интересовало четырехэтажное – по шанхайским меркам почти небоскрёб – здание на краю платформы Картье. Однако зачем ей понадобился именно бинокль? Самому Хаузеру вполне хватало подстройки офтальмологического импланта, чтобы разглядеть каждый лепесток каждого цветка в ящиках на окнах верхнего этажа. У неё что же, стоит какая-то дешёвка? Это у владелицы как минимум двух пар «сондерсов»? Ерунда абсолютная. А уж ответ на прямой вопрос и вовсе не лез ни в какие ворота:
– У меня нет имплантов. Ни дорогих, ни дешёвых.
– Почему?!
– Сужают поле зрения.
– Н-да? Не замечал…
Высокомерное:
– Ты чистокровный человек, тебе нечего сужать! – не то, чтобы задело Риса. Однако было похоже на то, что кошка опять выпускает когти не по делу.
Сидящий за соседним столиком капитан Силва ехидно ухмыльнулся. Пришлось протянуть руку и не сильно, но чувствительно дёрнуть Лану за ухо. Чтобы не выпендривалась и не числила напарника мебелью. К чести девушки, следовало признать, что она не обиделась и не возмутилась, напротив – улыбнулась и пробормотала что-то вроде «опять меня занесло». Извиняться, правда, не стала. Да Рис, собственно, и не рассчитывал.
– Ну, всё, – Лана пристегнула к поясу убранный в футляр бинокль и поднялась на ноги. – Пора нанести визит кое-кому. Рис… Аль… Грета, ты в рукопашной как? Значит, ты тоже. Мы с вами сейчас немного прогуляемся, а остальные пусть перебираются на Картье и ждут нас в «Золотом Овне». Пиво там неплохое… только не увлекайтесь.
Стоящий за спиной Ланы Силва всем своим видом недвусмысленно давал понять подчинённым, что слушаться нанимательницу следует, как Господа Бога. Или даже как капитана корабля.
В том, что те, кто остаётся, не заблудятся, сомневаться не приходилось: объёмная карта планетоида предоставлялась обладателям гостевых виз совершенно бесплатно. Этакий бонус, милый пустячок – по сравнению со стоимостью самой визы.
Лана кивнула с видимым удовлетворением, и начала пробираться между столиками к небольшому выступу платформы, к которому как раз пришвартовалось вызванное ею аэротакси. Рис переглянулся с капитаном Силвой и зашагал вслед за ней. Замыкала шествие Грета, начавшая, как заметил Рис, расстегивать и подворачивать рукава рубашки. Ну правильно, в общем-то. Кто знает, в какой момент начнётся обещанная рукопашная?
Когда Лана впервые оказалась в «Пещере Али-Бабы», её немало удивила сама идея здания, заходить в которое приходилось с верхнего этажа. С другой стороны – в пещеру следует спускаться, не правда ли? Так или иначе, приобретённое за время службы философское отношение к чужим заскокам сработало «на ура», а дальше она и вовсе перестала обращать внимание на не мешающие жить пустяки. Подумаешь – подняться по лестнице на уровень третьего этажа. Не на руках же подниматься заставляют. Да она и на руках не затруднилась бы…
Строго говоря, Лана бывала здесь довольно часто: в этом конкретном клоповнике информация текла рекой, требовалось только запастись подходящими вёдрами. Другое дело, что необходимой ей сегодня личной встрече с Али предстояло стать только третьей по счёту. Первые две состоялись с полгода назад, когда она сначала решила лично поставить задачу подрядчику, а потом столь же лично расплатилась с ним. Мелочь, да. Но именно из таких мелочей складывались правильные взаимоотношения, именно на них строились связи – те самые связи, которые помогали ей делать свою работу.
В общем, у Ланы были определённые основания полагать, что рекламация, которую она намеревалась выкатить, встретит самый горячий отклик. Тут главное – добиться личной встречи с Али. А это вполне могло оказаться не самой простой задачей, поскольку миз Галлахер совершенно сознательно не стала предупреждать о своем приходе. И даже в «Пещере» не хотела пользоваться коммуникатором. Слишком рискованно – после того, что она сумела разглядеть, сидя за столиком на Центурии.
Она пока не знала, с чем столкнулась: с некомпетентностью подчиненных Али-Бабы или с их же самодеятельностью. Второй вариант открывал самое широкое поле для предположений, но торопиться не следовало.
Вряд ли сам Али при делах. Лана не строила иллюзий: при условии наличия должного количества (и качества) соответствующих средств купить или запугать можно кого угодно. Но хозяин «Пещеры» дорожил своей репутацией уж никак не меньше, чем формальная владелица агентства «Кирталь», а потому пугался и покупался с большим скрипом. Ладно, будем посмотреть.
В «Пещере» царил бедлам. Он всегда там царил. Огромный полутемный зал был заполнен бильярдными и карточными столами, игровыми автоматами и игроками, скудно одетыми девицами и юнцами, бравурной музыкой и клубами табачного (и не только) дыма. Здесь можно было попытать удачу с рулеткой, поесть мяса, зажаренного на настоящих угольях, снять красотку или красавчика на час или на ночь, попробовать самую новую «дурь». Лицензия на открытый огонь и курение обходилась на Шанхае в умопомрачительную сумму, но Али это не смущало. Он жил так, как сам считал нужным, и, пожалуй, именно этим привлекал Лану Дитц.
