Марина замерла. Даже дышать перестала. Сморгнула тихие слезы. А затем поднялась и направилась в коридор, оставляя ему ненавистное:
— Прости.
В этот раз он даже не встал. Ни провожать, ни тем более задерживать ее в своей назойливой компании.
* * *
Кажется, сегодня она окончательно умерла. Было так больно, что внутри все холодело. Потому что снова уходила от Марка, теперь навсегда. Было и страшно, потому что в кошмар свой возвращалась, от которого ей нет спасения. Было стыдно, когда принесла Марку очередной ворох проблем. Теперь из-за нее он лишился своей школы. Невесты своей. Жизни спокойной. От нее одни беды. Поэтому оставалось только одно — скорее уйти, увести подальше от него те несчастья, которые ему приносила, всегда. Уйти через собственную боль и страдания. Уйти, даже когда наконец-то поняла, как же сильно любит этого мужчину.
А дома первым делом к Олегу. Нашла его в кабинете, за столом. Приблизилась и влепила тяжелую пощечину, стирая довольную ухмылку с наглого лица.
— Какая же ты сволочь, Юдин… — выпалила она мужу в лицо, когда он резко поднялся.
Сначала думала, что в ответ ударит, как обычно. Даже внутренне приготовилась. Но он лишь схватил ее за кисть и дернул к себе. Хотя глаза злостью полыхали.
— Я слишком рад тебя видеть, дорогая. Поэтому прощу тебе эту маленькую истерику. Но лишь в этот раз, — предупредил он.
А она выдернула руку из его ладони и продолжила:
— Зачем ты это сделал? Зачем?!
— Потому что простых слов вы не понимаете! А я больше не намерен терпеть твои выходки. Развод ей захотелось. В суд она пошла. Еще и Димку решила забрать. Не угадала, моя дорогая. По-моему будет. Поиграли и хватит. Я ни тебя, ни Димку не собираюсь отдавать этому твоему мачо.
Словно в лицо плюнул. Еще и оттолкнул. Так, что на пол присела. И силы последние куда-то делись. Ни подняться, ни слезы сдержать.
— Завтра заберешь свое заявление из суда. А сейчас бери себя в руки и иди к Димке, он соскучился. Я пока отъеду, вернусь под утро. Постель можешь не греть, — сказал муж перед тем, как развернуться и уйти.
Холодная, расчетливая, жестокая сволочь. И она снова в его капкане. Еще и вернулась добровольно. Не выдержала. Теперь слезы такие горькие. А все равно пришлось их душить. Успокаиваться. Приводить себя в порядок и идти к сыну, в его комнату.
— Мама! — закричал Димка, едва увидев.
— Привет, сынок.
Он сразу бросился к ней. Обнял крепко-крепко, как и она его, от счастья. Только Лариса, которая с ним была, поспешила глаза свои отвести. Стыдилась, видимо, за те гадости, которые о ней в суде рассказывала.
— Наконец-то ты пришла. Я так давно тебя жду. Почету ты не приходила?
— Я не могла, зай.
— Но ты больше не уйдешь, правда?
— Нет. Больше не уйду, — ответила сыну, давясь собственной горечью.
— А мне папа такую машинку подарил! И конструктор! И самолет! Пойдем скорее покажу…
Теперь новый день совсем не радовал. Если бы не сын, даже не встала бы с кровати. Привычный дом в два этажа, просторный и светлый, казался совершенно чужим. Будто она не должна была здесь находиться. Еще и тоска эта, по Марку, разъедала вплоть до костей. Снова в клетке, где нечем дышать. Снова в тишине, от которой можно сойти с ума. Ни музыки, ни танцев, ни ярких лиц, ни нежных рук. Хоть из окна выпрыгивай. Если бы не сын…
Хотя от своего отходить не собиралась. Не так просто. Даже когда Марк уже окончательно оттолкнул. Все равно попробует, еще раз, без него. Постучала к Олегу в комнату, когда он вернулся, и четко заявила:
— Я хочу развода. Я серьезно, Олег… Прошу, отпусти.
Он оглядел ее внимательным взглядом, пока расстегивал белую рубашку, и ответил:
— Ты мне это уже говорила.
А на белой рубашке даже издалека можно было рассмотреть следы красной помады. Он не утруждался скрывать свои похождения. Уже как несколько лет.
— И говорю еще раз. Мы все равно уже давно не семья. И я тебе уже не нужна.
— А вот здесь ты ошибаешься, — произнес он и подошел ближе.
В лицо заглянул. Вдруг запустил в ее волосы свои грубые пальцы, вызывая неприязнь.
— Я тут даже подумал на днях… может, начнем все сначала? — вдруг спросил он.
И это говорил тот, от кого разило чужими женскими духами. Ей бы не задохнуться. Ни от запаха этого. Ни от слов мужских. Но Марина не собиралась делать вид, будто ничего не замечает.
— И ты спрашиваешь меня об этом после другой женщины?
Это в раз его охладило. Оттолкнуло подальше от нее. И вернуло их к избитому разговору.
— Все, не начинай. Не ты одна можешь себе это позволить. Как с мачо своим спать так у нас все отлично, это можно. А как мне после этого пар выпустить, чтоб не взорваться, так сразу Олег плохой. И вот опять, заметь, ссору начинаешь ты.
Как всегда уходит от разговора и делает ее виноватой. Как обычно невыносим. Не понимает, что она задыхается с ним рядом. Что от семьи у них одно лишь название. И жить не дает рядом с собой. И отпускать отказывается. Именно поэтому она пошла к Марку. Только зря. Все усилия оказались напрасны. Еще и беды новые принесли. А у нее сил на сопротивление уже не осталось. Без поддержки слишком тяжело. Когда и идти больше не к кому. Теперь не посмеет.
Да только все равно хотелось хоть что-то сделать, исправить. Например, связаться со своими знакомыми для поиска хорошего помещения. И просить Веру как-то найти телефон Кати, подруги Марка.
— Я прям у него узнала, — говорила ей сестра, передавая номер Катерины.
Она приехала ее навестить, пока Олег на работе.
— Заезжала к нему?
— Да, вчера вечером.
— И как он?
— Ну так, не радостный. Сама-то как? Все-таки решила не разводиться?
— Все не так просто, ты же знаешь.
— Но это неправильно, Марина, так нельзя. Это же подлость, так манипулировать ребенком. А ты не рабыня Изаура, чтоб потакать прихотям своего мужа, он тебе не хозяин.
— Скажи это Олегу.
Вера сразу замолчала. Слишком хорошо знала этого Олега. Понимала ее. Только другого мужчину не понимала.
— И Марк вот так просто тебя отпустил?
— Да. Я сама попросила.
Вера покачала головой.
— Вот тут, я считаю, он не прав. Знает же, как тебе с Олегом несладко.
— Ему самому сейчас несладко. Опять я во всем виновата.
— Ой, да хватит тебе. Это не ты, а Олег твой во всем виноват, еще с прошлого раза. Если бы он тогда пыль в глаза тебе не пускал, ты бы с Марком осталась, и аборт, я уверена, делать бы не стала…
