— Свет. Он похож на… Машины. Прожекторы?
Колонна замедлилась, а потом остановилась, хотя для тех, кто находился на некотором расстоянии от головы колонны, причина остановки оставалась неизвестной. Медленно, взвод за взводом, они снова начали двигаться, делая всего несколько шагов в минуту, пока, наконец, первая рота 64-го не смогла увидеть ещё одну железнодорожную станцию в нескольких сотнях метров впереди. Она оказалась далеко не такой впечатляющей, как огромная станция, где они высадились с вертолётов. Просто лабиринт соединительных путей и десятки локомотивов со множеством труб — намного меньше, чем тот, что привёз их сюда, хотя каждый всё равно тянул змею вагонов длиной в несколько сотен метров. Между транспортными располагались бронированные вагоны с орудийными башенками на крышах и небольшими бойницами по всей длине. Всё было освещено фарами и люменами десятков полугусеничных машин. По мере заполнения поездов, они со стоном отходили под струями выхлопного дыма, каждый из них был механической змеёй длиной около трёхсот метров. Рота за ротой солдаты Аддабы грузились в ожидавшие транспорты и отправлялись на восток, к яркому свету орбитального сражения. Недалеко от железнодорожного полотна стояла группа офицеров роты. Зеноби с облегчением увидела среди них капитана Эгву.
— Орбитальная блокада прорвана, — объявила командир роты. Зеноби услышала общий вздох, её собственный затерялся среди реакции товарищей. — Силы магистра войны вошли в атмосферу четыре часа назад. Карачи уже подвергнулся спорадическим орбитальным бомбардировкам, поэтому мы держимся в стороне от пересадочных станций. Ожидается высадка на Терру, но наше место назначения и цель остаются прежними.
Офицер безопасности — худощавый мужчина по имени Ойинузи, прикомандированный к взводу Альфа — достал несколько бумажных листов, пока Эгву продолжала говорить.
— Каждый из командиров отделений возьмёт один из них и распространит информацию среди своих подчинённых. Они подробно описывают конкретные приказы и процедуры для сведения к минимуму обнаружения с помощью орбитального сканирования и самолётов-разведчиков. Есть куда более крупные и важные цели, чем полдюжины поездов, пересекающих Арапустоши. Но даже в этом случае нам предстоит несколько дней пути, и чем меньше мы будем привлекать к себе внимания, тем лучше. Она остановилась, когда из мрака появился младший офицер со свисавшими на плечевом ремне катушками и вокс-передатчиком дальнего действия. Зеноби стояла недостаточно близко, чтобы услышать сказанное, но тревоги на лице юноши и реакции капитана было достаточно, чтобы понять, что новость была не из приятных. Горло Зеноби сочувственно сжалось, когда Эгву начала лихорадочные, приглушенные обсуждения с офицером безопасности и парой-тройкой ближайших лейтенантов.
Стоявшие сзади, неосознанно, но неумолимо продвигались вперёд, чтобы увидеть или услышать, создавая волну давления на тех, кто был ближе к фронту. Кто–то наступил Зеноби на пятку, когда они сменили позу, положив одну руку ей на плечо. Вокруг неё раздавались недовольные возгласы, и она увидела, как солдаты начали толкать друг друга локтями и даже кулаками.
— Мы должны двигаться! — закричал Кеттай, махнув рукой одному из силовиков, выстроившихся вдоль поезда. Группа солдат из взвода, включая Зеноби, сделала несколько шагов вперёд, пытаясь освободить больше места, но этот вакуум просто втягивал тех, кто стоял позади, заставляя волну течь через растущую толпу ожидающих солдат.
Потом свет погас.
Внезапная тьма поглотила Зеноби, вытянув последние остатки нервов из её тела. Крик, больше похожий на писк, сорвался с её губ, прежде чем она подавила страх. Смешанные крики паники и гнева нарушили тишину ночи.
Зеноби сделала ещё один шаг и подвернула лодыжку о камень. Она выбросила вперёд руку и схватилась за чьё–то предплечье, чтобы не упасть, сердце бешено колотилось, когда она представила себе, как вся рота устремляется вперёд и затаптывает её насмерть.
— Держись. — Это сержант Алекзанда схватил её за шинель, удерживая в вертикальном положении. Он повернулся, оскалив зубы и ругая солдат прямо за ними. Глаза Зеноби начали привыкать к тусклому освещению орбитального сражения, очертания поезда и людей перед ней становились чёткими.
Слева появился небольшой фонарь, освещая силовика, который его нёс. Группа офицеров распалась, лейтенанты поспешили в сумерки.
— Все немедленно в поезд! — рявкнул Окойе, хлопнув Менбера по плечу и едва не толкая рядового к локомотиву. — По отделениям и повзводно. Бегом, бегом, бегом!
Это было худшее из возможных решений.
Как вода сквозь прорванную плотину, солдаты корпуса обороны устремились вперёд, напуганные темнотой, а теперь и вовсе ударившиеся в панику от внезапного приказа. Сжимая древко знамени, с качавшимися на плече лазганом и вещмешком, Зеноби рванулась к поезду, врезалась в соседа и упала. Чьи–то руки схватили её за плечи, рывком подняли и потащили к металлическим ступеням ближайшей двери в вагон. Она сама встала на ноги прежде, чем её швырнули бы внутрь, и борясь со своей ношей шагнула через дверь, в то время как рядом протиснулся Кеттай.
Тем же чудом, каким он всегда опережал своё отделение, сержант Алекзанда оказался в коридоре прямо за дверью, направляя новоприбывших.
— На другую сторону, до самого дальнего конца. На другую сторону, до самого дальнего конца.
Солдаты вошли в темноту жилого помещения вагона. Оно было около тридцати метров в длину, шесть в ширину, и свет мерцал только сквозь ряд маленьких окон, которые протянулись вдоль стыка между стеной и крышей. К потолку были подвешены гамачные сетки, а на скамьях, стоявших поперёк вагона, виднелись матерчатые сумки, чтобы те, кто сидел сзади могли сложить свои небольшие пожитки. Вагон был разделён по всей длине тонкой решёткой, через которую Зеноби могла видеть других садившихся на поезд. Ругательства преследовали рядовых, когда они пробирались вокруг деревянных скамеек с солдатским сундучками под ними, ориентируясь по синякам на голенях и ушибленными коленям, пока не находили свободное место.
С солдатами пришла болтовня обсуждаемых шёпотом предположений.
— Я слышал враг уже высадился.
— Что–то заметило нас.
— Должно быть корабль на орбите.
— Удар с воздуха, так она сказала. Определённо удар с воздуха.
— Я слышал, капитан говорила, что мы должны двигаться через пять минут.
— К тому времени мы все не успеем погрузиться, — сказал Менбер в ответ на последнюю фразу.
Зеноби забралась на скамейку, чтобы посмотреть в окно и увидела фигуры, которые двигались между вагонами, направляясь к другим поездам на параллельных путях. Грохот объявил о запуске двигателей, и через несколько секунд поезд резко тронулся, едва не сбросив Зеноби со скамейки.
— Нет! Остановитесь! — закричала она, как будто находившийся в двухстах метрах от неё машинист мог услышать. — Там люди перебегают!
Она снова прижалась лицом к окну, чтобы сквозь отражения вглядеться в темноту, и остальные вокруг неё тоже поднялись на скамейки. Поезд двигался, пусть пока и по-черепашьи, и всё же кое–кто из солдат осмеливался метаться между вагонами. Она не видела их, но слышала крики, потому что некоторые из них оказались недостаточно быстрыми и исчезали под скрежещущим металлом колёс.
