Она кивнула и положила голову ему на грудь.
— Я могу понять твои чувства. Со мной было то же самое. Я жила спокойно и беззаботно, не думала, что кто-нибудь может изменить сложившееся положение вещей.
— Мне кажется, ты права, — задумчиво произнес Алан. — Ты перевернула мою жизнь, поставила все с ног на голову. Когда Антонио сказал мне, что хочет встретиться с тобой, я предложил свои услуги, надеясь еще раз взглянуть на тебя.
— Правда? — прошептала она, не в силах поверить своему счастью.
Он мягко рассмеялся и обнял ее. Нежно коснулся губами ее щеки.
— И когда я снова увидел тебя, — тихо произнес Алан, — я понял, что ты та самая женщина, та единственная женщина, которую я буду любить до конца моих дней.
— Почему же ты ничего не сказал сразу? — спросила Инесса.
— Я был уверен, что ты никогда не сумеешь простить меня, что мне придется провести остаток жизни, думая о тебе и сознавая, что ты никогда не станешь моей. Мне показалось, что, хотя я привлекал тебя в сексуальном плане, ты никогда не сможешь полюбить меня.
Инесса погладила его по руке. Но прежде чем она успела ответить, Алан сказал:
— И даже самый великолепный секс, насколько бы приятен он ни был, все же недостаточное условие для совместной жизни. И тогда я сказал себе, что никогда больше не стану заниматься с тобой любовью. Я надеялся, что так сумею забыть тебя.
— Да… — прошептала она, склонив голову к его плечу. — Если бы ты только знал, как хорошо я тебя понимаю.
Он поцеловал ее.
— Когда ты согласилась приехать сюда, я поклялся себе, что не стану с тобой встречаться, чтобы не начинать все заново. Но не сумел.
Его улыбка поблекла, и лицо неожиданно стало серьезным.
— Я хочу спросить тебя, Инесса, согласишься ли ты стать моей женой? Я люблю тебя больше жизни. Я сойду с ума, если тебя не будет рядом.
Она заколебалась, но все же сказала то, что, по ее мнению, должна была сказать:
— Даже несмотря на то, что я племянница твоего друга, я обыкновенная женщина и не гожусь в жены для благородного потомка древнего рода.
Алан укоризненно покачал головой.
— Я прошу тебя стать моей женой не потому, что ты племянница Антонио Домингеса. Пока не встретил тебя, я не отдавал себе отчета, насколько я одинок. Я люблю тебя, Инесса Эрвилл, и это все, что имеет значение. Если ты откажешься выйти за меня замуж, я вряд ли когда-нибудь женюсь.
Глаза Инессы наполнились слезами.
— Я верю тебе, и я согласна стать твоей женой.
— Означает ли это, что ты любишь меня?
— Да, Алан, да… Мне кажется, я влюбилась в тебя в тот момент, когда впервые увидела тебя.
Глаза Алана засветились. Он обнял ее и привлек к себе.
— Я тоже, — сказал он тихо. — Я тоже…
Три месяца спустя свадебный кортеж подъехал к церкви Святого Иакова в Эдинбурге. Держа в руках охапку лилий, спорящих белизной с шелковым подвенечным платьем, Инесса вышла из машины.
Величественный собор был заполнен приглашенными. Алан Кембелл, лорд Макфелрой, стоял у алтаря в нетерпеливом ожидании. Худощавый молодой человек, темноволосый и загорелый, подошел к нему и похлопал по плечу, а потом крепко обнял.
— Ну, поздравляю, брат. Вот уж не думал, что когда-нибудь до этого дойдет дело. Впрочем, девушка того стоит. Никогда в жизни не видел невесты красивее, чем твоя.
Алан рассмеялся.
— Поосторожнее, Грегор, а то, чего доброго, я начну ревновать…
Гости зашептались и зашевелились, оборачиваясь на появившуюся в проходе невесту, которая шла под руку с высоким статным мужчиной, чьи темные волосы и смугловатая оливковая кожа контрастировали с удивительными серебристо-серыми глазами.
Антонио Домингес подвел племянницу к алтарю и вложил ее руку в руку Алана Кембелла…
Когда обряд был окончен, Алан откинул прозрачную фату с лица невесты, а отныне жены, Инессы Кембелл, леди Макфелрой, и нежно поцеловал ее.
— Я никогда не думал, — прошептал Алан, — что могу быть так счастлив.
Слезы навернулись на глаза Инессы. Но это были слезы радости.
— Я тоже, — сказала она тихо. — Я тоже…
