Люк вернулся к «сессне». Проблема, как он и думал вначале, была в аккумуляторе. Невдалеке показалась группа динго. Они водили ушами, наблюдая за ним. Еще подальше паслись дикие верблюды, напомнившие Люку о том дне, когда он спас жизнь Майору. Даже теперь он слышал его голос: «Ты не испугался, сынок».
Он спас Майору жизнь. Теперь должен был сделать жизнь его дочери счастливой. Больше всего на свете он любил ее. В ней столько же энергии и любви к жизни, сколько и в нем самом. Они должны быть вместе. Ради их детей. Ради «Излучины реки». Сторм, должно быть, уже узнала. Связь не работала. Сторм должна была почувствовать, что с ним что-то случилось. Она должна была почувствовать, как сильно он любит ее и что даже здесь думает о ней.
Это была ужасная ночь для обоих. Утром началась поисковая операция, которая пока не принесла никаких результатов. Самолеты и вертолеты должны были увидеть «сессну» Люка с высоты.
Тридцать часов. Тридцать минут. Сорок секунд. Сторм считала каждую. Это было словно поворачивать острый нож в сердце. Они так плохо расстались. Сторм не вынесет этого. Зачем они столько ссорились? Почему она так себя вела с Люком? Люк всегда был терпеливым и понимающим, готовым простить. Она же всю жизнь боролась с ним за место в сердце ее отца. Да, может, ее отец и виноват во всем, но Сторм была уже достаточно взрослой, чтобы научиться сдерживать эмоции. Она сделает все, отдаст все, только бы Люк вернулся к ней невредимым.
В страхе, что Люк никогда больше не вернется, Сторм нарвала цинний в саду и поехала в Санкчери-Хилл. Цветы не долго выдержат в такую жару, но Сторм сорвала и пару роскошных орхидей, оттеняющих пестроту цинний.
На кладбище Сторм положила цветы на могилы родителей. Они лежали рядом. Сторм прошла между могилами своих предков, читая надписи на каменных монументах, туда, где покоились родители Люка. Они тоже лежали рядом, как и должны муж и жена. Она положила белые орхидеи на могилу матери Люка. Пестрые циннии — на могилу отца. Как переплелись жизни этих двух семей — ее и Люка. Сторм сделала много ошибок. Но ведь еще не поздно все исправить. Господи, сделай так, чтобы не было поздно. Сторм опустилась на колени и начала молиться. Она молила Бога так, как никогда прежде. Молила, чтобы Люк вернулся целым и невредимым, молилась, чтобы старые обиды были забыты, молилась, чтобы их любовь не умерла, молилась за их с Люком семьи. Прошло много времени, прежде чем Сторм поднялась с колен. Она подошла к дубу, росшему у ворот кладбища, и спряталась в его тени от палящего солнца. Кладбище Санкчери-Хилл было окружено высоким железным забором с тяжелыми воротами, висящими на каменных столбах.
Она здесь в тени, а Люк — в раскаленной пустыне, где жара должна быть смертельной. Она знала, что у Люка обязательно есть с собой вода. Никто не выезжал в пустыню без воды. Неважно, на полчаса или на три дня. Измученная горем и бессонной ночью, Сторм опустилась на землю и закрыла глаза.
Кто-то позвал ее по имени. Она спит и видит сон. И во сне Люк зовет ее. Слезы полились из глаз. Она так сильно любит его, что даже во сне не может расстаться с ним. Рука коснулась ее головы, провела по волосам.
— Сторм! Сторм!
Сколько любви в его голосе. Нежности. Заботы.
— Дорогая, все хорошо. Открой глаза, я здесь. Я правда здесь.
Неужели сны сыграли с ней злую шутку? Ведь Люка нет здесь. Но чьи руки обнимают ее? Кто поднимает ее на ноги? Обнимает так крепко, словно никогда-никогда не отпустит?
Сторм подняла голову. На нее смотрели ярко-синие глаза Люка. И в этих прекрасных глазах сверкали слезы.
— Люк! Благодарю тебя, Господи! — упала к нему на грудь девушка. Слезы радости хлынули из глаз. Люк нагнулся и поцеловал ее дрожащие губы. — Я не могу жить без тебя, — всхлипывала девушка между поцелуями. — Я так сильно люблю тебя.
— И я люблю тебя. — Его голос дрожал. — Я никогда не оставлю тебя. И я не мог бы умереть, не сказав, что ты — самое лучшее, самое волшебное в моей жизни.
— Ты можешь простить меня? — спросила она, лаская любимое лицо.
Люк склонил золотисто-рыжую голову.
— Не будем больше говорить об этом. Все в прошлом. Мы будем думать только о нашем будущем. Ты и я. Я хочу жениться на тебе. Как можно скорее. Я хочу, чтобы ты была моей женой, матерью моих детей. Хочу, чтобы мы были вместе в этой жизни и во всех следующих. Я хочу, чтобы через много-много лет мы лежали здесь рядом. Чтобы наша дочь принесла цветы на нашу могилу. Белые, как свадебная вуаль. Выходи за меня, Сторм. Я не приму ответа «нет»!
Сторм обняла его крепко-крепко.
— Я выйду за тебя. Обещаю. Я бы сделала это хоть завтра, но мне кажется, мы должны дождаться апреля из-за траура. Апрель — это весна. Что ты думаешь об апрельской свадьбе?
Сторм вся сияла. Люк взял ее руку и прижал к своему сердцу.
— Апрель — это чудесно. Мечтаю увидеть, как ты в свадебном платье идешь ко мне по проходу в церкви.
ЭПИЛОГ
«Апрель в стране каналов»
«Время цветения»
«Венчание Брэнигана и Макфэрлин!»
Свадьба на легендарном ранчо «Излучина реки» широко освещалась на страницах прессы. Уже было известно, что протеже Эйтола Макфэрлина, ослепительно красивый Люк Брэниган, унаследовал половину ранчо в знак признательности Майора. Брэниган, теперь жених дочери Эйтола Макфэрлина Сторм, продолжает управлять ранчо, как и раньше. Невеста собирается помогать во всем мужу, не бросая при этом свою карьеру — карьеру модного дизайнера ювелирных украшений.
Три сотни гостей были приглашены на свадьбу со всех частей Австралии и даже из-за рубежа. Право на эксклюзивное освещение события досталось модному женскому журналу в обмен на чек на крупную сумму для сиднейской детской больницы, которой помогала невеста. Гости обсуждали венчание даже несколько месяцев спустя. Наводнение не сильно навредило ранчо, напротив, затопленные ранее склоны теперь все были усыпаны дикими цветами. Пустыня превратилось в бескрайнее цветущее море. Миллионы бессмертников поднимали к солнцу свои белые, желтые и розовые головки, пурпурные бутончики пустынного горошка мелькали среди ярких пятен других диких цветов, украсивших пустыню словно пестрым восточным ковром. Это было зрелище, которое гости запомнили на всю жизнь.
Усадьба была великолепна! Она изменилась до неузнаваемости благодаря ремонту, затеянному невестой. И в то же время ремонт был сделан с таким чувством вкуса и такта, что атмосфера старинного фамильного особняка полностью сохранилась. Свадебная церемония прошла в старинной бальной зале. Жених и невеста просто сияли от счастья, и никто не мог усомниться в том, что они любят друг друга. Невеста была потрясающе красива. Свадебное платье невесты без бретелек, с пышной длинной юбкой, было сшито из сверкающего атласа цвета слоновой кости.
Роскошные черные волосы невесты открывали лоб и падали сверкающей волной на обнаженные плечи. Невеста надела простую традиционную вуаль, которая не отвлекала внимания от роскошного украшения на ее шее. Оно было сделано из сапфиров, опалов и других драгоценных и полудрагоценных камней, которые жених собирал для нее на протяжении многих лет. Это было необычное ожерелье, подчеркивающее яркую, экзотическую красоту невесты.
