— Очень мило. Однако, — заметила Ксеня, сердито поджав губы, — как насчет технической стороны?
— Создайте голема, — проворчал барон. — Наполните его коловратом. Думаю, для Лу это проблем не составит. Отдадим им его. И пусть взрывается на полигоне, к импам рогатым.
Антон завязывал галстук. Завязывал, завязывал и завязывал. Получалась не бабочка, а устрашающего вида шершень с толстым брюшком. Тони измял два галстука, плюнул и заказал доставку через Сеть. Посыльный принес коробку. «Иск. шелк - 100%, сделано в Маньчжурии» гласила надпись на ярлычке. Сойдет, зло подумал Олевский. Он не настолько богат, чтобы тратить двести бореев на ненужный аксессуар. Вот дорогой обуви он никогда не изменит, это сильнее него, это комфорт.
Явился Богдан. Несмотря на простое происхождение, Райяр всегда носил смокинг с таким небрежным шиком, словно в нем вырос. И бабочка у него была великолепна, сразу видно, настоящий шелк. Богдан прямо с порога поинтересовался:
— Твое авто глохнет, как прежде?... Ясно. Придется брать такси.
— А твой «мустанг»? — удивился Антон.
— Я его продал, — коротко пояснил Райяр. Отвернулся к окну, сердито пожал плечами: — Мне давно предлагали за него неплохую сумму. Что? Агентству нужны деньги. Ты был прав: косметическим ремонтом там не отделаться. Ладно, проехали. Смотрим в будущее и получаем удовольствие от жизни. Кстати, об удовольствии. Это произошло тут?
Райяр обвел взглядом спальню. Антон успел устранить следы несостоявшейся любовной сцены, вокруг царил привычный, минималистичный порядок с налетом аристократической (насколько это было доступно его кошельку) изысканности.
— Да, — сказал Тони, слегка скривившись.
— А она?
— Ушла. Испугалась.
— Ну… я бы тоже испугался. Может, последствия того дела с ламией? Остаточный коловрат? Она светлая сильвийка, ты темный… ладно, слегка темноватый вендиго.
— Я тоже так подумал. Но мы попробовали еще раз.
— И?
— Дошли… до интимного момента.
— И?
Антон скрипнул зубами. Богдан захихикал. Потом заржал в голос.
— Извини… ох!… прости… Очень БОЛЬШОЙ остаточный темный коловрат? — успокоившись, невинно предположил друг.
— Нет, я бы почувствовал. Есть одно предположение. Выдвини ящик тумбочки у кровати. Там… лежит. Достань, только осторожно.
Богдан вынул из ящика стеклянную коробку со знакомой ему старенькой куклой внутри. Присвистнул: коробка растрескалась, несколько осколков провалились внутрь. Прислушался, водя щепотью над стеклом, крякнул:
— Давно хотел ее просканировать. Хранишь? Ну, понимаю, почему. Ох, импа в душу! Черная дыра какая-то! Никогда раньше такого не чувствовал. Не наша магия.
— Верно. Другой мир. Я так и не выяснил, какой.
— Ты думаешь…? Черт! Я же слышал о таком! Ритуал! Имп рогатый, Тони! Почему ты не разорвал помолвку?! Откуда мы вообще знаем, что это за существо такое было – та твоя девчонка?! А вдруг… какая-нибудь тварь!
— Она не тварь, — покачал головой Антон. — Просто ребенок… была ребенком. Сейчас уже нет… наверное, выросла. Если, конечно, время в ее мире течет так же, как у нас. Я вспомнил и записал все, что она говорила. Жрецы, нечисть… таких миров несколько, а закрытых вообще сотни.
— Ты мог просто пойти в храм и разорвать помолвку! — настаивал Богдан.
— Знаю. Я не понимаю, что меня останавливало, — признался Тони.
— Зато я понимаю, — хмыкнул Райяр. — Нежелание жениться на Марте. Или на одной из тех девушек, что надеялись войти в семью вендиго. Подумаешь, младший наследник потерял Дар! Свекровь и свекор же его не теряли! А есть еще старший брат, тоже хорош, чертяка.
— Были и такие, — признал Антон. — Владимир с одной даже встречался пару месяцев.
— Должно быть, разочаровалась в Олевских, бедняжка, — Богдан опять развеселился.
— Еще как, — не сдержав улыбки, кивнул Тони. — Нет, Даня. Это не из-за бегства от ответственности я не разрывал помолвку. Я даже в храм Черного Бога однажды заходил, когда познакомился со Светланой. Просто как-то… не пошло́.
— Светланой Хомутовой?
— Да. Милая девушка. Заботливая, ласковая. Я подумал… почему бы нет? Навело мне тогда… дом, дети, теплый очаг, вкусная еда… — Олевский задумчиво подвигал челюстью. — Даня, когда произошло все это, с Варей, кукла… она светилась… и колокольчики… там на юбке нашиты тряпичные штучки, типа колокольчиков… они звенели. Варя очень испугалась. Почему это началось сейчас? Этого никогда не происходило раньше. Марта часто тут бывала. Кукла лежит в ящике уже давно.
Богдан цокнул языком:
— Что-то изменилось. Не к добру это. А вдруг ритуал уже не отменишь? Тогда у тебя один путь, Олевский, – целибат. Не трогай бубенцы Олевского, а то…ха-ха-ха… зазвенят колокола апокалипсиса!
Райяр опять захохотал.
— Очень смешно, — процедил Антон, отворачиваясь к зеркалу.
Раздался звонок телефона.
— Тошенька, — усталым голосом сказала мама. — Там у твоей парадной наш с папой подарок.
— Какой? — не понял Тони. Подошел к окну. Разглядел. Охнул: — Зачем?! Это дорого!
— Да, новая модель с кадавром внутри. Надеюсь, вы с ним поладите. Тебе ведь это нужно, Тошенька. Даня заезжал, рассказал о вашем начинании. Мы читали в газете о раскрытии покушения на Куделя. Папа и Влад одобряет вашу с Даней идею с агентством. О нашей семье сейчас много говорят, и хорошего, и плохого. Работающий на нескольких поприщах наследник – факт, доказывающий, что на Олевских с неба дары не падают… близость к народу и прочее. А я… я всегда за тебя, сынок. Удачи!
— Спасибо, — Тони держал трубку у уха, а сам пытался убить взглядом Райяра, непринужденно рассматривающего натюрморт на стене.
— Это еще не все. На балу будет графиня Хомутова. Она хочет с тобой поговорить, — Анна Лукинична помолчала. — Обязательно поговори с ней.
— Что случилось? — откуда-то словно повеяло холодом.
— Они нашли Светлану.
Богдан театрально замер у парадной и развел руками:
— И кто тут после этого интриган? Ух, хороша!
— Ты выклянчил ее у моих родителей, Даня!
— Ну раз ты не захотел – пришлось мне!
Антон сам видел, что автомобиль хорош. Новая трехдверная модель густого винного цвета, блестящая, с хищным силуэтом, вся словно устремившаяся вперед. Эх, в другое время Тони тоже застыл бы в восхищении, долго ходил вокруг, млея от мальчишечьего восторга, но сейчас…
— Запрыгивай, — буркнул он Дане.
Сел сам, деловито проверил механизм крыши, медленно и осторожно прикоснулся пальцами к панели запуска. Кабриолет молчал. Для подтверждения личности владельца кадавру нужна была кровь Антона. Тони нашел специальный миниатюрный поддон, глубоко уколол мизинец о выдвижную иглу, массируя палец, сцедил туда с чайную ложку крови и почувствовал отклик нежити под капотом. Одновременно с ним заурчал мотор.
